Повесть о Сегри и Абенсеррахах - Перес де Ита Хинес - Страница 24

• Предыдущая
• 24/91
• Следующая

Короче, не было цены нарукавнику.

И могучий Саррасин, уверенный в своей силе и ловкости, захотел поставить залогом драгоценный нарукавник, не считаясь с тем, какого он имел перед собой опасного противника. Последний, выслушав смелого Саррасина, ответил, что он принимает условия состязания: три копья, брошенных в кольцо, решают, кому владеть закладом. Затем он потребовал себе коня, и ему подвели одного из восьми, нарочно для этого приготовленных и покрытых богатой попоной. Он вскочил в седло, не коснувшись ногою стремени. Ему подали копье для игры, и он поехал вдоль площади, посадкой и ловкостью своей восхищая всех зрителей.

Король сказал окружавшим его рыцарям:

– Теперь никто не сможет отказать Абенамару в том, что он преискуснейший наездник, но Саррасин ему не уступит. Так что сегодня в игре в кольцо нам предстоит увидеть великие дела.

Тем временем доблестный Абенамар достиг конца ристалища, назначенного для разбега, и, повернув коня, сделал большой прыжок, поднявшись от земли не менее, чем на три локтя. И затем конь помчался, будто молния, направляемый рукой такого отличного наездника, каким был Абенамар. Достигнув кольца, Абенамар на всем скаку вытянул вперед копье и с силой ударил им в кольцо; он задел его верхнюю часть, и не хватило только какого-нибудь полпальца, чтобы воткнуть его в самое отверстие. Так, коснувшись кольца, но не выиграв его, он промчался мимо, чрезвычайно раздосадованный своей неудачей. Постепенно, сдержав коня, он шагом отъехал к своему шатру, откуда стал наблюдать, чего достигнет могучий Саррасин.

Саррасина смутил и рассердил меткий удар Абенамара, едва не выигравшего кольцо. Но, уверенный в собственной ловкости, он попросил себе копье и, получив его, сдержанным шагом, гарцуя поехал к концу ристалища. Отсюда, повернув коня, он помчался с невиданной быстротой, точно он был молнией. Достигнув кольца, он вытянул копье настолько ровно, как если бы его конь в бешеной скачке оставался совсем без движения, и, метко вонзив копье в середину кольца, промчался, как ветер, унося кольцо, надетым на конец копья. И тогда весь народ, присутствовавший на площади, и все, смотревшие из окон и балконов, громко воскликнули:

– Абенамар проиграл свой заклад!

А доблестный Саррасин, гордый своим успехом, заявил, что он победил. Но благородный Муса, бывший дружкой Абенамара, возразил, что еще нет, ибо по условию они должны были состязаться три раза, так что двух еще недоставало. Однако дружка Саррасина, рыцарь из рода Асарков, возразил на это, что приз уже выигран с первого копья. Тут все подняли крик, и каждый настаивал на справедливости своего решения. Но судьи приказали всем замолчать, заявив, что решают они; и они решили, что заклад еще не выигран, так как остаются еще два копья.

Ярым гневом запламенел могучий Саррасин из-за того, что ему не давали награду, хотя и был неправ, но страсть превозмогала в его мужественном сердце над справедливостью. Но если недоволен и разгневан был Саррасин, то Абенамар был не менее его раздосадован; ему хотелось умереть от досады и гнева: так огорчил его проигрыш первого копья. Кто взглянул бы в это время на прекрасную Галиану, тот сразу бы узнал по ее лицу о радости, которой переполнилось ее сердце при выигрыше ее рыцарем первого копья.

Совсем противоположные чувства испытывала Фатима, и, хотя она их скрывала тщательно, все же совершенно их скрыть ей не удалось. Харифа, насмешница и хитрая придворная дама, заметила ей: «Друг мой Фатима! Не повезло вашему рыцарю с самого начала; если так будет с ним продолжаться до конца, не выиграть ему приза».

– Меня не печалит это начало, – ответила Фатима. – Не удалось ему сейчас, удастся после. И удастся настолько, что вы станете завидовать его удаче. Я уже говорила вам, что славу поют под конец.

– Сейчас вы хорошо разговариваете, – ответила Харифа, – подождем лучше конца.

И, обратив взоры на состязание, они увидели, как Абенамару подали другого коня и новое копье. С клокочущим внутри гневом, но наружно совершенно спокойный, точно не кипела в нем страсть, он красиво, шагом доехал до конца ристалища и, взяв таким образом нужный разбег, с неслыханной стремительностью повернул коня и полетел, точно птица. Он вытянул копье; недрогнувшей стрелой вонзилось оно в кольцо, и с быстротою мысли оказалось кольцо на острие копья.

Народ закричал:

– На этот раз выиграл владелец заклада!

Во второй раз подали тогда копье могучему Саррасину. Он поехал к концу ристалища, повернул коня, помчался на нем, словно ветер, и, хотя он и хорошо нацелил копье, на этот раз ему не удалось задеть кольца, и он промчался мимо.

Могучий Абенамар сказал тогда:

– Нам остается еще по одному копью; третье копье решит наше состязание. Так выполним же его, не откладывая.

И с этими словами он потребовал себе новое копье, взял разбег, повернул коня, молнией налетел на кольцо, ударил в него копьем – и кольцо оказалось у него на копье. Тут снова поднялся шум и крики, и все утверждали, что безусловно победил Абенамар.

И теперь было хорошо видно по лицу прекрасной Галианы, что она, видя, как ее Саррасин проигрывает, далеко не так довольна, как раньше.

А Саррасин, почти потеряв надежду на победу, взял новое копье, проехал к концу, птицей помчался и на этот раз задел кольцо сбоку, сбил его на землю, но на копье не нанизал.

Тут судьи объявили ему, что он проиграл и должен отдать заклад.

– Пусть сегодня я проиграл кольцо, – отвечал могучий Саррасин, – но настанет день, и я выиграю в настоящем поединке на копьях с двойным острием. И утраченное сегодня верну себе тогда.

Абенамар, затаивший против него злобу за старое, о чем мы уже рассказывали, возразил на это, что если он в поединке собирается вернуть себе проигранное, то незачем это откладывать.

Но тут вмешались судьи и дружки и помешали им продолжать распрю. После чего могучий Саррасин, его дружка и все явившиеся с ним на состязание рыцари покинули площадь, оставив портрет прекрасной Галианы и драгоценный нарукавник. И портрет, и нарукавник под веселые звуки гобоев и других музыкальных инструментов сложили к подножию, на котором стоял портрет прекрасной Фатимы, испытавшей немалую радость, но старавшуюся ее не выказывать. Саррасин покидал площадь печальный и недовольный. Придворные рыцари провожали его, ибо он был хорошим и знатным рыцарем, смелым и сильным мужем.

Вы уже слышали про то, как храбрый Саррасин покинул площадь, полный гнева и ярости из-за неудачного конца игры в кольцо и потери портрета своей дамы. Рыцари, сопровождавшие его на состязание, проводили его до дому и здесь простились с ним. Он соскочил с коня, сорвал с головы очень ценные украшения и плюмаж и с дикой яростью кинул на землю марлоту. И, пройдя к себе в спальню, бросился на постель, по обилию ярости похожий на ядовитую змею, и начал жаловаться на самого себя и на свой несчастный жребий, говоря:

– Ответь мне, низкий рыцарь и презренный негодяй: какой отчет дашь ты, чем оправдаешься перед прекрасной Галианой в потере ее портрета и нарукавника, утраченных из-за недостатка в тебе мужества и ловкости? С каким лицом предстанешь ты перед ней? О, Магомет, предатель, пес, коварный обманщик! Вместо того, чтобы благоприятствовать моим надеждам, ты изменил мне! Скажи, собака, ложный пророк, не обещал я тебе разве принести обильные золотые дары и сжечь множество благовоний на твоих алтарях, если ты дашь мне победу в этот день?… Почему же, коварный, ты оставил меня?… Так, клянусь же аллахом, за такую обиду, лживый дон Магомет, я выйду из твоей секты, где одна только ложь, и стану христианином, ибо религия христиан лучше, и даю клятву рыцаря: где бы и когда бы ни пришлось мне услышать твое имя, я буду хулить его!

Это и еще многое другое говорил отважный Саррасин, жалуясь на свою печальную судьбу и на Магомета [54].

• Предыдущая
• 24/91
• Следующая