Злыднев Мир. Дилогия (СИ) - Чекрыгин Егор - Страница 100

Спустя пару часов, я вдруг понял что в лесу не всегда видно солнце, к тому же выдерживать прямое направление практически невозможно. Даже если забыть про овраги и завалы, упавшие стволы и непроходимые заросли кустарника, то помехой прямому движению могут оказывать даже обычные стволы деревьев.

А еще я понял, что на одних ягодах, далеко не уйдешь. Правда, пару раз между стволов деревьев мелькнул олень или косуля, а один раз, мою дорогу пересекла целая стая кабанов….

Но вот арбалета, или даже простенького лука у меня не было. Не было даже копья или пики. Вообще, из оружия у меня был только нож.

А есть то уже хотелось….

Впрочем сделать лук не такая уж большая проблема. Ведь что такое лук? Согнутая палка, к которой привязана тетива. Найти в лесу палку не проблема, а тетиву я сделаю из….

Я сбросил свой мешок на землю, и стал рыться в нем в поисках какого‑нибудь шнура или веревки. (Кстати, заодно неплохо бы посмотреть, что там у меня вообще имеется).

Д*да….. А собственно чего я ожидал? Ведь строго говоря, это не мой мешок. Это мешок, который был навьючен на мою лошадь.

….Нет, кое‑что полезное там было. Вот например одеяла. Целых два одеяла. С такими одеялами проблем с ночевками у меня не будет даже когда выпадет снег.

Или эти вот штаны…. На бал конечно в них не пойдешь, в них даже милостыню просить зазорно…. (Я кажется помню эти штаны. В них был этот, как его, – Волосатый(?), в день Последней Битвы). Но идти по лесу в них вполне реально. Уж по крайней мере, – хуже они уже не станут. Потому что хуже не бывает.

Так, что еще тут полезного, – обломок ножа. Привязать его к палке, и получится, очень убогое копье. Но очень убогое копье, это лучше чем вообще без копья.

Краюха хлеба…. Очень старая, и очень твердая. Зато без плесени, (кажется, ею даже плесень побрезговала). А что, – ее я тоже пущу в дело…. На приманку там какую‑нибудь. (Есть то я ее точно не стану, поскольку краюха была в кармане древних штанов Волосатого).

Ржавая иголка, с намотанной на нее полуистлевшей ниткой. Найдена воткнутой в боковой шов штанов. – (У каждого солдата обязана быть иголка с ниткой, это я еще по армии Добра помню).

Деревянная ложка, правда треснутая. Наверняка была дорога Волосатому как память. Поскольку ни для чего иного приспособить ее уже не представлялось возможным.

И собственно говоря, на этом все!

Мешок, который был навьючен на мою лошадь и который я клал под голову во время ночевок, – был мешком с одеялами. Все остальное попало туда случайно.

Хуже всего то, что не было огнива. Как разводить костер без огнива? Как готовить пищу без костра? Пищу, которой у меня все равно нет?

(Эх Большая Шишка, – не ценил я тебя по достоинству, уж если бы ты был тут, проблем с инвентарем у меня бы не было. А ведь я тебя еще и……..).

Не будем о грустном. Не время сожалеть о прошлых ошибках…. Время их исправлять.

Нужен лук. Как всякий дворянин, еще с детства я учился охотиться. Правда, МЫ охотились на лошадях. Егеря загоняли нам дичь, а мы ее……

Но и читать следы меня обучали…. Кажется….. Уж по крайней мере, следы оленя, от следов медведя я отличу. Я правда медведей никогда не видел, поскольку в наших лесочках и рощах они не водились, но медведь…. А кстати, а ТУТ медведи есть?

Да, – нужен лук. И еще копье. Выходить против медведя с ножом….

…А сначала, лучше сделать копье. Это проще. Как там говорил мой отец? – «Главное в копье, это «прямое, хорошо просушенное древко».

Так что первым делом, мне надо найти прямое, хорошо просушенное древко…, к нему я привяжу обломок ножа…, нет, – я привяжу к нему нормальный нож, а обломком буду разделывать добычу.

Я огляделся по сторонам.

Очень странно. Я огляделся по сторонам, и даже прошелся по лесу. Но в лесу не валялось ни одного прямого, хорошо просушенного древка. Какие‑то ветки валялись, но им было далеко до понятия «прямого, хорошо просушенного». Большинство вообще было просто каким‑то кривым гнильем.

А ведь если припомнить, и раньше, путешествуя по лесу, я ни разу ни натыкался на прямые, хорошо просушенные древки. Следовательно, – в лесу они не водятся, и их как‑то изготавливают.

Смогу ли я изготовить это самое «прямое, хорошо просушенное»? – Я даже не представляю, как сушат эти чертовы ветки. И как их делают прямыми.

Вот ведь Злыднево наказание, вокруг полно прямых деревьев, но нет ни одной прямой ветки…..

…Так, а это что? Это дерево. Совсем молодое. И как раз подходящего размера для копья. Вот его то я и срежу. И Злыдень с ним, если оно не будет «хорошо просушенным», достаточно того что оно прямое. В конце‑концов, мне с ним не в конную атаку идти, и не вепря добывать. Для оленя или косули сойдет и такое.

…..Оказалось что срезать дерево, даже такое тонкое, что его можно обхватить ладонью, – это тяжкий труд. Я бил по нему ножом, но дерево лишь пружинило, и лезвие не проникало дальше коры.

Тогда я попробовал его пилить. Результат тот же.

Я начал его ковырять и стругать, отщепляя щепку за щепкой. Дело пошло. Но очень медленно. Спустя примерно час я его все‑таки расстругал. А заодно и натер на руках кровавые мозоли. А ведь мне еще отрезать верхушку……

И тут мне словно видение ниспослали Боги Добра. – Полтинник. Он подходит к деревцу, примерно такому же, как и это, достает свой нож, (не больше моего), и наносит всего три удара, и оно падает.

Злыдень и его Тёща!!!!! Я ведь мечник, рубить меня учили лучшие инструктора Той и МОЕЙ Армии. Почему же я не могу срубить это проклятое дерево?

Как там делал Полтинник? Он подошел и ударил наискосок. Справа налево, сверху вниз. Стандартный удар. Первый, которому учили в Армии. Второй, – удар под щит, тоже наискосок, но снизу вверх. И третий удар, повторение первого. Все. Дерево падает!

Я подошел к соседнему деревцу. Ударил. Пронзительная боль, от лопнувших мозолей пронзила руку. Но это было неважно, – нож вошел достаточно глубоко, я чуть подвернул его, как нас учили на «боевых», и выдернул из ствола. Нанес удар снизу, – откололась приличных размеров щепка….. В общем, за пять ударов, я сумел перерубить дерево.

(Полтиннику хватало трех). Но самое главное, я понял, КАК это сделать. Дерево надо рубить не поперек ствола, а вдоль, вернее наискосок.

… Мда, а ведь и Полтинник, и Большая Шишка, и даже эта сволочь Одноухий, делали это даже не задумываясь.

…. А мне‑то казалось что я уже довольно опытный человек, и в одиночку не пропаду. Возраст то ведь уже на третий десяток лет перевалил. Правда ОДИН, за все это время, я наверное был лишь те страшные несколько месяцев, после гибели моей семьи. Хотя нет, – кажется и тогда обо мне кто‑то заботился. Просто я никого не замечал вокруг себя.

…. Ну, – в Армии Добра меня научили, (помимо боевой и строевой выучки), – мыть котлы, стирать барахло за собой и старшими товарищами, таскать воду и …, еще хворост случалось собирал. А в своей Армии я научился управлять людьми, командовать войсками, вести переговоры с другими Вождями. Я брал крепости, я вел войны, но вот изготовлять копья, или самостоятельно отыскивать дорогу в лесу, – этому я так и не научился.

Злыдень меня побери, да ведь я впервые в жизни оказался один! По настоящему ОДИН. Никто не придет мне на помощь, никто не прибежит на мой зов, и не выполнит работу, на которую у меня нет времени. (И которую я считаю ниже своего достоинства). Никто не разожжет костер, не приготовит пищу. Никто не станет караулить всю ночь, охраняя мой сон. И никто даже не вспомнит обо мне, если в этом поганом лесу меня задерет поганый медведь.

…Что медведь? Достаточно подвернуть ногу.., и все! Ни воды ни пищи, – только смерть. Долгая и мучительная смерть, от холода, голода и жажды. А после смерти, никто даже не выкопает мне могилу. Мой труп обглодают звери. И НИКТО, абсолютно НИКТО во всем мире, даже не позаботится о том чтобы разузнать о моей судьбе.

Ну разве что за исключением моих врагов. – Ярла и Полтинника. Они наверное долго будут идти по моему следу. Но спустя какое‑то время успокоятся, справедливо сочтя меня мертвым.