Злыднев Мир. Дилогия (СИ) - Чекрыгин Егор - Страница 40

Да, на самом деле можно сказать, что в эти минуты Седой был счастлив. Он стряхнул с себя рыхлость и мягкость деревенского жителя и стал тем, кем по собственным ощущениям должен был быть, – опасным и свирепым хищником, идущим по следу своей добычи.

А что это была за цель и что за добыча? Не будем интриговать слишком долго, – наш герой шел убивать барона.

А что? – думал он. – Если этот барон такой гад и живодер….Если за смерть своего сына, он будет мстить всем, мало‑мальски причастным к этому людям, – не лучше ли нанести упреждающий удар и убить самого барона до того, как он узнав про смерть сына, начнет мстить?

Известное дело – если уж «повезло» попасть в такой переплет, то надо нападать самому, а не ждать безропотно посланных палачей, или трусливо бегать по всей земле от баронских стражников. Нет, – бегать и прятаться, все это абсолютно не соответствовало сегодняшнему настроению Седого. Сегодня он готов был вступить в драку со всем миром…, – ради драки со всем миром.

И если этот барон осмелился встать на его пути, – ему же хуже. Он умрет. Именно он, а не посланные им стражники, с которыми пришлось бы иметь дело Седому, если бы он остался дожидаться баронской мести. – В кои‑то веки, – размышлял он. – Свое получит не какой‑нибудь стражник или солдат, а непосредственный виновник. А то вечно, они где‑то там, ржут на пригорочке, а мы значит за них грызем друг дружку. Нет господа хорошие, Если уж вы впрямь такие благородные, – решайте свои споры между собой в честном поединке, не подставляя под удар чужие головы. Или уж, если боитесь сами, то нанимайте…, ну вот типа меня….

….Лишь когда и без того темная чаща, полностью погрузилась в ночную тьму, Седой позволил себе устроиться на ночлег. Он быстро уснул, и сон его был безмятежен как у младенца. Никаких раскаяний и мук совести, никаких кровавых мальчиков в глазах и прочих, тому подобных кошмаров он не видел. А с первыми лучами солнца уже был на ногах, и на ходу откусывая куски вчерашней горбушки, сразу двинулся вперед.

Скоро лес начал редеть. Появились нахоженные тропинки переходящие в наезженные дорожки. И пойдя по одной из них, Седой вскоре вышел на равнину, покрытую вспаханными полями. А уже к полудню, увидел цель своего похода, – баронский замок.

В общем‑то, ничего необычного в этом замке не было. Башни, стены, бойницы, ров, насыпь, – те кто видел хоть один баронский замок, может считать что видел их все.

Наш герой повидал этих замков достаточно, может даже больше, чем хотелось бы. Видел изнутри, сидя в осаде, видел и снаружи, готовясь к штурму.

Но не замок был ему интесен. Куда больше его занимала та самая рощица, про которую они говорили с подраненным воякой. Эта рощица «глянулась» Седому, когда подранок описывал местоположение замка, и особенности окружающего ландшафта.

Особенно привлекательной стороной рощи, – был ее восточный край, подходивший почти вплотную к дороге, по которой барон будет возвращаться в замок с охоты. Здесь то и надо было устроить засаду…

Конечно времена были суровые, и даже возвращаясь с такого истинно мужского развлечения как охота, барон не будет пренебрегать осторожностью. Но во‑первых, рядом с замком, бдительность охраны ослабеет. А во‑вторых, вряд ли он будет ждать убийцу‑одиночку.

Зачем убивать барона, если не для того что бы захватить его замок и земли? Но у всякого барона есть наследники. И подобное убийство откроет дорогу им, а не кому‑то со стороны. Ну а самим наследникам, куда проще добиться того же результата, с помощью яда, или наброшенной на голову подушки.

Засада имела смысл, если можно напасть отрядом, который сможет побить охрану барона, и захватит его в плен. В таком случае можно потребовать выкуп с родных.

Или заставить открыть ворота замка. А убийца‑одиночка, это было изобретение куда более поздних времен.*

* (Маленькая историческая сноска; – у нас да и в Европе, властители до середины двадцатого века, тоже не слишком то заботились подобными проблемами безопасности. Данным фактом объясняются успехи по искоренению царской семьи всякими там террористами‑бомбистами в конце девятнадцатого‑начале двадцатого века, убийство эрцгерцога Фердинанда, да и смерть Кеннеди).

Времени у Седого, было как минимум полдня. По утверждению няньки‑телохранителя, (которого, кстати звали «Быком»), раньше вечера барон никогда с охоты не возвращается. Потому наш герой успел досконально обследовать место будущей засады и наметить возможные пути отхода.

Место для засады он нашел легко, очень удобное местечко, прикрытое со стороны дороги мелким колючим кустарником, который не только спрячет стрелка, но и помешает возможной погоне. Находилось оно как раз на расстоянии, прицельного выстрела из хорошего арбалета. А у Седого был не просто хороший арбалет, у него был просто превосходный арбалет, принадлежавший ранее баронскому сынку. И наш герой, (который как истинный мечник, относился ко всяким там лучникам‑пращникам, и прочим арбалетчикам, с некоторым презрением), все‑таки стрелять умел, и умел неплохо.

Куда больше чем сам выстрел, Седого беспокоило то что будет после него.

И в первую очередь, – отход, и возможная погоня…. Удирать после выстрела, придется по той самой открытой и светлой рощице. Скрыться в которой от конной погони и стрел, будет почти невозможно. Так что надо было или придумывать какой‑то хитрый ход, или переходить к запасному варианту.

Второй вариант подразумевал необходимость лезть в замок. А лезть туда Седому не хотелось. Поэтому наш герой, который почему‑то не стремился к героической смерти, еще до отправки «на дело», предпочёл хорошенько подумать.

Хотя и думать то особо и не пришлось. В памяти всплыло кое‑что из старого армейского опыта. Так что способ напугать охрану, и заставить ее задержаться с погоней, у него был. Вот подготовкой к этому «напугиванию» он и занимался все оставшееся до вечера время, используя как и подручные средства, так и прихваченные из деревеньки материалы..

Когда день перевалил на вторую половину, герой наш залег в свою захоронку, и принялся терпеливо ждать. Но в этот вечер барон так и не появился.

Напрасно Седой мучительно вглядывался и вслушивался к окружающему пространству. Не послышался стук копыт, звон стремян, разговоры и смех приближающейся кавалькады, не блеснули доспехи, и не появилась на линии прицела долгожданная мишень. И осталось нашему герою только мучительное ожидание, волнения и раздумья, – как поступить, если…..

На случай, если барон приедет в полной темноте, когда о прицельном выстреле и думать будет нечего, – у него имелся запасной план. Но как мы уже говорили, – воспользоваться им, большого желания у него не имелось. Куда хуже, если барон загулял и не появиться еще несколько дней. Ведь с каждым часом силы Седого уменьшаются, а шансы быть обнаруженным, совсем наоборот, – резко лезут вверх.

Совсем погано, – если злыднев барон, каким‑то невероятным образом уже узнал о гибели сына и отправился мстить, не заезжая в замок. В этом случае все усилия и хитроумно составленные планы летят насмарку…

А потом была долгая и тревожная ночь, проведенная в полудреме‑полусне, почти под самыми воротами замка. Оказалось что хлеб убийцы, – не такая уж и сладкая доля.

Наконец забрезжил рассвет, и Седому пришлось убираться вглубь леса, где он и смог залечь в какую‑то норку и отоспаться хоть несколько часов.

А потом опять ожидание, полное тревожных мыслей.

И вот, – в то дивное и безумно прекрасное время, когда солнце только слегка прикасается к краю горизонта, а воздух замирает, становясь хрустально чистым и прозрачным…. Когда вся вселенная любуется переливами красок этого удивительного вечернего неба, уже чернеющего на востоке и золотисто‑красного на западе… . В тот миг, – когда весь мир замирает на несколько мгновений в благоговейном восторге, наслаждаясь этим уникальным, единственным и неповторимым, хоть и повторяющимся каждый вечер зрелищем… Когда птицы перестают щебетать и бессмысленно разгонять хрупкий вечерний воздух взмахами крыльев. Когда дневные звери потихоньку, чтобы ни обеспокоить солнце, начинают готовиться к ночи, а их ночные собратья только раскрывают свои заспанные глазенки, и осторожненько потягиваясь, пробуют острыми когтями окружающее пространство. И когда даже безмозглые, но тонко чувствующие кузнечики, прекращают свою трескотню и возню в траве, когда мухи на некоторое время исчезают из воздушного пространства…, и даже комары, хоть и продолжают свою кровавую жатву, но делают это тихо и почти что застенчиво…