Злыднев Мир. Дилогия (СИ) - Чекрыгин Егор - Страница 43

Так хотелось спокойствия и мира. Но…, не получилось…

Не получилось. Потому что привыкшее за несколько поколений воевать человечество, видевшее мирную жизнь только в мечтах, никак не могло научиться жить в этом самом мире и спокойствии.

А когда все мечты обращаются в прах, им на смену приходят злоба и ожесточение. И в эту злобу и ожесточение, мир погружался стремительно, как остров погружается в речные воды во время половодья.

Отчаяние и злоба, пробудили в людях все самое плохое. Все самое худшее в них, что раньше было задавленно моралью или просто страхом перед наказанием, выплыло наружу. Больше не было ни закона, ни морали, Да и о какой морали может идти речь, если вчерашние боги оказались лжецами и мошенниками? Если ДОБРО, ДОБРО с большой буквы, оказалось всего лишь морковкой перед ослиной мордой? – Ничего больше не удерживало людей от вымещения своей обиды на всем что подворачивалось под руку.

Начался террор всех против всех. Страшный, длившийся примерно год, безумный приступ сумасшествия охвативший мир. Накал ненависти был таков, что в конце концов сжег сам себя, когда наиболее озлобленные представители человечества наконец‑то уничтожили друг дружку. Но перед тем успели так напугать остальных своим безумием, что народ затосковал о «твердой руке».

И эта твердая рука не замедлила появиться. Выжившее в бойне люди, готовы были признать своим хозяином любого разбойничьего атамана, способного защитить их от творящегося повсеместно произвола и насилия. Так и появилась новая элита, из тех «старых», кто сумел за все годы подчинения магам, сохранить когти и клыки, и из «новых», голодных, безжалостных и беспощадных, готовых вырвать свой кусок и отстаивать его любой ценой.

Но они хотя бы знали чего хотели, и как это получить. Гораздо опаснее были толпы безумцев, ставивших перед собой великие и благие цели, реализация которых, как правило сводилась к принципу, – «Убей!».

Кого конкретно было необходимо убить ради всеобщего счастья, – каждый выбирал сам. Но обычно выбор ограничивался стандартным набором, состоящим из магов, господ, чужаков, или рыжих.

Не отставали от них и те, кто претендовал на одну из ниш, ранее занимаемую магами, – Религию. Одни возрождали культы существовавшие до магов. Другие, изобретали религии отталкиваясь так сказать от противного. То есть оттого, что проповедовали маги.

Но старые культы были почти забыты. Старые боги переродились во что‑то вроде домовых или чертей. И поверить в них снова, и поклоняться им как раньше, было уже несерьезно.

А религии «от противного» грешили…, да сильно грешили. Потому что в большинстве вариантов предлагали преклонение Великому Злу и его личностному воплощению Злыдню.

Однако религиозные споры, к какому бы направлению они не примыкали, как правило проходили в однообразной манере, и велись не столько словами, сколько оружием, и заканчивались не достижением Истины, а смертью более слабого.

Как не обидно это признавать, но то, что постепенно сформировалось вокруг нашего Сокола, – было одной из таких толп безумцев. С единственным отличием, – ее возглавили по настоящему талантливые люди. И в первую очередь, – естественно сам Сокол.

В этом, вчера полубезумном и казалось бы навечно запуганном подростке, внезапно открылся недюжинный талант оратора, трибуна и стратега. Он обнаружил в себе дар тонко чувствовать настроение толпы, зажигать своими идеями людей, подчинять их своей воле, ставить задачи, и находить средства к их выполнению.

Беспредельная, сметающая все сомнения убежденность в своей правоте, и тот, горящий в его сердце безжалостный к себе и другим огонь, притягивали людей.

Да, тот огонь отнюдь не угас. Не угас, но из разрушительного, самоуничтожающего пламени лесного пожара, превратился в созидающее пламя кузнечного горна. Он притягивал к себе самых различных по типу, социальному положению и умственному развитию людей. Вокруг Сокола объединялись мудрецы и недоумки, злодеи и праведники, нищие и владетельные феодалы. Сотни, (по тем временам, даже сотня человек объединенных общей целью была силой), разочарованных и разуверившихся во всем людей, послушав Сокола обретали Веру и Цель в жизни. После чего готовы были идти за ним хоть к Злыдню в пасть.

И он их вел. Вел по той дороге, которую считал правильной.

Но вел он их не просто так. За ним шла не толпа и не стадо. ЕГО люди, шли за ним стройными рядами, скованного жестокой дисциплиной и верой в своего Вождя войска. И это уже было заслугой Одноухого. Это он, шокированный на первых порах видом бестолковой толпы, приложил все свои силы и знания, чтобы превратить ее в настоящую, готовую к любым трудностям и боям армию.

А снабжением и обеспечением этой армии, занялся Большая Шишка. И он, с детства ассоциировавший себя с армией и привыкший заботиться о своем отряде, весьма успешно справился с этим делом. Скажем даже больше, – это был единственный за время существования всех армий всех реальностей снабженец, который не воровал. Ну то есть, конечно воровал. Но только у других, и только для своей армии.

Так что вскоре благодаря стараниям и талантам этой троицы, у них появилась, пусть небольшая, но вполне боеспособная армия.

И у этой армии была идеология, несколько отличавшаяся от большинства других учений. Суть этого отличия заключалась в том, что борьба велась не просто ПРОТИВ магов, но и ЗА человечество. И хоть маги были врагом номер один, но и все остальные притеснители человечества тоже были причислены к Врагам. Всех, кто окончательно потеряв малейшие стыд и совесть, вел себя как бешенная собака, грабя, насилуя и убивая всех без разбора, – Вождь записал во Враги Человечества. Таких Армия уничтожала беспощадно. Но тех, кто одумавшись возвращался на путь истинный, – прощала и даже охотно принимала в свои ряды.

Еще одной особенностью этого, так сказать учения, было то, что у него не было официального бога, но уже имелся официальный святой. Им стал естественно Полтинник, о подвигах и славных деяниях которого, старшие рассказывали новичкам легенды. Конечно врали при этом нещадно. Так что вскоре в актив славных дел Полтинника попали деяния, ранее приписываемые полубогам и былинным героям. Впрочем вера Армии в своего Вождя была такова, что никто не удивлялся тому, что столь восхваляемый им Полтинник, умудрился совершить те подвиги, про которые им еще в детстве рассказывали сказки их бабки. Да и так ли важно было ЧТО именно совершил Полтинник? Ведь главное, – он указал путь! Путь, следование которому неизбежно приведет к всеобщему счастью.

И в это можно было поверить! Потому что порядки заведенные в Армии были справедливы, а иногда даже гуманны. Командиры держались на равных с простыми солдатами. Интенданты и повара не воровали, а жители контролируемых Армией земель обретали тот долгожданный покой и порядок о котором мечтали.

Это была особенная Армия. Армия небольшая, но скованная одной идеей, фанатично верящая в своих вождей, имеющая сильный боевой дух и потому почти что непобедимая.

…И тут вдруг выяснилось, что такой замечательной Армии, нескем воевать!

Не то чтобы у наших героев не было цели. Просто эта цель была как‑то расплывчата и непонятна. …Ну допустим на первых порах, главной целью Армии Освобожденного Человечества, (а именно так стал называть эксКуренок свое войско), – было банальное выживание. И в том зловещем горне первых трех лет после Падения Магов, когда каждый сильный, или считавший себя таковым человек, пытался оторвать свой кусок сладкой жизни…. В этом страшном, но поистине Великом Горне, был выкован тот уникальный, и почти совершенный клинок, каким стала Армия, (как стали называть ее и сами Соратники и жители окружающих ее территории земель).

Почему «Уникальный», – спросит меня читатель? Да потому, – отвечу я, – что тысячи таких клинков, попавших в эту страшную обработку ломались и крошились под ударами тяжелого молота судьбы, сгорали в огне всеобщей ненависти и холоде людского равнодушия. Но Армия выжила. Выжила и стала тем инструментом в руках своего Вождя, которым он собирался добиться реализации своих целей.