Тьма века сего - Перетти Фрэнк - Страница 24
- Предыдущая
- 24/116
- Следующая
– И какие же выгоды мы можем извлечь из этого? Джулин улыбнулась хитро и коварно:
– Всему свое время, Альф, нам незачем спешить. Бруммель встал и начал расхаживать по комнате.
– Я не совсем уверен в Хогане. По-видимому, он не такой слабый противник, как Хармель. Я считаю, что арест Крюгер был ошибкой.
– Но зато тебе удалось заполучить фотоаппарат и засветить пленку.
Бруммель резко повернулся к ней:
– И к чему это привело? До этого они не задавали никаких вопросов, а теперь задают! Представляю себе, что бы я подумал, если бы мне вернули камеру с засвеченной пленкой! Хогана и Крюгер не так легко провести!
Лангстрат обвила руками, будто ползучими растениями, шею Бруммеля.
– Но зато они легко уязвимы. Ты можешь сделать с ними, что угодно, а уж я и подавно, – утешала она шерифа.
– Ну да, как и все остальные, – проворчал Бруммель.
Ему следовало бы предвидеть ее реакцию. Джулин холодно и враждебно смотрела ему прямо в глаза.
– И это вы успели обсудить сегодня с Оливером!
– Он тебе все доносит!
– Если бы он этого не сделал, то рассказали бы Хозяева.
Бруммель пытался избежать ее взгляда. Он не выносил, когда Лангстрат превращалась из красавицы в отталкивающее омерзительное существо.
– Смотри на меня, – потребовала она, и Бруммель подчинился. – Если наши отношения тебя не устраивают, я могу позаботиться, чтобы они закончились.
Бруммель опустил глаза и простонал:
– Нет, нет, все в порядке.
– Что в порядке?
– Я имею в виду, что меня все устраивает.
– Точно?!
Бруммель лихорадочно старался развеять все ее сомнения, утихомирить ее и заставить поскорее отпустить его:
– Я… я только не хочу терять контроль над происходящим.
Джулин одарила его долгим и мучительным поцелуем вампира.
– Ты сам нуждаешься в хорошем контроле. Разве я тебя этому не учила?
Лангстрат терзала его, а Бруммель был перед ней совершенно беззащитен. Она крепко держала его, он целиком принадлежал ей.
Альф не мог справиться с беспокойством:
– Но сколько еще противников нам предстоит убрать с дороги. Не успеем мы избавиться от одного, как на его месте появляется другой. Хармель исчез, так откуда-то взялся Хоган…
– Ты разделался с Фаррелом – возник Ханк Буш, – докончила она его мысль.
– Так не может продолжаться. Судьба нам противится.
– Считай, что Буша уже нет. Ведь у вас будет голосование в пятницу?
– Церковь поддается, он начинает раздражать ее, но…
– Что за «но»
– Ты ведь знаешь, он исключил Лу Стэнли за измену жене.
– О, да. Думаю, это поможет церкви сделать решительный шаг.
– Но большая часть общины с ним согласна. Джулин отошла в сторону, чтобы получше разглядеть Бруммеля, и от ее взгляда кровь застыла в его жилах.
– Ты боишься Буша?
– У него по-прежнему много сторонников. Больше, чем я предполагал.
– Ты боишься его!
– Кто-то помогает ему во всем, и я не знаю, кто. Подумай, что будет, если он узнает о Плане!
– Он никогда ничего не узнает!
Если бы у нее были клыки, наверняка, они бы зловеще сверкнули в эту минуту.
– Мы его раздавим задолго до того, как он что-нибудь пронюхает. И ты об этом позаботишься, не так ли?
– Я стараюсь.
– Не смей отступать перед Бушем! Он должен склониться перед тобой, а ты передо мной!
– Я же сказал, что стараюсь!
Джулин вдруг успокоилась и улыбнулась.
– Значит, в следующий вторник?
– Э-э-э…
– И мы отпразднуем падение Буша в пятницу. Ты мне расскажешь, как это произошло.
– А Хоган?
– Хоган слабый, беспомощный идиот. Не беспокойся. Это не твоя забота.
Не успел Бруммель опомниться, как он уже стоял на улице у захлопнувшейся двери черного хода.
Лангстрат наблюдала из окна за машиной Бруммеля, пока она не скрылась из виду. Стараясь остаться незамеченным, он ехал окольным путем, выбирая самые неприметные улочки и переулки. Джулин приоткрыла гардины, чтобы впустить свет, и погасила свечу на столике. Потом она достала из ящика письменного стола папку. Перед ней лежали подробные биографии, заметки об особенностях характеров, всевозможные фотоснимки – это были досье на Маршалла, Кэт и Санди Хоган. Когда взгляд Лангстрат упал на лицо Санди, в глазах профессора загорелся зловещий огонь.
Невидимая, на плече Лангстрат лежала огромная черная рука, унизанная драгоценными кольцами и золотыми браслетами. Бархатный обольстительный голос нашептывал мысли, глубоко проникавшие в ее сознание.
Во вторник после обеда редакция «Кларион» была похожа на поле сражения, покинутое воинами. Стояла гробовая тишина. Джордж, наборщик, как всегда, взял сутки отгула, чтобы прийти в себя после бешеного галопа перед сдачей номера в печать. Том, редактор, отправился добывать очередной материал.
Что касается Эди, секретарши, ответственной за объявления, то она объявила, что увольняется с работы, и исчезла еще накануне вечером. Маршалл не знал, что когда-то она была счастливой женой, потом незаметно стала несчастной женой и, в конце концов, завела роман с шофером грузовика. Это и привело к расколу в ее семейной жизни. Теперь Эди ушла с работы, и Маршалл ощутил, что редакция внезапно опустела.
Маршалл и Бернис были одни в маленькой стеклянной конторке. Сидя за подержанным десятидолларовым письменным столом, Маршалл мог хоть целый день обозревать через стекло конторы три рабочих стола, две пишущие машинки, пару мусорных корзин, два телефона и кофеварку. В помещении царил беспорядок: повсюду валялись бумаги, какие-то копии, газетные вырезки, но ничего не происходило.
– Ты тоже не знаешь, где искать? – спросил он Бернис.
Девушка сидела прямо на одном из рабочих столов, прислонившись к стене и помешивая ложкой в чашке с теплым какао.
– Ничего, все равно найдем. Я знаю, где она хранит книги. Уверена, что у нее в журнале есть все нужные адреса и телефоны.
– И шнур от кофеварки тоже?
– А почему, ты думаешь, я пью какао?
– Идиотство. Хоть бы кто-нибудь сказал, где его искать!
– Не думаю, чтобы кто-то знал.
– Лучше всего дать объявление о найме нового секретаря на этой же неделе. Эди тянула тяжелый груз.
– Да, ей приходилось нелегко. Она поспешила исчезнуть из города, пока глаза ее супруга не открылись и он не успел засечь, в какую сторону она улизнула.
– Любовные дела. Хорошего от них не жди.
– Ты знаешь последние новости об Альфе Бруммеле?
Маршалл поднял глаза. Бернис сидела на столе, как нахохлившаяся птичка, и казалось, больше была заинтересована своим какао, чем пикантными новостями.
– Сгораю от нетерпения услышать их, особенно в связи с последними событиями, – ответил Маршалл.
– Я сегодня встречалась с Сарой, секретаршей Альфа. Представь, он исчезает каждый вторник после обеденного перерыва на несколько часов, не объясняя, куда. Но Сара знает. У нашего дорогого Бруммеля есть удивительная подружка.
– А, Джулин Лангстрат, профессор психологии в университете.
Бернис была разочарована.
– Так тебе все известно?
– Помнишь блондинку, которую ты видела в луна-парке. Моя сотрудница сделала несколько снимков, которые кого-то так разозлили, что она вместе с фотоаппаратом загремела в кутузку. Меня же на следующий день профессор Лангстрат с треском выставила из аудитории. Прибавь к этому, что уши Оливера Янга багровеют, когда он говорит, что незнаком с ней.
– Потрясающе, Хоган.
– Просто блестящая догадка.
– Между ней и Бруммелем что-то есть! Он называет это терапией, но мне кажется, он получает от нее массу удовольствий. Пойми меня правильно.
– А каким образом в эту картину вписывается Янг? Зернис не услышала вопроса.
– Жаль. Если бы Бруммель был женат, я бы знала, что мне делать.
– Эй, Бернис! Соберись с мыслями… А ведь у нас образовался маленький клуб, и все три человека, о которых мы говорим, его члены…
– Прости.
- Предыдущая
- 24/116
- Следующая
