Замуж с осложнениями. Трилогия (СИ) - Жукова Юлия Борисовна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/361
• Следующая

Кидаюсь обратно к муданжскому кораблю и — совершенно бессмысленно — принимаюсь лупить в дверь кулаками и каблуками. Если уж на этих штуках переборки звуконепроницаемые, то чего ждать от наружной двери.

Невероятно, но факт — она открывается. Я даже не понимаю, кто стоит на пороге, просто вваливаюсь внутрь и вцепляюсь в этого человека мертвой хваткой, изо всех сил пытаясь хоть как-то дышать сквозь рыдания. От человека хорошо пахнет живым телом, стиральным гелем и гармаррой. Еще одна дверь с шипением задвигается у меня за спиной.

— Почему вы вернулись?

— Меня не взяли, — выдавливаю между спазмами в горле. — Не взяли! Чертовы бюрократы! Меня не было в их гребаных списках!

Меня гладит по голове нежная рука.

— Ничего, ничего, мы что-нибудь придумаем. Успокойтесь, все будет хорошо.

Пытаюсь кивнуть, дескать, я понимаю, что не помру прямо на этом месте, но и успокоиться так просто не выходит.

Он аккуратно оттягивает меня за плечо, у моих губ оказывается край посуды, горячий пар гармарры. Пью, обжигаюсь, все равно пью, потому что надо успокоиться.

Поднимаю взгляд, вижу в двух шагах слева бледного Тирбиша с кувшином, а сверху, совсем близко, на меня с участием смотрит Алтонгирел. Вот тут-то я и падаю в обморок.

Просыпаюсь в своей каюте. Просто дом родной, ага. Освещение ночное, теплое, вроде как уютно должно быть. Осторожно поворачиваю голову — оба моих красавца сидят у шкафа на полу по-турецки. Алтонгирел дремлет, Азамат читает с экрана бука. Он с ним, похоже, не расстается.

Издаю какой-то невнятный шелест, и капитан сразу же оборачивается. Увидев, что я проснулась, резво вскакивает, отставляет бук в сторону, подходит ко мне и приземляется на корточки рядом. И почему мне всегда казалось, что люди такого роста обязательно должны быть неповоротливыми?

— Лиза! Как вы себя чувствуете?

— Как Маугли, — ворчу. Но он не понимает, конечно. Ладно, не стоит ему объяснять, что я чувствую себя, как будто меня бросили в лесу на растерзание волкам, а волки возьми да и пригрей. — Жить буду.

Подтягиваюсь, чтобы сесть, поправляю подушку. От шороха просыпается Алтонгирел, он еще мрачнее, чем обычно. Зыркает злобно на Азамата, потом на меня, как на врага народа. Ох, чувствую, дальше будет еще веселее.

— Вы не переживайте, — говорит тем временем Азамат. — Мы сейчас держим курс на Гарнет. Правда, идем несколько окольным путем, но будем там через неделю. Оттуда ходят рейсовые корабли на Землю. Да вы знаете, наверное. Я понимаю, что место не самое приятное, но мы вас проводим и посадим, раз уж так получилось. К счастью, у нас в стыковочном коридоре видеонаблюдение включено было на всякий случай, если вдруг вам помощь понадобится…

Мне становится страшно неловко. Им же, наверное, некомфортно со мной на борту. Мне и с высоким начальством некомфортно, вечно боишься что-нибудь не то сказать или надеть, а тут, понимаешь, богиня… Только вздохнули с облегчением, что я исчезну наконец, но оттуда вернули обратно. Не спали вон, сидели, меня высиживали. Ужас. Теперь еще на Гарнет попрутся ради меня. Очень хочется провалиться на месте.

— Только не думай, что мы из-за одной тебя на Гарнет летим, — приносит мне ворчливое облегчение Алтонгирел, выкарабкиваясь из угла и разминая ноги. — Нам там подзакупиться надо.

Азамат косится на него осуждающе, но я даже нахожу в себе силы улыбнуться.

— Это хорошо, — говорю, — а то мне на самом деле страшно неудобно вас так напрягать.

Алтонгирел фыркает в том смысле, что все мне удобно, и вообще, я это сама подстроила. Пусть думает что хочет, — пока Азамат рядом, я его не боюсь. Ничего, поживу с ними еще недельку. Авось готовить что-нибудь прикольное научусь. И за культуру с капитаном перетрем. Жаль, они в космосе не пьют. Я бы много дала, чтобы посмотреть, как Азамат на хмельную голову рассказывает муданжские предания.

Это, конечно, все забалтывание пустоты. Очень не хочется думать о том, что меня бросили свои, да еще так картинно. И что чужие все это увидели и сжалились. Я и так-то тут на птичьих правах, а теперь получается, что и дома никому не нужна. Ну ничего, вот вернусь, устрою этим воякам… а того, который меня не пустил, просто выгоню спать под забором. Уж что-что, а административные каверзы подстраивать умею. Ради такого даже схожу на свидание с братовым начальником. Что это вообще за дела такие? Я им что, какая-то девчонка с улицы, что меня можно просто так вот взять и кинуть? Или они думают, что на людей, владеющих секретной информацией, могут просто наплевать? Вот доберусь до капитанского бука, сразу брату напишу обо всем и во всех подробностях. Маме-то не стоит… и хорошо, что я ей не сказала, когда прилечу. Ладно, недельку моя гордость полежит в грязи, не проблема. Зато потом… ух я их всех!

— Вам чего-нибудь принести? — спрашивает Азамат доброжелательно.

Мгновенно краснею, забывая на фиг обо всех своих ратных планах.

— Ой-да-нет-спасибо! Я, наверное, посплю…

Алтонгирел, возвышающийся над плечом капитана, испепеляет меня взглядом. Я никого не заставляла у меня в ногах на коврике спать. И не думаю, что Азамат заставил, вот честно. Обиделся, что ли, что я при виде него в обморок грохнулась? А если бы меня крокодил из зоопарка по голове погладил, то и вообще бы в уме повредилась, ничего удивительного.

Азамат смотрит на меня с веселым умилением, как на принесенного с помойки котенка. Видно, кому-то в детстве не разрешали зверька завести, вот он теперь и оттягивается. Зато хотя бы не злится, что я осталась. Может, даже рад. Надо будет подумать, как бы ему еще пару-тройку комплиментов скормить, якобы ненарочно. А пока что — спать.

Принимаюсь закукливаться в плед, и мои варвары просекают, что пора уходить. Капитан задерживается у двери, чтобы укрутить освещение.

Следующий раз просыпаюсь среди бела дня. В иллюминаторе бескрайняя заснеженная степь. Мне требуется некоторое умственное усилие, чтобы осознать, что это просто фотография. Наверное, если подолгу жить в космосе, то звезды за окном начинают напрягать. Но я еще не дошла до кондиции, так что решительно отключаю слайд-шоу и некоторое время созерцаю Вселенную. Мы на самом краю галактики Млечного Пути со стороны Магеллановых облаков. Надеюсь, сквозь них не полетим? А то швырять будет, сквозь облако по прямой-то не полетаешь.

Отлипаю от окна и возвращаюсь в грустную действительность. У меня по-прежнему одна юбка, две блузки и три комплекта белья. И туфли. Хоть из каюты не выходи. Интересно, если я завернусь в простыню а-ля сари, они поверят, что на Земле так принято? В любом случае придется начать день с постирушки.

Помню, как в детстве, когда я впервые куда-то летела, мама очень переживала, как в космосе обстоит дело с мытьем. Она-то сама с Земли в жизни ни на метр не поднималась, даже на самолете не летала, зато обожает всегда предполагать худшее. Вернувшись из первого межпланетного путешествия, я с большой гордостью за отечественного производителя разъяснила ей, что в космосе есть и ванна, и душ. Кое-где даже бани имеются, не говоря уже о саунах с джакузи. Не одни мы комфорт любим.

Единственное, что меня в космосе не устраивает в плане удобства, — это кухни. Их почему-то всегда делают единым блоком во всю стену, все ужасно электронное, и поди разбери, что тут плита, что микроволновка, а что посудомоечная машина. Так что я предпочитаю к ним не приближаться, а тарелки за собой тупо мою в раковине, благо всю сточную воду потом все равно дистиллируют и запускают обратно. Потому, кстати, и под душем можно стоять хоть часами, тем более что дистиллят очень неохотно смывает мыло.

Развешиваю стираные трусы на сушилке для полотенец. Как же прекрасно, когда есть своя ванная!

Выхожу в столовую с мокрой головой. Еще одно достоинство жизни в космосе — никаких сквозняков. Однако придавила я ничего так — завтрак уже кончился, людей никого, еды тоже не наблюдается. Они тут, похоже, из принципа обязательно съедают все приготовленное подчистую. Видно, придется все-таки общаться с кухней. Есть, конечно, тот уголок столовой, где водогрейка и всякие чаи в шкафчике, но там еду не приготовить, разве что растворимый супчик отыщется.

• Предыдущая
• 12/361
• Следующая