Самоучитель для бога. Дилогия (СИ) - Кривошеин Алексей - Страница 39

Выглянул на нижнюю площадку. Турок уже заканчивал отдавать распоряжения. Двое выскользнули из подъезда: пошли караулить подходы к дому. Уже не задумываясь, Егор шагнул на свет.

– Не меня ли ищете? – спросил он. Предстоит схватка, а внутри ледяное спокойствие. Если книга Рост сказала, что все будет хорошо, значит, все будет в порядке. Внизу три удивленных лица, тусклая лампочка под потолком. Егор размахнулся и метнул бутылку. Жалобно хлопнула лампочка, звякнула и покатилась бутылка. Подъезд погрузился во тьму.

– Держи его! – уже не таясь, закричал Турок. Егор видел их прекрасно. Турок и второй столкнулись в темноте, едва не упали, ругаясь. Забеля стоял прямо у лестницы и сразу же ринулся вперед, шаря перед собой руками.

«Экий ты шустрый. Ведь не видишь ничего», – покачал головой Егор. Размахнувшись, он изо всех сил лягнул подбегающего Забелю в грудь. Забеля сам напросился. Сила удара была такова, что его отбросило назад. Он красиво пролетел над ступеньками и рухнул на стоящих внизу Турка и второго. Загрохотало, внизу ругались и стонали.

Егор скакнул вниз – прямо на бандитов. Быстро подхватил с пола бутылку. Пол и стены деревянные, даже не разбилась.

– Где этот урод? – орал Турок. Стонал и матерился сквозь зубы второй парень. Забеля молчал.

– Я здесь! – просто сказал Егор и со всего размаху опустил бутылку прямо на голову Турка. Тот как стоял, так и рухнул на неподвижного Забелю. Третий совсем растерялся, отполз в сторону. Глаза испуганно таращились в темноте. Ничего не видит и ничего не понимает.

Егор подскочил и с наслаждением пнул его по зубам. Хрустнуло. Похоже, парень остался без челюсти. Он беззвучно сполз по стене.

Внутри что‑то беспокойно зашевелилось. Парень молодой, не понимает ничего, а ты его по зубам ботинком. Не слишком ли жестоко? Неужели заговорила совесть? Ничего! Кто с мечом к нам придет, тот от него и падет! Пойдешь стричь, сам вернешься стриженым! Если вернешься! Скольких эти отморозки уже отправили на тот свет! Приличные люди за битье денег не берут. Они по ночам дома сидят, а не по подъездам да гаражам ошива‑ются и темные дела замышляют.

Пока мозг размышлял, тело действовало. Егор выскользнул на улицу, в дверях столкнулся с подбегающим парнем. Тот услышал крики и спешил на помощь. Егор схватил его в охапку, прижал к стене. Парень не понял, что к чему, испуганно просипел:

– Забеля, ты?

Егор нырнул ему за спину, обхватил рукой за шею и приставил острый край «розочки» к виску:

– Стой, не рыпайся. У меня рука дрогнет – у тебя глаз вытечет! Понял?!

Уловил в своем голосе стальные нотки. Раньше всегда мямлил, как сопля, друзья часто переспрашивали, а тут… Что значит почуял силу! Да еще какую! Трепещущая добыча в руках! Что может быть приятней? Ты хозяин положения!

– Сейчас ты берешь своего дружка, и вы вместе вытаскиваете тела! Чтобы к утру я здесь не видел ни живых, ни калеченых! Понял? – для пущей убедительности надавил на «розочку». Острый край бутылки вспорол бровь, потекла черная в темноте кровь. Парень дрожал мелкой дрожью, из раскрытого рта вылетали хрипы. Не перестараться бы! А то сомлеет или обмочится от страха. Кто тогда будет тех, что в подъезде, эвакуировать.

– Да… да! – услышал он дрожащий голос парня. – Все сделаю! Умоляю, отпустите…

– Вали! – оттолкнул его Егор. – Умоляет он! А кто тебя звал? Чтобы я тебя не видел больше! Понял? Иди учись! В техникум устройся! В армию иди!

– Да! Да! – визгливым от страха голосом причитал парень. – Все сделаю! Все!

– Лично проверю! Обманешь – убью! – резко кинул Егор и вошел в подъезд.

Здесь было необычайно тихо. Турок еще не очнулся, парень со сломанной челюстью потерял сознание. Забеля как упал, так и лежит в той же позе. Наверно, позвоночник повредил. Егор перешагнул, слабо удивившись своему безразличию. Раньше бы наклонился, принялся хлопотать. Человек человеку брат и прочая фигня! Хоть в пылу битвы и покалечил, но после нельзя вот так оставить…

Нет! Все это блажь! Дурная блажь! Они сами выбрали свой путь, их никто не принуждал! Они его не жалели! Почему должен жалеть он? Скольких этот индивид своим ремнем зашиб? Кто ответит? Но теперь по крайней мере ясно, что больше уже никого не зашибет! И Мила может спать спокойно!

Егор вернулся домой, закрыл за собой дверь, неслышно проскользнул в свою комнату.

Утром выпроводил Милу, стараясь сделать это тактично. Это удалось, тем более что Мила сама смущалась и все норовила поцеловать его в щечку за спасение, за стихи, за прекрасную ночь… Егор умилился: эта девочка еще не знает, что во взрослом мире называют прекрасно проведенной ночью!

Когда Мила ушла, вздохнул с сожалением. Словно солнышко зашло за тучку – и комната, доселе озаренная его лучами, погрузилась в тень. В тень, в которой пребывала почти все время, пока он здесь жил.

Егор досадливо поморщился, отгоняя глупые мысли. Не о том следует думать. Нужно заглянуть в книгу, провести сеанс медитаций и ехать к Фекле. И так вчера целый день потерял. Нужно срочно разрабатывать операцию по экспроприации денежных средств Бориса!

Егор подошел к шкафу, достал книгу. Сегодня ночью видел ее во сне. Прямо как настоящую. И не просто видел, а читал. И она помогла… Даже во сне Рост с ним…

Он подержал книгу в руках, не удержался и любовно провел по шероховатой коже, скользнул пальцами по золотистым буквам. Потом раскрыл на том месте, где закончил читать в прошлый раз. Раскрыл и вздрогнул.

«О Достойный! Сегодня ты усомнился в надежности системы Рост! Ты должен помнить, что Рост не подведет своего избранного до тех пор, пока тот следует рекомендациям Роста! Помни это, о Достойный! Помни!..»

Но ведь он читал это во сне!!! Волосы зашевелились у Егора на голове. Страх сковал тело! Неужели?..

Он долго стоял и пытался осознать открывшуюся истину. Книге Рост больше не нужен непосредственный контакт! Она сама приходит к нему, когда сочтет нужным!

От этого веяло чем‑то страшным, неприятным. Он почти физически ощутил, как за ним следят чьи‑то внимательные глаза, взвешивают его решения, ощупывают, прикидывают, что можно дать еще, а что не дать. Ощутил себя игрушкой в чьих‑то умелых руках. Перед глазами мелькнул образ ребенка, сидящего на земном шаре и переставляющего фигурки людей непослушными руками…

Егор мотнул головой. Что за наваждение? Наоборот, это же хорошо! Значит, Рост избрал его и теперь приглядывает, помогает. Если что, не даст в обиду. Как там написано? «Помни!..» И удобно к тому же! Теперь не нужно брать книгу с собой, стоит просто вспомнить… Хотя еще неизвестно, на каком расстоянии действует такая ментальная связь. Да и… Привык уже чувствовать в руках приятную прохладу. Никакой сон не заменит реального ощущения книги в руках. Никакое наваждение!

Но хватит думать, пора заглянуть в книгу. Наверняка после такого значимого события у нее есть что ему сказать! И, больше не колеблясь, Егор всмотрелся в туман…

Поначалу ничего не происходило. Только возбужденно стучало сердце. Егор глядел пристально, но туман не спешил рассеиваться. Уже разочарованно хотел закрыть книгу, когда из тумана начало что‑то проступать. Это «что‑то» явно не было текстом. Проявлялась картинка. Не такая большая, как предыдущая со скалистым берегом, но и не маленькая.

Егор нахмурил лоб, силясь разглядеть картинку еще до того, как туман полностью схлынет. Что же там изображено?

В мозгу полыхнуло, Егор пошатнулся и едва не упал. Глаз не мог оторвать от страницы. Свободная рука зашарила вокруг, подтянула стул. Тот резко ударил под колени, словно подскочил сам. Егор рухнул, все еще не отводя взгляда от страницы.

Такого он еще не видел. Весь житейский опыт, все виденное им в жизни и даже в кино уступало тому, что он узрел в книге Рост. Его чувства разом обострились, впитывая увиденное.

Егора кидало в жар, в холод, разрывало на части, а потом сжимало до величины точки. Кружило, ударяло, отпускало и снова захватывало. Ибо перед ним был Знак! Взяв себя в руки, уняв бушующие чувства, Егор пригляделся еще раз, уже более спокойно. Перед ним была не простая картинка. Знак имел трехмерную структуру. Он висел над страницами книги яркий и реальный. Еще более реальный, чем мир вокруг. Егор до дрожи в руках желал прикоснуться к нему и проверить его реальность на ощупь, но настолько же сильно страшился этого. Какое‑то время эти два чувства боролись в нем, тянули каждое в свою сторону. Егор уже протянул руку, но она замерла на полпути к Знаку.