НФ: Альманах научной фантастики. Операция на совести - Юрьев Зиновий Юрьевич - Страница 54

• Предыдущая
• 54/64
• Следующая

Бурлящий жизнью нью-йоркский «Хилтон»! Автоматизированный отель! Автоматические лифты! Все это так и возникло перед моими глазами сегодня, когда я получил письмо от "Хорвата и Хорвата, бухгалтеров-экспертов", представляющих интересы "Корпорации Хилтон" в вопросе о четырех долларах семидесяти девяти центах, которые я, судя по их письму, остался должен отелю этой корпорации. Но подождите секундочку, Хорват, и вы тоже, Хорват: вы представляете интересы автоматизированного отеля, нью-йоркского «Хилтона», но знаете ли вы, что это такое на самом деле, автоматизированный отель? Непохоже, чтобы вы знали, как в автоматизированном отеле оплачивают счета. Так выслушайте меня — ведь мне в нью-йоркском «Хилтоне» пришлось жить целую неделю.

Получилось так потому, что я задолжал журналам статей пять, их добывали из меня отбойными молотками, а я все оттягивал — например, ходил пешком в бакалею Старка за яблочным соусом и тому подобное. Наконец я решил: надо запереться в каком-нибудь отеле, сесть и их написать — это единственная возможность.

И я выбрал нью-йоркский «Хилтон». С виду заведение роскошное, похоже на большущий кусок торта, свежего-пресвежего. Сорок шесть этажей, на Шестой авеню, между Пятьдесят третьей и Пятьдесят четвертой улицами. Такси подкатило к самому входу, вокруг невиданное великолепие — стекло, имитации кедровых веток или чего-то вроде, каменные скульптуры в неодоисторическом стиле и такая игра световых пятен, что прямо дух захватывает. Повсюду люди в алюмикроновых костюмах — пожалуй, около тысячи, и на груди у каждого значок с его именем. Алюмикрон — новая чудо-ткань, изготовляется из алюминия и кремния. Ее главное достоинство в том, что она искрящаяся, гибкая и не мнется.

Как бы там ни было, я стал искать глазами посыльного, но обнаружить такового не удалось, зато швейцар у входа сказал, чтобы я поставил чемоданы около него, и дал мне корешки от двух красных наклеек, а потом сказал, чтобы я с этими корешками проходил. Я прошел в потрясающий вестибюль «Хилтона». Блестящие полированные конторки, переливы света на потолке, пола не видно под коврами — будто отделение банка в торговом центре, только самое большое за всю историю человечества. Я захожу туда и вижу, наверно, еще тысячи людей в алюмикроновых костюмах со значками, на которых стоят имена. В конце концов выясняется, что красные корешки нужно кому-то отдать, шефу посыльных, если я не ошибаюсь, а шеф передаст их посыльному, и тот выйдет и приклеит их на чемоданы, к наклейкам, от которых они были отрезаны и которые швейцар уже приклеил, а потом посыльный внесет багаж в вестибюль. Тогда я не придал никакого значения этой пустяковой процедуре, на самом же деле это ключ к пониманию того, что такое автоматизированный отель. В автоматизированном отеле, как и в любой другой четко работающей большой организации, вроде Армии Соединенных Штатов или Управления коммунальных служб, тебе не нужно, бегая от одного человека к другому, отдавать непродуманные устные распоряжения — ты отдаешь распоряжения письменно. Или наговариваешь на пленку. Ну в общем, вы сами знаете, на чем стоит мир.

Случаев видеть, как работает эта машина, мне представилось много. Я вам приведу только один-два примера. Начну с первого вечера: я поднялся в свою комнату 1703, номер, я бы сказал, довольно роскошный. Из окон открывался потрясающий вид, в основном, правда, на заднюю сторону зданий на Пятьдесят пятой и Пятьдесят шестой улицах, но все равно потрясающий; и еще в комнате была кое-какая роскошная мебель и потрясающие световые табло. Неожиданно эти табло начинали светиться, и на них появлялось: "НАБЕРИТЕ «5», ДЛЯ ВАС ЕСТЬ СООБЩЕНИЕ", "ЧТОБЫ ВЫКЛЮЧИТЬ ЗВУКОВУЮ СИГНАЛИЗАЦИЮ, НАЖМИТЕ КНОПКУ" и тому подобное. Мне кажется, было бы удобно иметь такие табло у себя дома. Кое-что, как вы сейчас увидите, там надо доделать, но сама идея потрясающая. Но неважно: в первый вечер главная забота у меня была отправить племяннику бандеролью подарок ко дню рождения. Я спустился вниз, подошел к окошечку, над которым было написано «Почта», но девушка в нем направила меня к другому окошку рядом, а девушка в этом окошке открыла у себя за спиною дверь, вышла и с кем-то поговорила, а потом вернулась и сказала, чтобы я шел к шефу посыльных. Тот повертел бандероль в руках и сказал:

— Знаете что, возвращайтесь в номер и позвоните оттуда в почтовую экспедицию.

Я так и сделал — поднялся к себе и позвонил в экспедицию, и мне сказали, что сейчас же пришлют кого-нибудь. Через два с половиной часа в дверь постучали, я открыл и вижу: за дверью стоит какой-то тип, блондин с высокой прической, и зовут его Молния. Может, звали его как-нибудь по-другому, но это неважно — за дверью стояла в униформе Молния, держала в руке клочок бумаги и внимательно его изучала. А потом, подняв на меня глаза, спрашивает:

— Тысяча семьсот три?

— Да.

— Это вы отправляете бандероль а Австралию?

— Нет, не в Австралию, а только в…

— Вы тысяча семьсот три?

— Как будто вроде бы, это номер тысяча семьсот три.

— Вы Хауард?

— Н-нет.

— Вот здесь написано: "1703, Хауард" и что у вас бандероль в Австралию.

— Минуточку, — говорю я ему, — я звонил насчет бандероли, это верно, но мое имя…

— Понятно, понятно, — говорит мне Молния, — давайте снова. Это тысяча семьсот три?

— Совершенно верно, — говорю я ему, — я тысяча семьсот три.

И сказано это было вполне серьезно. Как раз такое чувство я и испытывал, что я тысяча семьсот три.

— Прекрасно. Вы тысяча семьсот три, — говорит он, завешивает бровями переносицу и уставляет взгляд в бумажку. Кажется, будто он окаменел.

— Прекрасно, — произносит он наконец, оторвав от бумажки взгляд, — если вы не Хауард, то где же, интересно, я могу получить бандероль в Австралию?

Ну уж на это мне сказать было нечего. Так и не знаю, какая судьба постигла бандероль Хауарда. Знаю только, что соображай я хоть немножко, я бы написал "1703 — Вулф", отдал бы ему вместе со своей бандеролью, и было бы как раз то, что нужно. Написал, и делу конец! Проще некуда! Но до меня доходило туго. Я снова и снова повторял все те же ошибки. В самом начале, когда я только въезжал, я сказал портье, что уеду в воскресенье вечером. В воскресенье утром настроение у меня почему-то было приподнятое, и я решил, что поживу здесь еще с недельку. И соответственно позвонил администратору. Готов поклясться, что я говорил с живым человеком, хотя позднее меня уверяли, что у каждого автоматизированного отеля есть так называемая "дыра памяти", которую подключают, когда вы просите о чем-то устно. Ты думаешь, что разговариваешь с человеком, а на самом деле все, что ты говоришь, поступает в "дыру памяти". Так или иначе, голос ответил мне; "Прекрасно, прекрасно", — а потом сказал как-то невыразительно: "…тысяча семьсот три". Тысяча семьсот три — да ведь это же я! Вы представить себе не можете, как хорошо стало на душе! Что все это ровным счетом ничего не значит, что это ветер — унесся в "дыру памяти", и нет его — я понял лишь дня через четыре, когда пришли Скелет и Огнетушитель, двое мытарей из хилтоновской секретной службы.

Между тем, однако, несмотря на то что Молния, этот курьер-прима, несколько вывел меня из равновесия, я бы, может, все же и написал что-нибудь, если бы не эти автоматические световые табло. Табло громоздились на стоящем у стены комбайне, совмещающем в себе телевизор, бюро, письменный стол, конторку и ночной столик. Нижнее табло "Чтобы выключить звуковую сигнализацию, нажмите кнопку" было звеном сложной системы сигнализации, включавшей в себя телефон, диктофон, ЭВМ (или нечто вроде), немыслимый звонок и само вышеназванное табло. Что такое эта система, я ощутил очень быстро. В первую же ночь, укладываясь спать, я знал, что мне нужно проснуться в девять утра, и поступил, как поступают обычно в таких случаях, да вы знаете это сами — позвонил телефонистке и попросил в девять утра меня разбудить. Она ответила: "Читайте инструкции" — и тут же подключила меня к "дыре памяти" (надеюсь, что термин правильный). Ну что ж, великолепно. На телефонном аппарате и вправду оказались инструкции, и в них говорилось: "Чтобы утром тебя разбудили, сперва набираешь «1», а потом время, в которое тебя надо будить (девять часов, например, будет 900), и после этого услышишь новые инструкции". Я это сделал — набрал все нужные цифры, и с конца провода раздался потрясающий женский голос, баритон тюремной надзирательницы, и сказал; "Это магнитная запись. Для того чтобы вас разбудили в девять часов утра, ждите длинного гудка, затем произнесите отчетливо свою фамилию и номер комнаты". Загудело, и я отчетливо произнес:

• Предыдущая
• 54/64
• Следующая