Год собаки - Кац Джон - Страница 20
- Предыдущая
- 20/25
- Следующая
Еще я сказал, что Стенли тоже будет там, в собачьем раю; старые друзья встретятся снова — и уже никогда не расстанутся.
Не помню, что я еще говорил. Помню только, что, несмотря на все мои усилия, голос у меня дрожал и прерывался от слез. Но Джулиус этого уже не слышал.
Эмма, моя дочь, позвонила домой и спросила, как я.
— Пустота в сердце, — ответил я. — Страшная пустота — и боюсь, она никогда не заполнится.
Порой я начинал давиться слезами в самые неподходящие моменты: у компьютера, или в машине, или по утрам, когда видел в углу пустую собачью лежанку.
Меня спрашивают: не предполагал ли я, хотя бы подсознательно, что Джулиус и Стенли недолго останутся со мною, когда взял в дом Девона и Гомера? Честно говоря, не знаю. Быть может, сам того не осознавая, я замечал, что они становятся вялыми и медлительными. Но сознательно мысль о скорой смерти лабрадоров не приходила мне в голову. Я не сомневался, что они проживут по крайней мере еще несколько лет: научат новичков всему, что умеют сами, покажут им все свои любимые места в горах. Но вышло иначе, и теперь у меня снова жили только два пса.
Девон порой оглядывался в поисках Джулиуса, но, сказать по правде, был только рад, что теперь мое внимание принадлежит не троим, а всего лишь двоим. Гомер тяжело переживал разлуку. Целыми днями он бродил по дому в поисках своего друга. Я брал его к себе на колени; не знаю, утешало ли это его, но меня утешало точно. Первая потеря, которую мы оплакивали вместе, связала нас прочными узами. Постепенно я заметил, что Гомер старается держаться поближе к Девону, а тот уже не косился на него свирепо, как на врага, и порой даже снисходил до того, чтобы его лизнуть. Кажется, мы снова становились «тремя мушкетерами».
Как и друзья, и любимые, собаки отмечают периоды в человеческой жизни, связывая одну эпоху с другой.
Джулиус и Стенли жили со мной в те годы, когда, бросив работать на медиакомпании и крупные коммерческие фирмы, я сделался одиноким писателем. Для нелюдимого одиночки псы стали отличными товарищами, хотя, конечно, человеческое общество заменить не могли. Невозможно было отплатить им за все, что они для меня сделали.
Когда в твою жизнь входит такой пес, как Девон, дни становятся настолько насыщенными, что память об этих дружелюбных и нетребовательных созданиях легко меркнет. Девон занимает очень много места: он — благословение и проклятие, его просто невозможно не замечать.
Например: через пару месяцев после появления Гомера, вернувшись домой из кино, мы с Полой обнаружили, что холодильник распахнут настежь. Из холодильника исчезла жареная курица, купленная в супермаркете и упакованная в пластиковый контейнер, который не так-то легко открыть. Хм… очевидно, кто-то позабыл плотно закрыть дверцу, а кто-то другой этим воспользовался. И мы догадывались кто.
В кухне я курицу не обнаружил. Девон при нашем появлении удрал наверх так бесшумно, что я бы его и не заметил, если бы в дверном проеме не мелькнул кончик хвоста. Я обыскал столовую и спальню — ничего. Но что-то высовывалось из-под черного кресла в гостиной. Нижняя часть контейнера! И — никаких следов курицы.
Опустившись на четвереньки, я обнаружил вторую половинку контейнера под диваном. Без единого следа зубов: контейнер не разгрызли, не разорвали, а просто открыли с такой ловкостью, для которой, как мне прежде казалось, необходимо иметь руки с пятью пальцами.
Курица весила килограмма полтора. Предположим, псу повезло — он нашел холодильник открытым, но как он ухитрился достать оттуда курицу, отнести в другую комнату, открыть контейнер, съесть все до последней косточки, не оставив ни единого следа на ковре, да еще и припрятать улики под мебелью?
Судьба курицы прояснилась на вечерней прогулке. Девон перехитрил сам себя: одного он не учел — у собак все, что попадает внутрь, быстро выходит наружу. Гомеру, как выяснилось, не досталось ни кусочка. Понимая, что куриные кости могут быть опасны, я позвонил доктору Кинг, и она посоветовала проверить кал на кровь. А в следующий раз, уходя из дома, проверять, закрыт ли холодильник.
Два дня спустя я купил на обед несколько тефтелей в таком же пластиковом контейнере и положил их в холодильник. Да, уходя, я проверил, закрыт ли он, да еще на всякий случай припер дверцу табуреткой. Час спустя, когда я вернулся из офиса, табуретка была отодвинута, холодильник открыт, а тефтели исчезли. Контейнер я снова нашел под черным креслом. А Девон при моем появлении поспешно удрал наверх.
Так у нас возникла новая проблема — и серьезная. Мне вовсе не улыбалось прятать еду от вороватого пса.
Особенно обеспокоило меня то, что Девон, вообще говоря, не слишком интересовался лакомствами. Значит, он либо демонстрирует недовольство тем, что его оставляют одного — держу пари, так оно и есть! — либо затеял игру, характерную для скучающего бордер-колли. В самом деле, открыть холодильник (видимо, носом), а потом и пластиковый контейнер (а это-то как ему удается?) — разве это не увлекательная задача?
Я был очень расстроен. В последнее время Девон вел себя почти идеально. Мне казалось, он делает это специально, чтобы мне насолить.
Полу все это скорее развлекало: она поражалась способностям изобретательного пса и заговаривала о том, что нам пора прятать кредитные карточки, ключи от машины и пароли от компьютера.
Значит, новая война. Что ж, мне не привыкать: в борьбе с Девоном я был ветераном, в шрамах и медалях, со множеством воспоминаний.
Я купил несколько бургеров из индейки, положил их в холодильник, надел пальто, вышел во двор и приложил ухо к двери. Несколько минут спустя за дверью раздался легкий, почти неразличимый звук. Я ворвался в дом и бросился на кухню.
Посреди кухни на полу стоял раскрытый контейнер с бургерами, а рядом сидел дрожащий от ужаса Гомер. Сам Девон предпринял тактическое отступление.
Да как он посмел? Я оглядел поле боя, готовясь к сражению… но в этот миг над головой у меня что-то щелкнуло, и кухня погрузилась в темноту. Лампочка перегорела. Вот и говорите после этого, что совпадений не бывает!
Неожиданность погасила мой гнев. Мне подумалось, что Пола права: в самом деле, все это забавно. В конце концов, Девон — бордер-колли, профессор Мориарти среди собак. Хитрые трюки и уловки — часть его жизни. И если я его люблю, должен принимать таким, какой он есть.
Я рассмеялся и сел на пол.
— Не бойся, малыш, — сказал я Гомеру; тот, обрадованный, тут же подбежал меня облизать.
— Девон! Спускайся, хитрец! — позвал я. — Не бойся, я не сержусь!
И в тот же миг Девон слетел вниз по лестнице, буквально снес с дороги Гомера и кинулся ко мне на колени. Мы крепко обнялись, а вокруг нас, не понимая, что происходит, прыгал Гомер.
Что мне оставалось делать? Только рассмеяться и смириться с тем, что ничто уже не будет как прежде. Это было нелегко: я очень скучал по Джулиусу и Стенли, по их спокойствию и надежности. Но их больше нет, а со мной остался этот невозможный пес, которого я люблю всем сердцем.
— Знаешь что? — сказал я ему. — За ловкость и изобретательность ты заслужил бургер.
Я достал из водонепроницаемого пластика бургеры и положил по куску индейки в миски Гомеру и Девону. Гомер радостно набросился на еду; но Девон к ней даже не прикоснулся. Он смотрел на индейку с презрением: очевидно, вся соль для него состояла в охоте.
Этот случай стал вторым переломом в моих бурных отношениях с Адским Псом — переломом к лучшему. Что с Девоном ни делай, он останется Девоном; можно исходить желчью по этому поводу, отравляя жизнь себе и собакам, а можно просто принять его таким, какой он есть.
Я включил компьютер, запустил поисковую программу и заказал на завтра целый набор замков и запоров на всю бытовую технику.
Потом взял две собачьи переноски, поставил их рядом, застелил одеялами, поставил туда воды, положил собачьих лакомств и костей. Получилась тихая, уютная пещерка для Девона и Гомера. Пусть Девон остается таким, как есть, но пусть привыкает и к переноске. Оба скоро полюбили свои «берлоги»: уходя куда-нибудь, мы с Полой запирали их там, и они ничуть не возражали. Я понял, что ругать Девона, читать ему нотации и призывать к порядку бесполезно: надо просто не давать ему возможности хулиганить.
- Предыдущая
- 20/25
- Следующая
