Полное жизнеописание святых Грузинской Церкви - Сабинин Михаил Павлович - Страница 49

Получив такое приказание, слуги вывели мученика Христова и повели его в темницу, чтобы исполнить над ним приговор властелина. В темнице мученик обратился с просьбой к воинам, говоря: «Братья мои, я нахожусь уже в ваших руках. Прошу вас только об одном: дайте мне несколько времени, чтобы помолиться Богу моему». Воины позволили. Тогда он преклонил колена, возвел очи к небу и произнес следующую молитву. «Господи Боже Вседержителю, хотящий спастись всем человекам, уповающим всем сердцем на пресвятое Твое имя! Ты услышал молитву прежде пострадавших мучеников, убиенных мечами иудеев, и тех, которые ради имени Твоего ввержены были во время страшного холода в озеро и умерли, пребыв верными Тебе, и сожженных огнем, и за исповедание имени Твоего брошенных на растерзание и съедение зверям, наследовавших обещанные Тобой вечные блага! Даруй мне, Господи, быть участником их небесной радости, удостоивший меня ради всесвятого Твоего имени в последнее время быть также мучеником!

Ты знаешь, Владыко Господи, Боже мой, Иисусе Христе, что пресвятому Твоему имени не предпочел я ни отца, ни мать, ни братьев, ни семейство, ни родных и близких. Тебя только одного. Господа моего, возлюбил всем сердцем и всей душой моей и ради имени Твоего полагаю голову мою. Владыко мой, прошу еще и молю Твою благость, чтобы тело мое не осталось здесь в Тифлисе, но чтобы оно предано было земле во святом граде Мцхете (*4), где Ты открылся мне. И да источают по Твоей милости кости мои благодатные исцеления всем притекающим к ним во славу всесвятого Твоего имени!»

Страстотерпец услышал свыше голос: «Ничем не будешь умален от прежних мучеников; ни благодатью, ни исцелениями; о своем теле не заботься, но будет так, как ты просишь». Услышав этот голос, блаженный мученик возрадовался духом и благодарил Бога.

По окончании молитвы он обратился к слугам сатрапа и сказал: «Теперь я готов, исполните надо мной повеленное вам». Воины колебались, убивать ли святого Евстафия. Но один из них сказал: «Погибнем мы все, если он останется в живых». Тогда отсекли честную главу добропобедному мученику Христову, в 589 году, 29 июля. Ночью воины вынесли его тело за город и бросили на поле. Некоторые христиане узнали, где бросили тело страстотерпца, подняли его и с осторожностью тайно перевезли во Мцхета. Там христиане сообщили об этом Стефану, и тот доложил обо всем случившемся Католикосу Самуилу. Первосвятитель был рад принять великое сокровище — мощи мученика Христова. С великой честью он предал их земле под престолом патриаршего Мцхетского собора, освященного в честь двенадцати апостолов, где они доныне источают исцеления.

Мученические подвиги и чудеса, бывшие от мощей святого Евстафия, послужили Католикосу Самуилу II основанием для того, чтобы причислить мученика к лику святых и установить празднование его памяти в день его кончины (*5), в честь и славу Вседержавной Троицы, Отца и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

МОЛИТВА СВЯТОМУ МУЧЕНИКУ ЕВСТАФИЮ МЦХЕТСКОМУ

О непоколебимое утверждение Церкве Иверския и утешение многоскорбныя души моея, славный мучениче Христов Евстафие, моли о мне Господа нашего Иисуса Христа, да ходатайством твоим сподобит мя лицезрети Его и вечно славословити пречестное и великолепое имя Его, со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим, и Животворящим Его Духом во веки веков. Аминь.

Нашествие на Грузию иранского шаха Ага-Магомет-Хана в 1795 году.

О том, как зверствовали мусульмане в Иверии, можно получить представление по запискам очевидца — армянина Артемия (*6) Араратского:…В деревне Мартгопе (Марткофи — Б.С.), которой жители все разбежались, остановились мы провести ночь и на другой день дошли до деревни Лило, но И здесь не нашли ни одной живой души, только тела убитых, ибо персияне доходили и до сего места. Чем далее шли мы к Тифлису, тем более видели повсюду убитых. В Лило также мы ночевали и к вечеру третьего дня вошли в предместье Авлабар, которое персиянами было все выжжено. Предполагали переправиться чрез реку Куру прямо в Тифлис, но мост на оной персиянами, на возвратном пути их, также был сожжен из предосторожности, чтоб не быть тревожимыми с тылу… С вечера помышляя единственно об отыскании убежища и сохранении себя от столь вероятной опасности быть убитыми, мы не могли заниматься пожаром города; но на утро, прийдя к реке, увидели, что Тифлис почти во всех местах дымился.

…На другой день решились мы идти в Тифлис через Гартискар, несмотря на всю опасность сего места, где и в мирное время всегда водились разбойники. По дороге вздумал я отстать от моих товарищей, с тем, чтобы дождаться разбойников, которые для своей пользы, конечно, не допустят меня умереть с голода, отвезут к себе и продадут какому-нибудь армянину; а как я человек грамотный, то надеялся, что и везде мне будет хорошо. Между телами убитых я сидел целый день; наступила ночь, а потом утро, но, как нарочно, не наехал на меня никто. Между тем, пред полуднем увидел я толпу людей, бегущих со стороны Тифлиса. Они спросили, что я тут делаю. «Хочу идти в Тифлис», — отвечал я. Но они советовали мне следовать с ними в Душети и Ананури, куда укрылись Тифлисские жители, говоря, что они сами хотели посмотреть жилища свои и полюбопытствовать, что в Тифлисе делается; но узнали, что шах опять воротился и приближается к сему месту. Я отказался от их предложения потому, что от них не достал бы ни куска хлеба; в Тифлисе же надеялся я найти в садах какие-нибудь фрукты и находил для себя гораздо полезнее попасться в руки разбойников или персиан, нежели следовать за ними.

Перешел дорогу сию, почти все по трупам, и, пришед в Тифлис чрез Тапитагские ворота, я еще более ужаснулся, увидев даже женщин и младенцев посеченных мечом неприятеля повсеместно, не говоря уже о мужчинах, коих в одной башне нашел я на глазомер около тысячи трупов. Шах, по выходе из Тифлиса в обратный путь, не дошел еще до Ганджи и был от Тифлиса не далее трех суток ходу, как я пришел в оный. Бродя по городу, даже до Ганджинских ворот, я не встретился ни с одним живым человеком, кроме некоторых измученных стариков, коих неприятели, допрашивая, где есть у них богатства или деньги, делали над ними различные тиранства. Город почти весь был выжжен, и еще дымился, а воздух от гниющих трупов, по жаркому времени, был совершенно несносен и даже заразителен. Сие ужасное зрелище остановило меня. Я не имел ни сил, ни духу пройти за город, за Ганджинские ворота на Сейдабатскую дорогу в Керцанис, где думал я найти плодов и посмотреть место сражения, и принужден был в тот же день выйти из него на прежнюю дорогу, где, по крайней мере, мог я отыскать себе в пищу хотя траву…

Память святого Иоанна 12 июля, вместе с преподобным Гавриилом Святогорцем, святого Евфимия — 13 мая (*1)

Когда страна наша особенно нуждалась в духоносных руководителях и отцах, Бог, дивный во святых Своих, не оставлял ее без Своего попечения и промыслительно посылал ей людей, дивных жизнью, делами и учением. В лике сих богодарованных мужей сияют и великие отцы наши, святые Иоанн и сын его Евфимий, другой Иоанн Иверский, Арсений, епископ Ниноцминдский (*2), Иоанн Грдзелидзе (*3) и их ученики, имена которых написаны в Книге Жизни. Мы не имеем полных сведений о всех этих достойных пастырях и отцах Церкви. Здесь мы приводим жизнеописания лишь некоторых из них, сведения о которых имеем. Начнем с рассказа о преподобном отце нашем Иоанне и сыне его Евфимии.

Святой Иоанн был грузин, происходил из знатного и богатого рода, из города Артануджи (*4). Он был известен своей храбростью и военными подвигами на службе у царя Давида Куратпалата, Иоанн был довольно красив и строен, душа его была исполнена добродетелей.

Беседа с некоторым пустынником возбудила в нем ревность к подвижничеству. И в скором времени Иоанн оставил семейство и мирские стяжания и отправился сначала в монастырь, находившийся близ его родины, а затем, как мудрая и трудолюбивая пчела, желая более собрать меду добродетелей с цветов сада духовной мудрости, перешел в монастырь на горе, называемой Колпа, в Имеретии. Между подвижниками славились там в то время отцы Моисей и Геласий. Иоанн, придя в обитель, открыл им свою сердечную тайну и прибавил, что он любви ради Христовой оставил все мирское и пошел в эту пустыню. Святые отцы с радостью приняли пришедшего избранника Божия и по его просьбе постригли в монашество. Блаженный удивлял всю братию лавры своими духовными подвигами.