Полное жизнеописание святых Грузинской Церкви - Сабинин Михаил Павлович - Страница 57

Блаженный имел двух дядей по отцу, которые были старше его родителя, людей исполненных страха Божия, богоносных отцов. Старший, Георгий, прозывался «писателем», потому что был некогда начальником над письмоводителями при дворе царя Давида Куратпалата. А младшего звали Саввой. Они оба жили в монастыре Хахульской Божией Матери, что на берегах реки Куры, в добром согласии друг с другом, потому что, при богатстве внешнем, богаты были и духовно. Эти богоносные отцы, услышав о добрых свойствах души их племянника, написали своему брату Иакову, чтобы он прислал или привез к ним в обитель сына своего. Иаков немедленно исполнил их волю и повез Георгия в Хахульскую обитель. Приехав туда, Иаков сперва ввел сына в храм Пресвятой Владычицы и поручил его Ее покровительству, затем отдал Георгия своим братьям и отправился домой, славя и благодаря Бога.

Увидев, что отрок украшен старческим благоразумием и кротостию души, его дяди возрадовались и возблагодарили Бога, и привели Георгия к игумену той лавры, отцу Макарию. Настоятель возрадовался духом и благословил отрока, приняв в число своих духовных чад. После этого отрока повели принять благословение великого подвижника и светила Иверской страны Василия, сына Баграта (*3), который, ради жития иноческого оставив высокий свой сан, был просветителем Иверии. После этого Георгия привели еще к Антонию (*4), по прозванию Светило, богоноеному отцу, который благословил отрока и с миром отпустил его. Так, приняв от всех подвижников благословение, Георгий возвратился к себе.

Преподобные отцы, дяди отрока, желали дать племяннику должное христианское воспитание, чтобы он впоследствии послужил Церкви Христовой. Посему они отдали его одному строгому подвижнику, просвещенному Святым Духом, великому Иллариону Тулаеву, или Туалели, сиявшему житием своим (*5). Старец духом провидел, что Георгий будет украшением Церкви, принял его и начал воспитывать. Георгий, возрастая телесно, преуспевал и в изучении Священного Писания, церковного пения, греческого языка, философии, риторики и всего чиноположения церковного. Он превосходил своих сверстников во всем, отличаясь необыкновенной памятью и рассудительностью. Юноша подробно изучил все церковные книги, особенно же прилежно — Ветхий и Новый Завет.

Фероз, сын Джоджика, и его добродетельная супруга, царевна, сестра упомянутого Василия Багратида, желали найти богобоязненного добродетельного человека, который бы мог руководить их в духовной жизни и неотлучно пребывал бы с ними. В конце концов они вместе решили пригласить Георгия-писателя, дядю блаженного юноши. В нем Фероз и его супруга видели то сокровище, которое искали, и стали умолять его поселиться с ними и быть их руководителем. Наконец, после долгих уговоров старец согласился, оставил Хахульскую лавру и стал жить у них. Фероз с супругой имели его наставником во всех делах, и духовных, и житейских. Старец взял с собой в дом Фероза Георгия, бывшего в то время уже канонархом и отлично знавшего все церковные песнопения Юноша был опорой своего дяди во всех делах, ибо дядя его был уже в довольно преклонном возрасте.

Благочестивые супруги, увидев благонравие юноши Георгия, были рады, и жена Фероза даже усыновила его. Юноша достаточно долго оставался в доме этих благочестивых людей. Спустя некоторое время Фероза оклеветали, обвинив в измене государю, и по приказанию царя Василия Вулгаронтона обезглавили (в то время область Триалетская находилась под влиянием Византии), а жену Фероза государь приказал отправить в Константинополь, где она оставалась двенадцать лет. В столице греческого царства нареченная мать дивного юноши отдала его для научения философии и риторике не светским учителям, а монахам, основательно знавшим эти науки и украшенным добродетельной жизнью. Итак. в продолжение тех двенадцати лет юноша Георгий весьма тщательно изучал науки, так что даже вызывал удивление своих учителей.

По прошествии двенадцати лет, по приказу царскому. вдова Фероза возвратилась в Грузию, в свое поместье Тварпатап в Триалетии, и взяла с собой блаженного юношу. Тут он узнал, что мать его преставилась, а отец его, Иаков, по причине преклонных лет, одиночества и телесного расслабления, жил у брата своего Георгия в Тварцатапе. Юноша Георгий отправился в Хахули к своему дяде Савве и остался там. Святой с отроческих лет стремился к монашеской жизни; когда же ему было двадцать пять лет, он принял постриг от рук великого аскета, престарелого блаженного Иллариона Тулаева, украшения подвижников Хахульской лавры, который был прежде еще, как было сказано, по вступлении Георгия в обитель, первым его наставником в добродетельной жизни.

Вскоре после этого монаху Георгию захотелось удалиться от всех, кто нарушал его покой, и поклониться святым местам Палестины. Такое намерение промыслительно внушено было ему Богом. Сила Божия руководила и сохраняла будущего светильника Иверии и на пути в Иерусалим.

Старец Макарий и все братия лавры, узнав о решительном поступке блаженного Георгия, сильно огорчились и разослали людей по всем дорогам, чтобы во что бы то ни стало найти его. Блаженный знал, что его будут разыскивать, и поступил по примеру Афанасия Великого: снял с себя свои одежды, отдал их нищему, а его ветхое рубище надел сам. Взяв себе в попутчики одного мужа, одержимого нечистым духом, юноша отправился с ним дальше и таким образом скрылся от искавших его.

«Во время пути, — говорил сам святой, — мы вошли в лес, и здесь нас застигла ночь. Была страшная гроза, и дул сильный ветер. Семь раз дух повергал попутчика моего на землю с криком и плачем. Я, — говорит святой, — встал на молитву и молился всю ночь, прося Господа об исцелении бесноватого».

По молитве блаженного Господь даровал его спутнику здравие, и Георгий привел его в один монастырь, который был на их пути. Там исцеленный и остался жить, а преподобный отправился дальше, терпя всякие беды и напасти. Блаженный только раз в день принимал пищу, несмотря на трудности пути. Наконец он достиг Черной горы, что в Малой Армении, где некогда спасался великий пустынник Никон с двумястами учениками. На этой горе была обитель, где подвизались монахи — грузины и греки. Отсюда Георгий отправился на Дивную гору, в монастырь святого и блаженного Симеона Дивногорца, поклониться гробам блаженного Симеона и преподобной Марфы, матери его. Он обошел все обители на этой горе, посетил множество святых подвижников, живущих там, и, приветствуя каждого из них, просил их молитв и благословения.

Затем преподобный стал искать себе наставника, которому он мог бы открыть свои намерения и душевные тайны, зная, что монаху нет никакой возможности пребывать в подвигах без руководителя Наконец он обрел себе наставника, некоего строгого подвижника, живущего в расселине скалы, мужа святого и богодухновенного. Сей дивный затворник был Георгий (*6), родом грузин, светило своего времени. К нему-то и пришел Георгий, открыл ему тайны души своей и сделался его учеником и последователем в подвигах, подобно тому, как святой Иоанн поревновал подвигам дивного Мартирия (*7) на горе Синайской.

Великий подвижник Георгий, провидя духом будущее величие соименного ему ревнителя благочестия и талант, скрывавшийся в нем, возрадовался и возблагодарил Бога, что в стране Иверской есть еще люди, которые могут быть полезными Церкви. Был он рад и тому, что украсившие грузинский язык и литературу труды святого Евфимия, прекратившиеся с его смертью, могут быть продолжены усердием этого ученого и богодухновенного мужа. Строгий подвижник, провидя это, поселил пришедшего к нему блаженного Георгия в монастыре святого Романа. Блаженный пребывал в этой обители три года в великих подвигах душевных и телесных. Ему было тридцать лет. Старец-подвижник, зная, что его ученик достиг в меру возраста Христова и стяжал мудрость духовную, облек его в великую схиму. Наконец старец послал Георгия в желанный для него путь — в Иерусалим.

Достигнув Святого Града, блаженный с великим усердием поклонился всем его святым местам. Прожив некоторое время в Иерусалиме, блаженный возвратился опять к своему наставнику, старцу Георгию. Вскоре старец вручил ученику книги Священного Писания на греческом языке, чтобы тот перевел их на грузинский. Блаженный Георгий по своему смирению отказывался взять на себя такой ответственный труд, как перевод священных книг, говоря наставнику: «Отче, невозможно требовать от меня этого, такое дело по силам только богобоязненным и премудрым мужам, подобным отцу нашему, святому авве Евфимию». Старец отвечал: «Чадо мое, Тот, Кто сего святого мужа избавлял неоднократно от смерти, удостоил его дара ведения языков и помог перевести на грузинский язык Священное Писание. Тот даст и тебе помощь, потому что Он милует и любит наш род, мы же будем молиться святому Евфимию, чтобы он помог тебе довершить начатое им святое дело».