С небес на землю (СИ) - Богданова Екатерина (1) - Страница 44

• Предыдущая
• 44/49
• Следующая

— Бабушка, а куда все подевались?

— Ась? — спросила старушка, поворачиваясь ко мне ухом и подставляя к нему руку.

— Где все?! — проорала я в самое старческое ухо.

— И чего так кричишь? Ишь, нервные какие все стали. — возмутилась бабуля — Нету никого. На площадь пошли, казнь смотреть.

У меня сердце замерло. Казнь! У нас уже лет десять никого не казнили принародно. Были конечно преступники, приговорённые к самому суровому наказанию, но их казнили по тихому, в тюремных застенках. А тут на площади! Это что же нужно натворить, чтобы из смерти устроили потеху?

Кучер, стоило мне назвать новое место назначения, мгновенно оживился и, скинув сонливость, погнал лошадей ещё до того, как за мной закрылась дверца кареты. Похоже, с ним уже кто-то поделился «радостными» новостями. Мы неслись по опустевшим городским улицам на неимоверной скорости. Он же так лошадей загонит! Я постучала по передней стенке экипажа, но это не возымело никакого действия. Человек стремился поспеть к началу ужасающего действа и совершенно забыл как о своих обязанностях, так и об осторожности. В результате мы не вписались в очередной поворот, карета наскочила колесом на бордюр и… лошади умчались вперёд, а мы, я, кучер, ну и карета, соответственно, остались посреди дороги со сломанным колесом и кучей, не высказанных мной, но так и вертящихся на языке, эпитетов в адрес возницы. Пришлось продолжить путь пешком, благо, недалеко уже было.

Площадь была переполнена и все входы на неё были запружены людьми. Простые горожане были вежливы и даже уступали мне дорогу, пропуская к центральному возвышению. Но рассмотреть, что там происходит, через головы и шляпки присутствующих, не было никакой возможности. Ближе к середине собрались придворные, а они не отличались особым пиететом к себе подобным, и мне пришлось прокладывать себе путь локтями. Слева от себя удалось разглядеть помост с несколькими креслами, в которых удобно расположилась императорская семья. А вот ни Трэйтона, ни Эвилэя нигде не было. Толпа шумела так, что невозможно было услышать собственные мысли. А я целенаправленно продвигалась к эшафоту, работая локтями и стараясь отрешиться от, всё нарастающего, гула. Я пробилась вперёд, один из придворных, которого я немного грубо потеснила, чтобы оказаться в первом ряду, ответил мне не менее грубым тычком. Я вылетела вперёд и едва не упала, но удержалась, оказавшись прямо перед эшафотом. Подняла взгляд на возвышение и открыла рот в немом крике. Прямо на меня смотрели звёздчатые, сиреневые глаза стоящего на коленях и положившего голову на Камень Искупления, триумвира Эрт'Лайлэйка.

Метнула полный ужаса взгляд на императорскую ложу и натолкнулась на хмурый, решительный взгляд принцессы. Как?! Как она может просто сидеть и смотреть на то, что здесь творится? Это не правильно! Это просто чудовищно! Перевела взгляд обратно, на, смиренно ожидающего смерти, Лэя и заметила, что его грудь стягивает, едва заметно мерцающая цепь. Этой же цепью за спиной связаны руки. Проследила взглядом за, тянущейся от рук смертника, цепью и вера в этот фарс пропала окончательно. Край цепи сжимал в руках и направлял по ней сдерживающую магию Трэйтон. Мой Трэйтон! Это просто не могло быть правдой. Но это был мой муж, он стоял на эшафоте, закрыв глаза и сжав зубы от напряжения, и удерживал собственного брата, для казни.

И вдруг всё стихло, а это могло означать только одно — казнь начинается! На помост поднялся палач в красной мантии с капюшоном и, скрывающей лицо, маске. В лучах полуденного солнца блеснуло лезвие огромного топора, а я по-прежнему стояла в трёх метрах от эшафота и не могла ни пошевелиться, ни закричать, чтобы прекратить этот кошмар. В полной тишине палач занял своё место и поднял топор. Я наконец-то отмерла, но только и смогла всхлипнуть и закрыть лицо руками. Послышался свист, рассекающего воздух топора, громкий удар металла о Камень Искупления и глухой стук упавшей и покатившейся по помосту головы. А потом, нет, только не это, об мои ноги что-то ударилось и воцарилась абсолютная тишина. А я больше не могла выдержать этот ужас, закричала и, не отнимая рук от лица, попятилась назад.

Меня крепко обняли и прижали лицом к груди.

— Тшшш, успокойся. Милая, родная, любимая моя девочка. Ну зачем же ты пришла сюда? — шептал муж, гладя меня по спине.

Я оттолкнула его, посмотрела полными слёз глазами в его спокойные, уверенные в своей правоте, и смогла только прошептать:

— Как ты мог? — отвела взгляд в сторону и он сам притянулся к, лежащей в пыли, голове Лэя. Стоп! Меня трясло и слёзы застилали глаза, но даже в таком состоянии я не могла не заметить, что широко распахнутые, безжизненные глаза казнённого были красными! И лицо было другим. Это был не Лэй! Сознание окончательно отказалось что-либо понимать и решило покинуть меня. Накатила спасительная темнота.

Придя в себя, сразу же поняла, что обморок был недолгим. Меня несли на руках, а вокруг гудела толпа. Значит, мы ещё на площади. Не открывая глаз, прижалась покрепче к мужу и тихо спросила:

— Кто это был?

— Тот, кто предал свою семью ради власти. — так же тихо ответил Трэйтон.

— А где Лэй? — появилось нехорошее предчувствие в отношении родственника.

— Не переживай, с ним всё будет хорошо. — усмехнулся муж.

— Будет? — мгновенно открыла глаза и посмотрела на Трэйтона. Он был спокоен как скала и уверенно нёс меня к императорской ложе сквозь расступающуюся толпу.

— Он немного пострадал. — неохотно ответил Трэйтон — Потом поговорим. Ты пока здесь посиди. — усадил меня в одно из кресел для привилегированных особ, а сам пошёл обратно, к эшафоту.

На помосте уже трудились рабочие. Тело казнённого упаковали в мешок, Камень Искупления убрали до следующей казни, которая, надеюсь, состоится ещё очень нескоро. Кровавые потёки засыпали песком и на площадку, где всего несколько минут назад лишили жизни «человека», вышли цирковые актёры. Начался праздник по случаю окончания, так и не начавшейся толком, войны. Теперь стало понятно, почему после казни никто не спешил покинуть площадь. Но, как же это дико и неправильно!

Трэйтон подошёл к уже пропитавшемуся кровью мешку с трупом, встал рядом и через мгновение исчез, вместе со скорбным скарбом. А мне совершенно не хотелось оставаться здесь и делать вид, что всё просто замечательно, как вынуждена была поступить её высочество. Посмотрела на принцессу, она заметила мой взгляд и вымученно улыбнулась, видимо, стараясь приободрить меня. Даже не представляю, каких усилий стоит ей сидеть здесь, когда её любимый лежит где-то раненый. Но это её долг, в отличие от меня. Я никому ничего не должна и не собираюсь улыбаться через силу. Попыталась встать… и не смогла! Трэйтон, чтоб его, каким-то образом «приклеил» меня к этому креслу намертво. Ну подожди, я тебе устрою! Я, в конце концов, не рабыня и не его собственность. Мне, и только мне, решать, когда и где находиться. А силу-то использовать нельзя. Во-первых, она ребёнку нужнее, во-вторых, неизвестно, куда меня занесёт, если попробую. Ну и люди вокруг, вдруг пострадает кто-нибудь. А потому сижу и тихо зверею. Злость такая, что попадись мне сейчас под руку муженёк, точно побила бы. Дааа, что-то я последнее время нервная слишком стала. Но Трэйтон всё равно своё получит!

И как по заказу, рядом появился мой ненаглядный. Окружающие вздрогнули, но в сторону никто не шарахнулся. Люди уже начинают привыкать.

— Хочешь уйти? — заботливо осведомился супруг.

— Да. — прошипела, ласково улыбаясь.

Трэйтон нахмурился и попросил шёпотом:

— Давай не будем злиться, а?

— Хорррошо, дорогой. — так же улыбаясь ответила я.

Муж сокрушённо покачал головой, но говорить больше ничего не стал. Подал руку, помогая подняться. Кресло отпустило без каких-либо проблем. А в следующее мгновение нахлынула волна перехода.

Я думала, что Трэйтон, как всегда, перенесёт меня домой, запрёт и сбежит, так ничего и не объяснив. Но мы оказались во дворце Трёх, в Галаксиуне.

• Предыдущая
• 44/49
• Следующая