Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина - Страница 115

• Предыдущая
• 115/158
• Следующая

Первые минуты меня одолевало смущение. Я боялась ненароком прикоснуться к Дамьяну, и потому сидела не шелохнувшись, сцепив на коленях руки. Но он вел себя исключительно по-джентльменски: завел необременительный разговор о погоде и смотрел только в сторону лошади. Вскоре я перестала вздрагивать при его малейшем движении и нервно ожидать чего-то безумного. Впрочем, я ехала с ним — и это уже было безумством. И я совершила его!

Когда наш караван покинул деревню, Дамьян выполнил «обещанное» и передал мне вожжи с шуточным напутствием поберечь наши кости и не опрокинуть нас в глубокий овраг. Подхлестнув Стрекозу, я невольно рассмеялась шутке, и внезапно поняла, что этот вечер доставляет мне безмерное удовольствие.

К высоким бортам повозок Рэй (и когда только успел) прикрепил факелы. Телеги на ухабах подпрыгивали, скрипом оповещая о своей ветхости, а языки пламени колыхались, будто живые, то вспыхивали густым багрянцем, то почти затухали, освещая сгущавшуюся тьму красноватым ореолом. Над нами, словно тончайший купол, дрожал рассеянный дым и причудливые тени, похожие на чертиков, вылетевших на ночную охоту, мелькали по озаренным лицам.

Вблизи все казалось задернутым непроглядной черной завесой, но дальше у горизонта длинным пятном очерчивался лес, к которому нестройной вереницей тянулись веселые огоньки. Из мрака до нас долетали всплески смеха, отдельные фразы песен, позвякивание упряжи и радостные, а то и просто хмельные голоса, сливавшиеся в один неясный гул.

И Дамьян был здесь! В руках я держала вожжи, но все-таки закрыла глаза, прислушиваясь к тому, что творилось со мной. Сладко стесняло в груди. В воздухе остро ощущался едкий дым костров, полыхавших за лесом, и как будто витало какое-то томительное ожидание. Поневоле казалось: из-за того, что он рядом, должно произойти что-то очень важное.

Мучительные подозрения, страх последних недель, недоверие — все это куда-то исчезло, скрылось под покровом волшебной ночи. В этом прозрачном воздухе не могло найтись места злу. Я была счастлива. Если бы только эта поездка никогда не кончалась!

— Что тебя так позабавило в Сильвер-Белле? — решилась я и завела разговор.

— Разве там было что-то забавное?

— Ты улыбался… иногда.

— Надо же, — он лукаво прищурился. — Кто тебе сказал?

— Тетя Гризельда.

— Твоя тетя Гризельда исключительно наблюдательна. И догадлива.

— От нее невозможно что-то скрыть.

— Если бы мне раньше сказали, что я улыбался, наблюдая, как сматывают шерсть, я бы испугался за свой рассудок.

— А что, радоваться простым вещам — помешательство?

— «Простые вещи» всегда были для меня из разряда несуществующих.

— Так же как и люди? — я ступила на опасный путь, но не смогла пересилить себя и остановиться. Это ночью я была смелой.

— Люди бывают чрезвычайно полезными существами, — казалось, он подначивал меня.

— А чем тебе полезна Виолетта?

— Ревнуешь? — впервые за время езды он взглянул на меня. В его зрачках отражался факел.

— Я… — я отвела глаза, — едва ли я могу похвастаться скудоумием!

Он рассмеялся.

— Такие как ты хвастаются только скромностью.

— Зато у тебя богатейший выбор на этот счет! И все же, зачем тебе Виолетта? Она не одна из…твоих девиц. Я не позволю играть с ней и заманивать в свои сети. Ты уже немало унизил в угоду своему вожделению: Джудит, мисс Падок…

— Кто такая мисс Падок?

— Боже, ты даже не помнишь, кого соблазнял?! Дочка викария из Эмбер-Виладж. Она чуть не умерла, после того как поняла, что ты сотворил с ней!

— Бред, она отравилась какой-то дрянью, пытаясь избавиться от ребенка.

— От твоего ребенка, Дамьян! Неужели ты настолько черств, что тебе безразлично это?

— Она сама приняла решение, — процедил он сквозь зубы. — Я обещал ей свою защиту. Если бы ребенок родился, он никогда бы не знал нужды!

Дамьян вновь обрел спокойствие, причем так же быстро, как за мгновение до этого стал резким и злым. Если я хочу добиться откровенности, мне нужно быть сдержанной, а не лезть в непроглядные заросли, которые могут вспыхнуть от одного неосторожно сказанного слова.

— Я не верю, что ты увлечен Летти. Она нужна тебе, но для каких целей? Тщеславие застилает ей глаза, она считает, что ты без ума от нее. А ты поддерживаешь ее в этом заблуждении.

— Она сама не прочь пребывать в нем как можно дольше, — немного развязно отозвался Дамьян. — Почему бы тебе не закрыть глаза на эти маленькие слабости.

Я с хладнокровием приняла его ответ. Очарование ночи прошло, оставив неприятный осадок чего-то несбывшегося. Мы въехали в лес. Над нами раскинулась черная сеть косматых ветвей, наброшенная на звездное небо. Из-за недавних дождей дорога раскисла и превратилась в глубокую колею, заполненную опавшими листьями. Между стволами старых вязов, покрытых проседью лишайника и мха, темнели густые заросли кудрявого папоротника. Сонный бор недовольно поскрипывал и вздыхал, а где-то в валежнике жалобно ухала сова.

Дамьян первый заговорил о той ночи. Чуть склонившись, чтобы не касаться головой низких ветвей, он жестко произнес, позабыв про свой насмешливый тон:

— Тебе нужен отчет о моих передвижениях? Я не могу дать тебе внятных объяснений.

— Ты прогуливался. Джессика сказала, что встретила тебя у парадного входа.

— Тебя это устраивает?

— У меня нет других фактов.

Он прищелкнул языком и желчно проронил:

— Моя репутация не нуждается в «других» фактах, чтобы обвинить меня. Остальные не постеснялись тут же приписать на мой счет это происшествие с тобой.

— Репутация — это хорошо устоявшееся мнение. Я же не принимаю в расчет то, что говорят другие. Я слушаюсь только своего суждения.

— И что подсказывает тебе твое нерушимое здравомыслие?

— Ты мог бы легко это сделать.

Он как-то безразлично пожал плечами и, шокировав меня, беспощадно заявил:

— Если бы я хотел избавиться от тебя, то сделал бы это не в Китчестере и не сейчас. А задолго до всей этой кутерьмы с появлением горячо любимой внучки. Полагаю, несчастный случай со слишком неугомонной девчонкой не вызвал бы у местных умов подозрений. Помниться, я сам говорил тебе, что нужно быть смелее и не избегать родственников… Мне не нужна твоя смерть, соловей. Заруби себе это на носу. Если не доверяешь своим чувствам, обратись к логике, которую ты так ценишь.

— Однако все уверены, что это ты.

— Мне начхать, в чем они уверены! Мне безразлично даже твое мнение, поскольку оно ничего не изменит.

Его слова горько задели меня. Но я все же произнесла:

— Не думаю, что это был ты. Там на лестнице я не смогла бы сопротивляться тебе так долго.

— Ну, слава богу, — Дамьян зло хохотнул, — по крайней мере, подозрения в неуклюжести и бессилии не тяготеют над моим самолюбием.

Злость выдала его. Он не так безразличен к моему мнению, как хотел показать.

— И все же… ты мог только запугивать меня. Граф настаивает, что это была шутка. Твоя месть мне. Порой, я не могу отделаться от ощущения, что все так и было.

— Слова старика не стоят и выеденного яйца. Он скажет что угодно, лишь бы оградить Китчестер от проблем. Представить покушение в виде жестокой шутки над несчастной внучкой — поступок, который от меня все ожидали и который легко объясняем моим стремлением заполучить замок, — вполне в его духе.

— А что в твоем духе, Дамьян? — еле слышно спросила я. — Я не могу верить тебе до конца. Я знаю, на что ты способен. Чего ты хочешь? Чего действительно хочешь?

— Ты знаешь чего.

Я вздрогнула всем телом, до боли стиснув в онемевших руках вожжи.

— Но так ли это?! Как я могу верить тебе, когда все твои поступки противоречат словам?

— Человек чаще действует согласно обстоятельствам, а не своему желанию

— Никогда бы не подумала, что ты из тех, над кем довлеют обстоятельства.

— И, тем не менее, это так.

— Звучит очень интригующе, — я уже овладела собой. — И какие же обстоятельства вынуждают тебя искать общества Виолетты? Или говорить мне о своей безумной страсти? Женитьба на мне сделает тебя ближе к Китчестеру. Но, может быть, ты не хочешь делить его со мной?

• Предыдущая
• 115/158
• Следующая