Соловей для черного принца (СИ) - Левина Екатерина - Страница 23

• Предыдущая
• 23/158
• Следующая

Он почти не изменился с того памятного случая, когда его лошади чуть не сбили Сибил. Сколько раз я представляла себе его надменное узкое лицо и черные глаза, насмешливо смотревшие на меня! Представляла, как мы встретимся, и как я одним остроумным замечанием поставлю его на место. Я часами придумывала слова, которые скажу ему при встрече. И вот она — встреча! А в голове пусто, словно в дырявом молочном бидоне.

Впервые я радовалась своему немаленькому росту. С затаенным злорадством я отметила, что Дамьян все еще ниже меня. Правда, совсем чуть-чуть. Я не сомневалась, что со временем он еще вытянется. Его светлые волосы скрывала объемная кепи, надетая задом наперед, отчего он походил на шалопая. В черных глазах светился интерес, а не презрение, как в тот день, когда я впервые увидела его. Мне казалось, что я вообразила, будто Дамьян выглядит взрослее, чем есть, что он «не такой, как все». На самом же деле, он — самый обычный мальчишка. И все же даже сейчас, в сдвинутых к переносице бровях, в жесткой морщине на лбу, во въедливых алчных глазах можно было видеть его «циничную взрослость».

Сейчас Дамьян не выглядел таким высокомерным, как в день несчастного случая или как всего несколько минут назад, когда был в группе ребят. Он стоял, облокотившись о вяз, и поза его была нарочито расслабленной. Какое-то время мы молчали. Затем, когда молчание стало уже неприлично затянутым он, наконец, произнес:

— Помнишь меня, соловей?

— Как же я забуду Белую Смерть! — ответила я. Сама не знаю, почему именно так! Как только слова вылетели, я пожалела о них. Это было до смешного глупо.

Он криво усмехнулся.

— Значит, так меня называют здесь?

— Вот уж нет. Когда твои лошади бежали на нас, я видела твои волосы из окна экипажа и думала, что это смерть в белом балахоне.

— Ха, в какой-то степени так оно и было! Но ты не испугалась Смерти?!

— Ну, ты же оказался не Смертью, — я чуть помедлила и язвительно добавила, — а всего лишь испуганным мальчишкой с белыми волосами.

— А ты всего лишь резвой птичкой, бросившейся под копыта!

Мы снова замолчали. Дамьян не смотрел на меня, а разглядывал людей у костра. Я же не понимала, зачем он остановил меня и потянул сюда в лес, если молчит и ничего не говорит.

— Что, опять без спроса катаешься, как в прошлый раз? — насмешливо спросила я.

— Мне давно не требуется разрешение старика. Разве ты не заметила — я уже вырос из детского возраста.

— Из детского возраста, может, и вырос, а вот ростом еще явно маловат!

— Зато, я смотрю, твой язык стал намного длиннее с нашей последней встречи. Растет, прям, не по дням, а по часам.

— Тебе подобная скорость тоже не помешала бы. А то такими темпами, как сейчас, ты до самого почтенного возраста в сморчках проходишь!

Естественно, я понимала, что своими словами задеваю его, но все равно высказала их. Видимо, ночь, пылавшая огнями, танцы и пьянящий пунш сделали свое дело — я стала наглой и смелой, и несла всякую чушь, вертевшуюся на языке.

Я почувствовала, как он напрягся, но в следующий момент рассмеялся. У него был надтреснутый хриплый смех. Затем он вызывающе сказал:

— А хочешь знать, почему я здесь? Мне хочется посмотреть на ваши пляски! Говорят, что в давние времена дикари отмечали день плодородия любовными оргиями. Они скакали вокруг костра и плясками доводили себя до неистовства, после предаваясь страстным совокуплениям. Мне не терпелось самому убедиться в этом… Забавно наблюдать, как добропорядочные люди превращаются в буйных дикарей, словно сами вот-вот предадутся…

— Прекрати!

Он замолчал и выжидательно посмотрел на меня. От смущения я вся горела. А тут еще, как назло, разыгралось воображение, и без того разгоряченное пуншем.

— Я рада, что мы тебя позабавили! — в сердцах воскликнула я. — Надеюсь, по крайней мере, в этот раз твои лошади не взбесились, и все скачущие дикари остались целыми и невредимыми. Хотя в чем можно обвинять бедных животных, когда у них такой хозяин!

Сказав это, я торопливо развернулась и направилась в сторону поляны. Как он меня злил! Ведь он специально оскорбил меня и всех нас! Да еще таким грязным способом! Хотя я понимала, он сделал это в отместку на мои уничижительные слова. Сама виновата! Вот и нечего обижаться и катить на него бочку. И почему я подумала, что могла бы с ним спокойно общаться, после всех прошлых оскорблений! Мы и минуты поговорить не можем, сразу же цепляемся друг к другу.

Но Дамьян не дал мне уйти. Он ловко поймал меня за руку и сильно дернул к себе.

— Ну уж нет, так быстро я тебя не отпущу!

Вдруг моя нога зацепилась за торчавший из земли корень, и я упала на Дамьяна, больно ударившись локтем о ствол дерева. От неожиданности и боли я вскрикнула.

— Первый раз в мои объятия бросаются с воплями, — сдавленно произнес он подо мной. — Не думал, что ты окажешься в таком э-э-э положении так скоро. И если смотреть отсюда, положение явно становиться все интересней и интересней…

— Ты что, решил меня убить! Взыграла горячая кровь Китчестеров? — огрызнулась я, поднимаясь и потирая болезненно ноющий локоть.

Он встал и отряхнулся. От падения кепи слетела, и в волосах запутались сухие веточки и листья, черными пятнами выделяясь на светлом фоне. У меня так и чесались руки убрать их. Но Дамьян, заметив мой взгляд, тряхнул головой и взъерошил волосы пятерней, избавляясь от мусора. Потом отыскал шапку и нахлобучил ее на макушку, снова повернув козырьком назад.

— Тебе лучше знать, на что способна кровь Китчестеров! — сказал он, наконец. — Может быть, и на убийство! Я стараюсь не общаться с твоей родней.

— Вот уж кто-кто, а я точно не знаю! Я никогда не видела никого из них, кроме отца. А отец был изгоем. Он не был таким как они!

Дамьян вскинул голову и осмотрел меня с ног до головы так, будто бы я какое-то противное насекомое, мешавшееся ему под ногами. Меня этот взгляд еще больше разозлил, и я постаралась ответить ему тем же. Мне даже прикидываться не надо было. Для меня он был самым мерзким мальчишкой, поэтому мой взгляд просто источал ядовитое отвращение. Ему это, похоже, понравилось. Потому как он вдруг расплылся в улыбке.

— Тогда мы оба ошиблись, соловей. Я не Китчестер. Моя фамилия даже не Сноу, как у графа или у тебя. Я седьмая, нет, десятая вода на киселе и уже не принадлежу к роду. Я сам по себе!

Мне это показалось странным, так как люди говорили, будто бы он — наследник, а значит должен получить и титул графа Китчестера.

— Я слышала, что ты живешь в замке, и что ты наследник графа. Значит это неправда?

— Правда то, что я живу в замке. И то, что я получу замок!

— Но как ты его получишь, если ты не будешь наследником?

— Я могу им стать! — загадочно сказал Дамьян. — И потом, меня не волнует титул Китчестеров — мне важен только замок! Он будет мой! А титул может катиться ко всем чертям!

— А какой он — этот замок? — внезапно услышала я свой голос. Естественно, мне хотелось знать о нем. Только я не думала, что буду расспрашивать этого надменного задаваку.

Он долго молчал, раздумывая. Сейчас он был серьезным. Очень серьезным. И смотрел куда-то вдаль, разминая пальцами зеленый лист вяза. Затем он взглянул на меня.

— Тебе действительно хочется узнать о нем? — он пристально вглядывался в мое лицо, словно от того, что там найдет, зависел его ответ.

— Да, Дамьян! — я впервые назвала его по имени, но он не обратил на это внимания.

— Он — ЗАМОК! Понимаешь? Не просто стены, потолок, бойницы, подземелья… Нет. Он живой, настоящий! — голос его взволнованно прервался, но он тут же продолжил. — Его камни дышат и чувствуют, как живое сердце в человеческом теле. У него есть своя душа, столь древняя, что уже никто и не помнит, когда она родилась и сколько веков простояла под этим хмурым небом. Порой, слышны шепот и эхо в залах, словно стены переговариваются друг с другом. А иногда отовсюду раздаются скрипы и шорохи. Тогда кажется, что камни хотят вырваться из земли, с надоевшего места и уйти куда глаза глядят…

• Предыдущая
• 23/158
• Следующая