Весна для влюбленных. Большая книга романов для девочек (сборник) - Лубенец Светлана - Страница 45

• Предыдущая
• 45/58
• Следующая

– Я и без опоры себя неплохо чувствую, – с трудом проговорила Саша и, собрав последние силы, пошла вперед, едва переставляя дрожащие ноги.

– Ну вот! Я же говорю, что ты молодец! – обрадовался Гендос и тут же пристроился рядом.

Саша услышала, как за спиной Аля прошипела, видимо, Петру:

– Ну что, все тайны ей выдал, предатель?

И опять Гендос, который тоже не мог этого не слышать, принялся улаживать назревающий конфликт:

– Алька! Ну разве ступеньки – это тайна?! Это наша достопримечательность, которую всем демонстрируют!

Аля окинула его таким взглядом, от которого можно было бы воспламениться, но ничего не сказала. Саша решила, что пришла пора брать командование на себя, и вновь прорезавшимся голосом, четко произнесла:

– Пойдем, Гендос! Будешь показывать мне дорогу, а то я ее еще не запомнила.

– Пошли! – обрадовался он и зашагал рядом с ней по асфальту. – Только ты зря называешь меня Гендосом.

– Тебя все так называют.

– Ну… так они меня сто лет знают. Это прозвище мне еще в детстве дали.

– Ты хочешь, чтобы я тебя Геной называла?

– Нет… Дело в том, что я не Гена…

– А кто ж? – удивилась Саша, поскольку никак не могла сообразить, от какого имени можно еще образовать Гендоса.

– Понимаешь, я вообще-то… Генрих…

– Да ну? – Саша даже приостановилась, с интересом разглядывая мощную фигуру и обыкновенное русское лицо со светлыми глазами, белыми ресницами и бровями. Боковым зрением она отметила, что никто за ними не идет, но даже обрадовалась этому. Пусть знают, что ей совершеннейшим образом на них наплевать. Она – сама по себе и будет действовать только так, как считает нужным. А их глупые тайны ей безразличны. Тем более что Гендос, похоже, выдаст их все разом, стоит ей только попросить.

– Да… Генрих я… Дед рассказывал, что один из наших предков, – начал парень, – приехал в Тулу из Германии еще при Петре I, женился на русской… Так и пошло… Но мальчикам в нашем роду принято давать немецкие имена. Сестренка у меня есть… Так она Катька. А я Генрих… Генрих Оттович Венцель.

– Вот это да! – усмехнулась Саша. – Хайль, Гитлер, значит?

При свете фонарей, освещавших дорогу, было видно, как лицо Генриха Оттовича наливается краской.

– Я бросил бы тебя здесь, – неожиданно жестко сказал он, – но, боюсь, ты не дойдешь одна.

И Гендос пошел вперед не оглядываясь. У Саши не оставалось выбора. Не возвращаться же под командование Али. Пришлось идти вслед за тем, кто согласился показать ей дорогу к бабушкиному дому.

Шли они в полном молчании. Саша чувствовала себя не очень уютно. Она понимала, что зря обидела парня, который не сделал ей ничего плохого. Но она же не всерьез. Пошутила просто. Шуток он не понимает, что ли?

Возле дома Сашиной бабушки Гендос, которого Саша даже в мыслях не могла называть Генрихом, резко повернулся и пошел прочь, так и не сказав ей ни слова.

Утром Саша проснулась и сразу вспомнила все свои неприятности. Во-первых, на нее совершенно напрасно обиделся Гендос Оттович, на которого она очень рассчитывала. Все-таки хочется узнать, о каких тайнах говорила Аля. Во-вторых, ничего хорошего не стоит ждать от самой Али. В-третьих, при этой Федоровой остался Петр, который затащил Сашу на ступеньки, а потом запросто перепоручил ее Гендосу. Хорошо, что она, Саша, раскусила его еще раньше. Настоящие парни не пугают своих девушек, а наоборот, защищают от тех, которые их пугать только собираются. В общем, Свекла – она и есть свекла! Что с нее взять! В-четвертых, совершенно непонятен Серега. Вчера вечером он не проронил ни слова. В чем дело? Он вообще сделался таким молчуном или в его молчании скрыт какой-то особый смысл?

Саша села на постели и хотела крикнуть бабушке, чтобы та грела чай, но вспомнила, что бабушка тоже на нее рассердилась. И даже не столько за то, что поздно пришла, сколько за вранье. Саша сказала, что они всей компанией сидели в беседке у библиотеки, где ей рассказывали легенды о девяноста девяти ступеньках. Оказалось, что бабушка бегала к беседке и никого там не обнаружила.

– Так это мы сначала сидели в беседке, а потом пошли к… – начала было Саша.

– Ой, не ври мне больше, Александра! – перебила ее бабушка. – Ходили к озеру?! Признавайся!!

Саша поняла, что лучше всего именно это и сделать. Призналась. А бабуля на весь дом раскричалась, что это очень опасно, потому что на озеро приезжают разные люди, от которых совершенно неизвестно чего ожидать. Например, они могут запросто затолкать такую дурочку, как Саша, в свою машину и увезти в неизвестном направлении. А что ей, бабушке, при этом делать?

В общем, вчера бабуля никак не хотела мириться, несмотря на все Сашины заискивания. В конце концов Саша рассердилась сама. Чего на нее орать, если ее завел на ступеньки «хороший» мальчик Петя Бурак и, можно сказать, бросил там? Радовалась бы, что ее ни в какую машину не засунули, что она дома живая и здоровая! Спасибо Гендосу… Генриху Оттовичу…

Накинув халатик, Саша пошла искать бабушку, потому что с ней все же надо было помириться. Должен же на Сашиной стороне быть хотя бы один человек!

Бабушки в кухне не оказалось, хотя на столе все было приготовлено для Сашиного завтрака. Даже чайник был еще горячим. А в тарелке под крышкой лежали свежеиспеченные блины. Ха! Блины не пекут для нелюбимых внучек! Значит, бабушка ее простила!

Откусив приличный кусок от блинчика, Саша высунулась в окно. Бабушка копалась на грядках.

– Бабу-уль! – почти пропела Саша.

– Чего тебе, полуночница? – строго спросила бабушка, но по всему было видно, что она уже не сердится.

– Ба-аб! Ну я же вижу, что ты меня уже простила! Ведь простила, да?!

– Куда ж мне от тебя деваться? – ответила бабушка и подошла к окну, держа в руках симпатичный пупырчатый огурчик. Она протянула его Саше и сказала: – Съешь! Гляди, какой славный! Только помой!

– Хорошо, помою, – согласилась Саша, принимая в ладонь шершавый крепкий огурец. – А ты мне лучше скажи: ты веришь в монашку, которая выходит из озера?

– Как можно в такое верить?!

– То есть не было никакой монашки и монастыря не было? Откуда ж тогда ступеньки? – скороговоркой протараторила Саша.

– Монастырь был. Даже сохранился фундамент и остатки стен.

– Да… мне вчера про них говорили, но я их так и не увидела.

– Они чуть дальше площадки над ступеньками. Не освещены. Неудивительно, что в темноте их не видно.

– А ты не будешь сердиться, если я туда схожу? Интересно же на них посмотреть…

– Сходи, только белым днем и с ребятами, если интересно. Но там смотреть-то нечего. Руины и есть руины. Хотели снести, а теперь разрабатывают план восстановления монастыря.

– Ага! Значит, монастырь все же был! Значит, и монашка была? – почему-то обрадовалась Саша. Все-таки не зря она сюда приехала. Тут такие тайны!

– Правильно говорить – монашенка, – поправила ее бабушка. – Разумеется, они были, раз монастырь существовал.

– А по ступенькам на коленях ходили?

– Вот этого не знаю. Возможно, ступеньки – просто спуск к озеру. А легенд на этот счет много.

– Ты тоже знаешь про отравительницу?

– Да, но мне более правдоподобной кажется другая история.

– Какая? Бабуль, расскажи!

– Ладно, только ты садись завтракать, а я сейчас приду. Еще пару огурчиков приглядела. На обед салат сделаем, с зеленью… остальные засолю…

Саша еле дождалась бабушку и даже не заметила, как на нервной почве съела почти все блины. Когда она с удивлением разглядывала оставшийся в тарелке последний блинок, пришла бабушка с тазиком, полным маленьких крепких огурчиков.

– Все съела? Ну и молодец! – похвалила ее, как маленькую деточку, бабушка.

– Ты обещала историю! – напомнила ей Саша.

Бабушка не спеша вымыла руки, вытерла их полотенцем и только тогда уселась напротив Саши.

– Ты же знаешь, – начала она, – что рядом с нами Тула – очень старый город. Своими оружейниками она всегда славилась. А во время войны со Швецией в восемнадцатом веке, между прочим, сам Петр I приказал перевести в Тулу опытных мастеров из московской Оружейной палаты. Хотел создать там Императорский оружейный завод. Ну… сначала изготавливали только оружие для армии, а потом стали делать парадное оружие.

• Предыдущая
• 45/58
• Следующая