Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/339
• Следующая

— Ну, хрюкай, — барственно разрешил ему зеленоволосый.

— Тут у Дэнва проблемы, — сухо начал Ланде. — Тут все думают, что он начал встречаться с Бурундучком, с той девочкой.

— И? — зевнул на том конце провода Черри.

— Шевелить мозгами иногда не менее полезно, чем пить, — изрек светловолосый полунорвежец. — Прикинь, что она подумает про Дэна и тогда у него вообще ничего не получится…

— А, точно, — дошло, наконец, до второго молодого человека. — Тогда он точно доведет меня до суицида своим нытьем. Черт дери всех сплетников на свете! Ладно, придурок, мы поможем…

— Сам придурок, — огрызнулся Ланде, — но поможем.

В понедельник слухи умудрились разлететься и по университету.

Молодые люди, увидевшие Дениса и Машу на площади Трех Роз, долго еще обвиняли друг друга в том, кто первым проговорился остальным.

— Мы же договорились молчать, Лена! — говорил потом, через день, парень, сердясь.

— Я и молчала! Я только Янке по секрету сказала, но она умеет хранить секреты! Ты же знаешь, — призналась, наконец, девушка.

— Знаю! — фыркнул парень. — Теперь не только я. Все знают! Твоя Янка растрезвонила всем на свете. У нее вообще язык без костей — все кости мозг забрал и сконцентрировал в себе. Правда, — он смущенно повел плечом, — Я тоже сказал Славке, когда мы на тренировке встретились. Но он-то точно молчал.

— Ага, молчал, — тут же вскипела Лена. — Вот он-то точно всему миру рассказал, этот твой молчун недоделанный! Моя Янка тут не при чем! Хуже мужиков сплетников нет!

Примерно так и зародилась небольшая местная «легенда» о том, что некая Мария Бурундукова, которую, если твоей душе будет угодно, можно звать Чипом или Бурундуком, встречается с самим Денисом Смерчинским, всеобщим любимцем, гением местного разлива, и просто богатым и красивым парнем с обаятельной и солнечной улыбкой и необыкновенно компанейским характером.

А я, ничего из этого не зная (да и не поняла бы я ничего, даже если бы и узнала), в тот момент, около Моста Влюбленных, просто чувствовала, как меня обнимает кто-то хороший, теплый и надежный.

Как брат.

Или не как брат?

Нет, Дэн был похож на Федора чем-то неуловимым — тем, что я позже назвала «родством», но если со страшим братом это родство было кровным — мы родились в одной семье и до конца жизни были связаны родственными узами, то родство со Смерчем было для меня другим — духовным, что ли? Знаю, и сейчас, и тогда это звучало, и будет звучать высокопарно и претенциозно, но других слов я не могла подобрать. Родство. Как будто бы орел встретил, наконец, сокола, с которым можно было вместе полетать в лазурной выси и выяснить, что лучше: узкие клиновидные крылья одного или широкие и размашистые другого?

А он, не подозревая о нехарактерных для госпожи Марии думах, по-дружески меня обнимал, стараясь упокоить или, может быть, делал вид, что хочет это сделать, но я вдруг поняла, что совершенно не злюсь, а улыбаюсь, и в этот безветренный и спокойный день с моим волосами на затылке играет тихий ветер, непонятно откуда взявшийся на площади со странным старинным названием.

«Только бы шею не продуло», — подумала я в тот момент, чувствуя ветер, и первая отстранилась от Смерча, понимая, что происходит что-то такое, чего не должно было быть.

Я смутилась, по-настоящему, а не наигранно. Чего это он меня обнимает? Новый вид манипулирования изобрел? Решил пофлиртовать?

— Ты чего ко мне лезешь? — не нашла я лучших слов, дружески ткнув парня в плечо.

Дэн, который, по-моему, сам не понял, зачем он обнял меня, и от того вид имел ошарашенный не меньше меня, несмело улыбнулся и ответил, отходя на пару шагов назад.

— Тебя успокоить, — ответил он и зачем-то украдкой, недоверчиво посмотрел на свои руки. Сам, наверное, в шоке, что честных девушек лапает у всех на виду.

— Странный способ успокоить девушку. Я тебе говорила, что ты манипулятор? — я только головой покачала. Ветер исчез так же внезапно, как и начинался — и не одна веточка из находившихся невдалеке от нас декоративных кустиков и растущих около самой набережной берез и тополей, не шевелились.

Показалось, наверное. Все-таки, брюнет — дурень, ему еще и Гильдию по Смущению Девушек открывать можно.

— Я не манипулятор, — возмутился Денис, глядя куда-то чуть выше меня, — что за отношение ко мне, Бурундук?

Ну вот, он произнес это ужасное слово, и напряжением между нами спало. Я облегченно вздохнула и, чувствуя, как сердечный ритм все больше приближается к обычному, произнесла:

— Нет, дорогой мой партнер, ты манипулятор. Это точно. Ты все делаешь так… — я задумалась.

— Я делаю все так, как подсказывает мне сердце, не больше и не меньше, — с честным видом отвечал мне он. — Друзья ржут, когда и я им так говорю, но это действительно так.

— Тебе сердце сказало — обними Машу? — нервно почесала я запястье.

— Примерно. Мне захотелось тебя обнять, чтобы ты меня простила. И я сделал этого, — искренняя открытая улыбка попробовала поразить мое ранимое девичье сердце, и у нее это получилось где-то наполовину.

— Что мне сделать, чтобы ты меня совсем простила?

— Попрыгай на одной ножке пятьдесят раз и кукарекай в это время. Тогда прощу.

— Серьезно? — его глаза удивленно расширились.

— Ты дурак, Смерчинский, ты такой дурак, — покачала я головой, и, неожиданно даже для самой себя, легонько дернула его за волосы и побежала, крича ему, не оборачиваясь:

— Попробуй, догони меня! Тогда прощу!

И я ринулась сквозь толпу подростков, проводящих этот воскресный вечер на площади, а Денис, не будь дураком, тут же побежал за мной. По-моему, мы вдвоем чуть не столкнули на землю одного и того же эмо-паренька, и он еще долго грозил нам вслед тощим кулаком и заковыристо ругался, забыв, видимо, что в таких случаях субкультура вроде как приписывает ему другое правило: плакать….

Смерч недаром имел такую кличку: он не бежал, а летел, и если ему эта пробежка не доставляла никаких неудобств, то я, напротив, работала руками и ногами изо всех сил, одновременно представляя себя супер-бегуньей (говорят, визуализация помогает), и, думая о том, что он все-таки не такой плохой, каким мог бы быть — ну кто еще стал бы бегать за мной по главной городской площади, не обращая внимания на красноречивые взгляды многочисленных прохожих? Федька бы точно не стал, но он бы меня дома измором взял. А с Дэном, или, как его называют друзья, Лаки Боем, весело. И я уже совсем на него не злюсь.

Да, через пару недель, когда я вспоминала этот эпизод, лежа в кровати с температурой, я поняла вдруг, что тогда, наверное, я побежала прочь от Смерча для того, чтобы списать участившийся стук сердца, бившегося не в своем ритме после его объятий, на дальнюю пробежку, после которой главный орган кровеносной системы всегда колотится, как ненормальный.

Он догнал меня около самой набережной, почти не запыхавшийся и счастливый, как будто бы достал не Машу, а Золотое копытце из старого советского мультика. Того и гляди, сейчас заставит золото копытом выбивать.

— Ну вот, я догнал тебя! Простила, Бурундук? — он остановился в паре шагов от меня.

— Какой Бурундук? Я же сто раз просила меня так не называть! — взвыла я, готовая опять рассердиться, но тут заприметила краем глаза лоток, в котором продавали мороженое с различными наполнителями и, решив, что искупить вину им — замечательное решение, попросила партнера строгим учительским тоном купит мне лакомства.

— Без проблем, — ответил он мне тут же, и через пару минут я стала счастливой обладательницей мороженого.

— А теперь, Чип, нам нужно идти на мост, — потащил меня за руку Дэн. — Скоро придут крошка Ольга и твой Клара, и нам нужно быть на мосту раньше их. Ты ведь помнишь, что наши помощники пойдут следом за ними?

— Да. Глупый план. Слушай, а где ты с ними вообще познакомился? У тебя наклонности? — я прыснула.

Дэн сжал мою ладонь в знак протеста против моих слов и отозвался с чувством собственного достоинства:

• Предыдущая
• 36/339
• Следующая