Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна - Страница 53
- Предыдущая
- 53/339
- Следующая
— Не сомневаюсь! — раскричалась на него какая-то девушка. — Заткнись, дебил! Не порть романтику!
— Я не порчу! — возмутился брюнет. — Это реально важно!
Но его уже утащили и, кажется, даже заткнули рот.
— Приколист мальчик, — с искренним восхищением проговорила я.
— Иди к нему! — внезапно велели мне организаторы этого сумасшествия.
— К музыканту?
— К Дэну, — любезно подсказала мне Лида.
— Да ни за что, — отказалась я мгновенно, оцепенев. Не хочу я позориться! Хорошо еще, что сейчас вечер, и народа не так много, как всегда — но все, кто входил и выходил из универа и в универ, смотрели на нас большими глазами, останавливались и начинали снимать на камеры мобильников. Думаю, у них не слишком хорошо должно было это получиться — из-за большого количества людей, потихоньку из полукруга превратившихся в неравномерный по плотности круг.
Заботливые руки Инги толкнули меня, ей помог кто-то еще, и я вылетела вперед, немного неуклюже, зато быстро, едва не попав в объятия Дэна, в это время подошедшего поближе к центру — он потихоньку начал оживать. Но этой проклятой девке, вытолкнувшей меня вперед, я все же успела пообещать «серьезный разговор».
Правда, оказавшись перед Дэном и даже пожав ему руку, я забыла об этом — не каждый день можно наблюдать такое по-детски ошарашенное выражение лица: будто бы маленькому мальчику вместо робота последнего поколения, с дистанционным управлением, подарили огромный домик для Барби — международную радость-мечту всех малышек. Вроде бы и грандиозно, и необычно, и интересно пощупать да посмотреть, что там внутри, да вовсе не нужно: что паренек будет делать с девчачьей игрушкой? Только ломать? Это я по брату знаю, который постоянно посягал на мои куклы, и вообще всегда покушался на самое святое — раздевал их и отрывал головы и руки.
Я, одновременно испуганно — а ведь это для меня совсем нехарактерно — и злорадно глядела на Дэна. Что-то парень бледноват. И руку мою не опускает — держит крепко, как будто видит перед собой не женскую ладонь, а соломинку для утопающего — не желает отпускать, хотя и видит, что это не поможет. Все те остатки смеха, что хранились во мне, мигом исчезли, и я потом долго ругала себя: зачем в этот момент я его пожалела? Зачем? Ведь отлично знаю, что жалость — первая и весьма прочная ступень, ведущая по хрупкой лестнице симпатии к спрятавшейся в ожидании на чердаке любви. А фундамент деревянного дома чувств, стоявшего на опушке эмоций — симпатия, был уже мною построен, только я не помнила, когда сделала это. Может быть, во сне?
— Shit. — Произнес он.
Это слово я поняла сразу.
— Что за дурдом? — одними губами переспросил меня Смерч, так и не отпуская моей руки. Вообще-то он в ступоре был, а вовсе не из-за нежности. Но догадываетесь, как умилилась женская часть присутствующих? О да, они моментально начали судачить: «он так ласково держит ее за руку и не желает отпускать!».
А вблизи Смерч выглядел еще более он потрясенным: так, как будто бы я только что объявила, что выхожу за него замуж и рожу пятерых детишек. Еще бы, приходишь вечером на учебу, непонятно где прошлявшись целый день, плеер слушаешь, ни о чем плохом не думаешь, никого в гадостях не подозреваешь, идешь-бредешь себе спокойно, а тут раз — откуда ни возьмись, как черти из пары десятков табакерок, вылезают твои безумные друзья! Все как один — с лицами того самого Безумного Шляпника, героя из «Алисы в стране чудес». Уставились на тебя, вопят и с дурацкими улыбками совершают ритуал «без меня меня женили» в студенческом отвязном исполнении.
— Это твои друзья, ты у них и спроси. Мои мне таких подлянок не устраивают, — тихо отвечала я, глядя ему в глаза, одновременно завидуя их цвету, и еще чувствуя, что девушкам противопоказано так близко стоять с красивыми молодыми парнями, пусть даже с растерянными и временами надоедливыми.
— Бурундук… Что делать? — проговорил он, наклоняясь к моему уху — чтобы я лучше слышала его. Теперь он держал меня за оба локтя.
Черт бы его побрал с этим Бурундуком! Сразу вся навеянная ситуацией вынужденная романтика улетела прочь, как будто сдунутый ветром воздушный змей.
— Что делать? — Я обернулась на веселящихся. — Устрой им казнь!
Смерч метнул в их сторону затравленный взгляд. Шляпники казни не захотели, только сильнее закудахтали.
— Have they gone crazy?! — Он сильнее сжал мою руку.
— Да я сама в шоке!! — Я тоже вцепилась в его руку.
Опять заиграла громкая музыка — на этот раз романтичная, медленная, а на нас, застывших теперь вдвоем, вдруг посыпалось что-то легкое, нежное и красное — как оказалось фанатики своего дела, желающие сделать Дэну приятное, кидали на нас лепестки роз. Те медленно кружась — каждый в своем собственном танце — падали мне на руки, одежду, волосы — запутывались в них, вращались перед лицом…
Я не видела лиц окружающих нас людей: все они смешались в размытое разноцветное слабоконтрастное длинное пятно: вереница лиц, череда голосов, галерея эмоций, и в центре всего этого — я и Смерч, похожие со стороны на самую настоящую любовную парочку. Чем мы в этот момент были хуже Ольги и Никиты?
«Мир кружится! Кружится, кружится, кружится…!», — пожаловались головастики-мысли, выплывая в сознании, а потом так же быстро исчезая.
Я и не заметила, кто вручил мне желанный ранее букет цветов, и как в пальцах Дэна оказалась коробка в праздничной перламутровой фольге.
— Как нам быть, Сморчок?! — уже устав суетиться и переживать, полюбопытствовала я, но меня, кажется, никто не услышал. Кто-то из категории тех особенных дураков, которым всегда и всего мало — хочется им шикарных зрелищ, заорал:
— Поцелуй! Дэнв, поцелуй ее!!
— Да, чувак, давай! Покажи класс!
— Дэнни! Дэнни! Дэнни! — раздавалось со всех сторон. А потом мои умнички-сокурсники, не желая отставать, проскандировали:
— Ма-ша, горь-ко!! Ма-ша!
Я не знаю, как я не потеряла сознание и из орла не превратилась под напором таких эмоций в маленького невидимого червячка.
Зато в это время ожил Дэн — это на парня традиционные свадебные слова так подействовали. «Горько» ему совершенно не хотелось — до него все-таки дошло, что стоять просто так нельзя, нужно что-то делать, искать выход — он оглянулся, выискал быстрым взглядом «брешь» в толпе, кругом обступившей нас. Бреши не было.
— Это какой-то пи… кошмар, — сглотнул он, явно запуганный встречей друзей, которые кричали ему, махали, подбадривали и вообще, вовсю веселились.
— Согласна. И тебя целовать не буду, — сердито ткнула я пальцем ему в твердую грудь — тут же почувствовала в нем легкую боль.
— А я тебя и не заставляю! — с трудом сквозь восторженные крики, требующие поцелуя, услышала я ответ Смерча.
— Горько! — как под заказу, грянул сводный хор веселящихся парней и девушек, и от обилия эмоций молодой человек, сидевший с ноутбуком и колдующий с ударными, выдал торжественную барабанную дробь, подкрашенную басовым проигрышем.
— Они заставляют! — Некрасиво взвизгнула я. — Они!
— Я сейчас им все объясню! — Дэн вновь проделал свой любимый трюк — поднес запястье к губам и прикусил кожу — разволновался. — Не беспокойся, партнер! Эй! Народ! — Подняв открытую ладонь вверх, закричал самым серьезным голосом Денис, но…
Но объясниться Смерчу помешала сама Судьба. Проведение, Рок, Фатум, если угодно. А, может быть, Закон Мирового Свинства. Едва он отстранился от меня и открыл рот, набрав в легкие побольше воздуха, чтобы поведать своим многочисленным друзьям об их великом заблуждении, как ему помешали. Не вовремя, честно сказать — если бы эти люди поторопились со своим прибытием хотя бы на десять минут, не было бы этой трагикомедии, достойной страстей произведений Еврипида или Ибсена, создававших произведения в этом старинном жанре.
Нет, это были не его друзья, и не мои, это вообще были не студенты, и даже, не преподаватели. Люди, попортившие «малину» к университетской жизни вообще никак не относились. Зато они относились ко всем знакомым органам правопорядка, имели определенную форму одежды — ту самую, мужественную, черную, с гордой надписью «Милиция» на спине, включающую в себя берцы и черные береты. У брата была подобная, когда он там служил после армии — знаете, как он гордился ею? Особенно специальной маской. Хотя эти ребята, приехавшие в небольшом микроавтобусе в сопровождении двух легковых машин с мигалками, были без масок.
- Предыдущая
- 53/339
- Следующая
