Пьесы - Лорие Мария Федоровна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/118
• Следующая

КАПИТАН ШОТОВЕР. Такого рода сила не имеет смысла. Ты все равно никогда не будешь таким сильным, как, например, горилла.

ГЕКТОР. Зачем вам динамит?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Уничтожить вот этаких, вроде Менгена.

ГЕКТОР. Бесполезно. У них всегда будет возможность купить еще больше динамита.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Я сделаю такой динамит, что им его не взорвать.

ГЕКТОР. А вы взорвете?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Да. Когда достигну седьмой степени самосозерцания.

ГЕКТОР. Не стоит стараться. Вы никогда не достигнете ее.

КАПИТАН ШОТОВЕР. А что же делать? Так, значит, нам вечно и барахтаться в грязи из-за этих свиней, для которых вселенная это что-то вроде кормушки, в которую они тычутся своим щетинистым рылом, чтобы набить себе брюхо?

ГЕКТОР. Разве щетина Менгена много хуже, чем завиточки Рэнделла?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Мы должны быть властны в жизни и в смерти того и другого. И я не умру, пока не найду к этому пути.

ГЕКТОР. Кто мы, чтобы судить их?

КАПИТАН ШОТОВЕР. А кто они, чтобы судить нас? Однако они делают это не задумываясь. Между их семенем и семенем нашим вечная вражда. Они знают это и поэтому делают все, чтобы раздавить наши души. Они верят в самих себя. Когда мы поверим в себя, мы одолеем их.

ГЕКТОР. Семя одно. Вы забываете, что у вашего пирата очень миленькая дочка. Сын Менгена может быть Платоном. А сын Рэнделла – Шелли. Что такое был мой отец?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Отъявленнейший негодяй. (Кладет на место чертежную доску, усаживается за стол и начинает подбирать кистью краски.)

ГЕКТОР. Именно. Так вот осмелитесь ли вы убить его невинных внуков?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Они и мои внуки.

ГЕКТОР. Совершенно верно. Мы все части один другого. (Небрежно разваливается на диване.) Я вам скажу. Я нередко Думал об истреблении человекоподобных гадин. Многие думали об этом. Порядочные люди – это вроде Даниила во рву львином. Как они выживают – это настоящее чудо. И не всегда, конечно, выживают. Мы живем среди Менгенов, Рэнделлов, Билли Дэнов, как они, несчастные, живут среди вирулентных микробов, докторов, адвокатов, попов, ресторанных метрдотелей, торгашей, прислуги и всяких иных паразитов и шарлатанов. Что наши страхи по сравнению с тем, как они трясутся? Дайте мне власть уничтожить их, и я пощажу их из чистого…

КАПИТАН ШОТОВЕР (резко обрывает его). Чувства товарищества?

ГЕКТОР. Нет. Я бы должен был покончить с собой, если бы я думал так. Я должен верить, что моя искорка, как бы она ни была мала, божественного происхождения, а багровый свет над их дверью – это пламя преисподней. Я бы их пощадил просто из великодушной жалости.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Ты не можешь пощадить их, пока ты не имеешь власти истребить их. Сейчас они обладают этой властью по отношению к тебе. Там, за океаном, миллионы чернокожих, которых они вымуштруют и обрушат на нас. Они готовятся к этому. Они делают это уже сейчас.

ГЕКТОР. Они слишком глупы, чтобы воспользоваться своей властью.

КАПИТАН ШОТОВЕР (бросает кисть и подходит к дивану). Не обманывай себя. Они пользуются ею. Каждый день мы убиваем в себе лучшее, что в нас есть, чтобы их умилостивить. Одно сознание, что эти люди всегда здесь, начеку, чтобы сделать бесполезными все наши стремления, не дает этим стремлениям даже родиться внутри нас. А когда мы пытаемся уничтожить их, они посылают на нас демонов, чтобы обольстить нас, – демонов, принимающих облик красивых дочерей, певцов, поэтов и им подобных, ради которых мы щадим и их самих.

ГЕКТОР (садится и наклоняется к нему). А не может быть так, что Гесиона и есть демон, порожденный вами, чтобы я не убил вас?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Возможно. Она выжала вас целиком и не оставила вам ничего, кроме грез, – так делают некоторые женщины.

ГЕКТОР. Женщины-вампиры, демонические женщины.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Мужчины думают, что мир потерян для них, и действительно теряют его. А кто вершит дела в этом мире? Мужья сварливых и пьяниц; мужчины, у которых сидит заноза в теле. (Рассеянно идет к кладовой.) Я должен об этом хорошенько подумать… (Круто поворачивается.) Но все же я буду продолжать работать с динамитом. Я открою луч более мощный, чем все икс-лучи, духовный луч, который взорвет гранату на поясе у моего врага раньше, чем он успеет бросить ее в меня. И мне надо спешить. Я стар. У меня нет времени на разговоры. (Он уже на пороге кладовой, а Гектор идет в переднюю.)

В это время возвращается Гесиона.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Папочка! Ты и Гектор – вы должны помочь мне занимать эту публику. И о чем это вы тут так кричите?

ГЕКТОР (взявшись за ручку двери). Он совсем спятил; он сегодня хуже, чем всегда.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Все мы спятили.

ГЕКТОР. Я должен переодеться. (Нажимает ручку двери.)

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Постой, постой. Вернитесь вы оба. Подите сюда.

Они неохотно возвращаются.

У меня нет денег.

ГЕКТОР. Денег? А где мои апрельские дивиденды?

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Где снег прошлогодний?

КАПИТАН ШОТОВЕР. А где все деньги за патент на мою спасательную лодку?

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Пятьсот фунтов! С самой пасхи я их тянула.

КАПИТАН ШОТОВЕР. С пасхи! И четырех месяцев не прошло! Чудовищная расточительность! Я мог бы прожить семь лет на пятьсот фунтов.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Только не на такую широкую ногу, как у нас в доме.

КАПИТАН ХЭШЕБАЙ. За такую спасательную лодку – и всего только пятьсот фунтов! А за прошлое свое изобретение я получил двенадцать тысяч.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Да, дорогой. Но ведь это было судно с каким-то магнетическим килем для охоты за подводными лодками. Разве при нашем образе жизни можно позволить себе тратить время на какие-то спасательные приспособления? Ты бы лучше придумал что-нибудь такое, что сразу, одним махом, прихлопнет пол-Европы.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Нет. Я старею. Быстро старею. Мозг мой не способен сосредоточиться на убийстве, как когда я был мальчишкой. Почему это твой муж ничего не изобретает? Он только и умеет, что врать всякую чепуху женщинам.

ГЕКТОР. Н-да, но ведь это тоже своего рода изобретательство. А впрочем, вы правы. Я должен содержать жену.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Ничего ты такого не должен. Тогда тебя с утра до поздней ночи не увидишь. Мне нужно, чтобы мой муж был со мной.

ГЕКТОР (с горечью). С тем же успехом я мог бы быть твоей комнатной собачкой.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. А тебе бы хотелось быть моим кормильцем, как, знаешь, есть такие несчастные мужья?

ГЕКТОР. Нет, черт возьми! Но что это за трижды проклятое созданье – муж!

МИССИС ХЭШЕБАЙ (к капитану). А как насчет гарпунной пушки?

КАПИТАН ШОТОВЕР. Никакого толку. Это на китов, а не на людей.

МИССИС ХЭШЕБАЙ. А почему бы и нет? Ты стреляешь гарпуном из пушки, гарпун попадает прямо в неприятельского генерала – и ты его вытаскиваешь. Вот тебе и все.

ГЕКТОР. Ты дочь своего отца, Гесиона.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Да, тут можно что-нибудь придумать, конечно. Не затем, чтобы ловить генералов, – они не опасны. Но можно было бы стрелять железной кошкой и выуживать пулеметы, даже танки. Я над этим подумаю.

МИССИС ХЭШЕБАЙ (нежно поглаживая капитана по плечу). Вот и спасены. Ты прямо прелесть, папочка. А теперь надо нам идти ко всем этим ужасным людям и занимать их.

КАПИТАН ШОТОВЕР. Ведь они не обедали, ты не забудь об этом.

ГЕКТОР. И я тоже не обедал. А уже темно. И, должно быть, бог знает который час!

МИССИС ХЭШЕБАЙ. Ах, Гинесс придумает им какой-нибудь обед. Прислуга никогда не забывает позаботиться о том, чтобы в доме была еда.

КАПИТАН ШОТОВЕР (испускает какой-то странный вопль в темноте). Что за дом! Что за дочь!

МИССИС ХЭШЕБАЙ (восторженно). Какой отец!

ГЕКТОР (вторит). Какой супруг!

КАПИТАН ШОТОВЕР. Или гром, что ли, иссяк в небесах?

• Предыдущая
• 10/118
• Следующая