Необыкновенные приключения девочки-клона и ее друзей - Ардемарин Анна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая

Рассказывание сказок поначалу им самим доставляло удовольствие и воспринималось как забава. Это-то и было самое скверное: они не могли предвидеть, что эта, как им казалось, безобидная игра таит для них наибольшую опасность. Каждый день старик требовал все большего количества сказок: уж не то, что одной – двух или трех за вечер ему было мало. Но поток сказочных воспоминаний у ребят стал постепенно иссякать. Увлечение сказками было у них, как и обычно это бывает, в основном до школы, еще в первом-втором классах. Потом у них появились другие интересы. Многое из прочитанного и услышанного понемногу забывалось, этому способствовали и новые увлечения. К тому же, все осложнялось еще и тем, что старика интересовали, в основном, сказки с одними и теми же дьявольскими героями, но действующими в разных обстоятельствах, больше волшебные истории. А Инга, например, любила в детстве читать сказки о животных. Меньше всего был запас сказок у Мальвы, и она очень терялась, когда очередь доходила до нее. Лесник буравил ее своими углями-глазами и, если она ничего не могла вспомнить, сказку должен был рассказывать кто-то следующий, а Мальва весь вечер тряслась от страха перед лесником, боясь, что он как-то отомстит ей за ее незнание.

И он действительно чаще всего придирался к Мальве, проверяя все, что она выполняла. Ему не нравилось, как она подметала избу, как готовила еду, хотя она очень старалась, и у нее получалось вкуснее, чем у Инги.

Мальва про себя решила уже давно, что попали они ни к какому не леснику, а к лешему, настоящему лешему. Только не знала, как об этом сказать ребятам, чтобы их чересчур не напугать. Их с Ингой радовала только возможность свободно разговаривать, когда остальные уходили в лес. И Мальва с каждым днем все настойчивее убеждала Ингу, что им надо бежать от лесника, что он не отпустит их сам, что она, Мальва, не верит его словам. Но поговорить с мальчиками об этом им никак не удавалось: они почти целый день были с лохматым старичищем в лесу, а когда приходили, он не оставлял их больше ни на минуту.

Макс и Алекс сумели многому научиться в лесу: распознавать следы зверей, различать голоса птиц, отличать по названиям деревья, колоть и пилить дрова; это как-то разнообразило их дни, но никак не уменьшало их желания побыстрее вернуться домой.

Возвращаясь в лесную избушку по вечерам, мальчишки видели по глазам девочек, что те хотят им что-то сообщить, но… хозяин зорко следил за ними, уединиться и пообщаться у них не было никакой возможности. Макс и Алекс не подозревали, что девочки решили готовиться к побегу.

Дети могли все меньше и меньше рассказывать сказок, и лесник становился не просто сердитым, а по-настоящему злым. И вот однажды, почти через две недели после первого их появления в лесной избушке, у ребят закончился запас сказок, они пытались придумывать сами, но то, что они начинали неуверенно сочинять, не нравилось злюке-леснику, он их перебивал, требовал другую сказку.

В один такой вечер они все уселись, как всегда, на лавки, но никто из подростков не смог ничего вспомнить. По всей вероятности, память отказывала им еще и потому, что их тревожила неизвестность, неопределенность их положения… Им казалось, что они попали в тюрьму и никогда из нее не выберутся.

Разозленный старик пообещал их наказать. Он приказал всем четверым подойти к середине избы, встать, тесно прижавшись друг к другу. Потом он дал Инге длинную жердь и повелел ей начертить круг так, чтобы они все оказались внутри его. Ребята не понимали, что все это значит, и следили за тем, как вырисовывается на земляном полу круг. И, когда они уже оказались в этом круге, вдруг услышали дикий хохот и, оглянувшись, увидели кривляющуюся морду без бровей и ресниц, с дикими углями глаз, с черными маленькими рожками на голове, торчащими из-под лохм. От охватившего их ужаса, дети закричали и внезапно почувствовали, что они куда-то проваливаются… В то же самое мгновение они потеряли сознание…

Когда они постепенно пришли в себя, то ощутили, что находятся в какой-то тесной яме, в которой и шевельнуться можно было с трудом, сразу же каждый натыкался на соседа. Вокруг было темно и холодно. Еще полностью не осознав случившегося, не успев перекинуться словами, дети опять пережили испуг – им почудилось, что они слышат какой-то шорох. У каждого пронеслась мысль: не крысы ли снуют рядом с ними… Но вдруг из узкого отверстия сверху проник отсвет от горевшей лучины и голос мерзкого лешего-старикашки крикнул: «Когда вспомните другие сказки, тогда и подниметесь наверх». И опять раздался его мерзкий хохот. Свет исчез и было слышно, как наверху задвинули люк.

Подростки какое-то время молчали, потрясенные всем случившимся. Потом Инга заплакала и сказала сквозь плач, что им уж, наверное, никогда не выбраться из этой ямы. Алекс стал рассылать проклятия в адрес черта-лесовика, притворившегося добрым, а Макс зашмыгал носом, пытаясь подавить подступившие слезы. Только Мальва не проронила ни слова, и ребята забеспокоились – с ними ли она вообще, ведь видеть в кромешной темноте они ничего не могли.

– Мальва, ты здесь? Откликнись! – позвала Инга.

– Я здесь, я с вами, – тихо ответила Мальва. – Просто я молчу. И думаю, что я наказана высшими силами, Богом, за непослушание. И вы наказаны из-за меня. Мне запретили нажимать в той комнате кнопку с этими буквами Б Р, а я нарушила запрет и еще вас увела с собой…

– Я тоже не могу… понять, – всхлипывала Инга, – мне тоже приходит в голову мысль, что кто-то специально послал единорогов сюда, они же нас могли привезти и в другое место… Будто кто-то управляет нами.

– Ну вот, этого еще не хватало, вы обе ударились в какие-то суеверные переживания, – Алекс не мог скрыть своего раздражения, – это все – мистика.

– Алекс, а разве все, что с нами случилось не сверхъестественно, не мистика? – попытался возразить Макс.

– Нет, я совсем так не думаю, но оставьте сейчас эти никому не нужные спорные теории. Лучше давайте попытаемся понять, где мы находимся. У меня странное положение тела, спина как-то выгибается, ногам тесно, встать сложно, можно только привстать… – Алекс замолчал, пытаясь повернуться то в одну, то в другую сторону.

– Ты прав, – подтвердил Макс, – по положению тел получается, что мы находимся в каком-то полусферическом пространстве.

– В этой яме земля какая-то влажная, – Инга шарила вокруг себя, – если мы здесь долго пробудем, то заболеем и умрем.

– Эй, – вскрикнула Мальва, – это же хорошо, Инга, что земля влажная! Это, скорее всего, оттого, что где-то рядом колодец, вот через него и можно попробовать выбраться.

– Мальва! – радостно закричал Алекс. – Ты гениальная девочка!

– Я не знаю, что такое гениальная, – Мальва не знала значения этого слова, но по тону поняла, что ее похвалили, и очень обрадовалась. Это делало ее чуть менее виноватой в собственных глазах перед ребятами. – Нам надо подумать, как лучше к колодцу пробраться. Жаль, что мы не убежали, когда я предлагала. Этот лесник – не то черт, не то леший. Если леший, то немного лучше, хотя… роги у него, как у черта. Я про чертей мало что знаю, а вот лешие могут больше пугать, убивать они, наверняка, никого не убивают.

– Ну что ж, и за это «спасибо» скажем, – полунасмешливо сыронизировал Алекс, – хоть убитыми не будем. Но сейчас нам нужно обнаружить выход к колодцу, если… этот колодец не наша выдумка.

– Мы же в темноте ничего не видим, что же мы сможем… без света… – отчаянье опять охватило Ингу. – Неужели так и придется здесь сидеть.

– Света нет, потому что сейчас темная ночь, да еще и в лесу, – возразил Макс. – Инга, ты забыла, что уже поздно было, когда мы очертили круг и провалились сюда. Я уверен, что с наступлением утра рассвет хоть как-то забрезжит и здесь, в этой яме. Должны же быть здесь щели, а может, даже и оконце какое-никакое. Тогда мы и увидим, в каком положении оказались, и можем ли из него как-то выкарабкаться.

– Нам бы поспать не мешало, – вздохнул Алекс, – все равно теперь ночь. Но тут так холодно и противно. Давайте друг к другу ближе придвинемся, может, теплее станет.

• Предыдущая
• 27/41
• Следующая