Выбери любимый жанр

Головная боль в наследство (СИ) - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)" - Страница 27

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

В свободной комнате квартиры или, как Боря её называл, гостевой, действительно всё было готово. На кровати – свежее бельё и идеально чистое покрывало; на стуле аккуратной стопкой были сложены пара маек и джинсы, а поверх них даже лежала новая, на днях купленная зубная щётка. Ну, Борька, ну, шельмец! Ведь стопроцентно был уверен, что я приеду.

Спать я не собирался, думал, не позволит противная ноющая боль во всём теле и мысли, мучающие со вчерашнего вечера. Казалось, что я жестоко принудил Марида, сыграв на возможности загадывать желания. Да нет, почему же лишь "казалось", так и было! И если всё продолжится в том же духе, оно войдёт в привычку. Не хочу. Это низко.

Впрочем, стоило голове только коснуться подушки, приятно пахнущей свежестью, все мысли будто бы испарились, даже боль в теле исчезла – в квартире Борьки я всегда засыпал моментально. Почему-то успел уже об этом забыть.

Разбудил меня умопомрачительный аромат кофе. Маленькая стрелка часов остановилась на цифре три. А я ведь обещал растормошить Борю в час…

– Ну, как спалось? – ухмыляющийся друг сидел в зале на диване, перед ним – две чашки кофе.

– Удивительно хорошо, – я потянулся, зевая, и подхватил одну из чашек. – Всегда тут спокойно сплю.

– Правильно, никаких духов или иных таинственных явлений в квартире не наблюдается! Даже домовые и те от меня сбежали.

– Как от нерадивого хозяина? – фыркнул я.

– Так точно, сэр! – Борька шутливо отдал честь.

Сейчас он был таким "домашним", совершенно не похожим на того заводилу, умеющего моментально собрать компанию и вечно шляющегося по клубам в компании красоток. Даже будто и спокойней раза в два, хотя это лишь мираж – взрывной характер Иринина никуда не деть. Однако, когда Борьку никто не видел, он менялся как внешне, так и внутренне. Во-первых, глаза – родные серо-голубые очи друга для меня были куда привычней дикой яркости разноцветных линз. Дома друг предпочитал всё же носить очки – без них уж никак, зрение-то плохое.

Не знаю, но когда Иринин вот такой: без лишнего пафоса, в стареньких очках, с волосами, перехваченными в хвост – друг ещё более располагающ, чем всегда. С ним легко.

– Ну и что случилось? – после недолгого молчания вопросил Борька. – С какого перепугу ты всё-таки пришёл ко мне?

– А с какого перепугу ты меня всё же ждал? – ухмыльнулся я в ответ.

– Ну вот чутьё, чутьё…

– Старый и умудрённый опытом пёс.

– Не, молодой и чуткий, – парень фыркнул. – Так что там?

– Я последовал твоему совету.

– Ну, как бы вижу, раз ты здесь.

– Да нет, не тому! – раздражённо махнул рукой. – Валить и трахать!

– Ты его что? Того? – полное охренение на лице. – Не ожида-ал.

– Да нет же, идиот! Я его всего лишь снова поцеловал.

Я схватился за голову, ероша волосы. Блин, да с какого перепугу краснею и выражаюсь, будто юная девственница?

– Я заставил джинна себя поцеловать, сказав, что это – желание.

Иринин замолчал. Правда, всего на пару секунд:

– Ну ясненько… Зефирки будешь?

Он поднялся с дивана и потопал на кухню за зефиром. Иринину не нужно было слов, друг понимал меня и так.

Глава 20 - Потомок великого полководца

Когда Толика не оказалось в квартире с утра, джинн не придал этому особого значения, но вот когда он не вернулся и к следующему дню, а тянущая боль всё продолжала истязать тело… Марид рвал и метал, судорожно соображая, где может находиться хозяин. Проблема была в одном: да, ифрит чувствовал, что Толик не так уж и далеко, но где? Не у родных – точно, они чуть ли не на другом конце города живут, ощущения были бы другие. Только вот больше ничего о хозяине Марид и не знал.

Чёртов мальчишка, сперва сам домогался, а на утро сбежал! Что за глупости? Когда джинн всё обдумал и убедил-таки себя не забывать, кто он есть на самом деле… Дурацкий "хозяин"!

Казалось, Борька поставил своей целью всячески поднимать мне настроение и возвращать в привычное приподнятое эмоциональное состояние. Частично другу это удавалось, иногда я забывал обо всём, в голос смеясь над его шутками и радуясь, что у меня есть такой вот Борька.

Но мысли о Мариде возвращались вместе с болью. Сперва я думал, что это всё зависит от расстояния, которое отделяет нас с ифритом, но, скорее всего, причина в другом. За эти четыре дня, что я провёл у Иринина, боль то практически исчезала, то становилась совершенно невыносимой, заставляла скулить и стискивать пальцами одеяло, практически разрывая ткань, съёживаться на кровати, молясь о том, чтобы этот дикий приступ прошёл. Они возникали по ночам или ближе к утру, скручивали тело, сжимали лёгкие…

Хорошо, что Боря ни разу не застал меня в таком состоянии, а то бы плюнул на всё и отправил обратно к Мариду, наваляв ещё и ему по первое число за то, что "не отвечает взаимностью". Друг уже предлагал такой вариант в качестве одного из возможных, но получил категоричный отказ. Больше провальный план не повторял, но настроение поднять всё так же пытался.

Сегодня вот Иринин заявил, что хватит с нас боёв подушками, скаканий на диванах и проверки нервов соседей на прочность жуткими завываниями в караоке – да-да, всё из перечисленного мы, будто дети, уже успели воплотить в жизнь - было глупо, но весело. По мнению друга, теперь "Анатолию Владимировичу нужно развеяться и побыть на природе".

Сказано – сделано, даже несмотря на то, что виновник торжества был против. Мне в руки всучили купальные плавки, панамку, шорты и легкую гавайскую рубаху – стоит сказать, всё было Борино и потому немного узковато более крупному мне, – напялили на нос огромные солнечные очки и, не принимая возражений, затолкали в машину. Иринин был непреклонен! Кстати, выглядел он не менее оригинально, чем я. Чего только стоили торчащие из-под кепки-дачницы яркие пряди чёлки и дико-рыжая рубаха с коротким рукавом!

И за дорогу я даже проникся поездкой: радовался солнышку, хотя по жизни не особо люблю жару, подпевал вместе с Борей орущим из колонок песням, смеялся над шутками друга. Со спокойной душой и совершенно пустой головой расстелил покрывало почти у самого берега реки… а потом вернулась боль.

Иринин сперва и не заметил, что я, даже не раздеваясь, присел на покрывало и обхватил руками колени, стремясь унять сумасшедший стук сердца. Оно билось, будто пойманный в ловушку заяц: пара резких ударов лапами, тишина, снова мельтешение. Может, это потому, что мы уехали довольно далеко от города, а расстояния всё же имеют какое-то влияние? Идиотизм! Я не хочу вечно таскать с собой джинна, будто на поводке! Почему мы не можем спокойно быть в разных местах, довольно отдалённых друг от друга, если я "желаю" быть подальше от Марида? Да уж, хитрая сучка Эдже, ты навсегда испортила жизнь своего далёкого внука!