Выбери любимый жанр

Право Света, право Тьмы - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 15


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

15

– Ну, они для нас тоже не радость несказанная.

– И тем не менее. Знаешь, как они рассуждают? Мэр мне как-то статистику приводил. В России, оказывается, православных служителей и православных же верующих в четыре раза больше, чем всех вместе взятых представителей оккультного направления. Начиная от мертвяков и кончая продавцами ароматических палочек в теософских магазинах!

– Не может быть! – потрясенно воскликнул протоиерей Емельян. – А что же наши современные богословы говорят со скорбью, что в России за последние годы самой массовой религией стало язычество? И разве это не так на самом деле? Посмотрите хотя бы на прилавки книжных магазинов! Что там выставлено! Учебники по гаданию, энциклопедии колдовства и ясновидения, пособия по астрологии, шаманизму и «эзотерическим верованиям предков»! А псевдомистические трактаты вроде Кастанеды! А «Черная библия» Лавея! А неоязыческие учения Хаббарда!

– Однако, отче, ты осведомлен… Видно, часто по книжным магазинам ходишь.

– Не вижу в том ничего для сана своего предосудительного. Надо знать, чем, какой духовной пищей кормятся наши соплеменники… Но сейчас не о том. Ни в одном магазине книжном вы не найдете «Лествицу» преподобного Иоанна, книги Иоанна Златоуста, Феофана Затворника, Иоанна Кронштадтского…

– Знаешь, отче, я думаю, это правильно, – сказал архиерей.

– Как это?

– Если кому-то и нужен Иоанн Кронштадтский, то есть кто созрел до понимания, что ему нужно прочесть труды этого святого, тот зайдет и в церковную лавку, ног не оттопчет. А метать бисер перед свиньями… Не могу представить, чтоб Тихон Задонский соседствовал на одном прилавке с каким-нибудь оккультистом. Неправильно это.

– Владыко, вот вы сказали, что сочувствующих православию в России больше, чем оккультистов. Хм. Да, в храмы ходят. Но наблюдаю я, что гораздо быстрее, чем число наших прихожан, растет когорта неоязычников, оккультистов и сектантов.

– Сектанты – это вообще отдельный разговор.

– Да, конечно. Но я вот что хочу сказать по поводу сравнений. Вроде все согласны с тем, что православие – духовная сокровищница России, даже наш мэр с этим согласен, недаром разрешил на воротах нашего кремля икону Богоматери Одигитрии повесить, хоть и выходят эти ворота прямо на окна его кабинета… Но почему же в реальности так мало тех, кто хочет себе духовных богатств именно из этой сокровищницы? Подойдите к любому прохожему на улице, спросите: что вы узнали за последние годы о православии? Знаете, куда вас этот прохожий пошлет?

– Ну, меня-то не пошлет, я как-никак архиерей…

– А вот в этом я сомневаюсь.

– Да как ты смеешь? Старый греховодник… Смотри, оттаскаю за бороду-то, поучу посохом по спине… Ладно, прости, отче, говори дальше свою мысль, не отвлекайся.

– Да я, собственно, вот что хотел сказать. Вера ведь чем проверяется? Вот хочется тебе сотворить гадость, зло какое, и все условия для творения этой гадости есть, а не сделаешь ты этого не потому, что боишься суда людского, а потому, что тебе перед Богом стыдно. Но мало кого этот стыд перед Богом остановит. Мало кто, оказавшись в ситуации выбора, в ситуации, когда зло и месть едят душу, а надо сохранить в себе нечто человеческое, обратится за советом к Евангелию либо Корану, спросит иерея или муллу. Нет. Человек пойдет к ясновидящим, к гадателям, к колдунам. Так что мы давно живем в стране победившего оккультизма, владыко. И это так, даже если нас в четыре раза больше. Архиерей на эти слова подчиненного мрачно опустил голову. Помолчал. А потом тряхнул гривой седых волос, сверкнул властными очами, стукнул посохом:

– Нет, Емельян! Не все так мрачно, как ты рисуешь! Все равно оккультисты в меньшинстве. Иначе бы они не были такими трусливыми!

– Разве они трусливы?!

– Трусливы! Ибо им приходится бояться и Бога, о существовании которого они тоже осведомлены, и своих демонов, которые в любой момент могут распоясаться и перестать им, колдунам и гадателям, служить. Были б они не трусливы, давно бы смели нас с лица земли, устраивали бы одни магические войны! Поэтому из-за своей трусости любое действие по ущемлению своих эфемерных прав могут расценивать как гонения. Представь, какой крик подымется: попы вышли на тропу войны и гонят на костры всех инакомыслящих! Ты вспомни, какие были вопли, когда Рерихов от Церкви отлучили.

– Так их не зря отлучили.

– Ага, только ты объясни это среднестатистическому обывателю, который всего-то и знает, что Рерихи что-то говорили о культуре и были в Индии. А то, что их учение оккультно и пронизано идеями антихристианскими и даже люциферическими, – это обывателю неинтересно. Богословие да философия – не булка с маком, за раз не прожуешь, тут думать надо, изучать, сопоставлять, делать выводы. А интересно это обывателю? Обывателю интересно попов поругать: пьяницы, тупицы, мол, блудники, стяжатели, у Креста Христова разделяют ризы Его и об одежде Его мечут жребий. Да, еще мы, конечно по обывательскому мнению, жуткие противники культуры, науки и прогресса.

– Однако если бы оккультисты объявили открытую войну Церкви, это никого бы не смутило. С Церковью воевать модно. Попов осуждать модно. И кидаться словечками вроде того, что христианство полно отсталых и негуманных догм, тоже модно. Всегда легче осудить и отвергнуть, чем попытаться понять. Понять хотя бы, а в чем же состоит та или иная догма и почему она так важна для христианства. Не говоря уже о том, чтоб защитить. Вот хоть этот чернокнижник. Пришел в храм Божий как ни в чем не бывало, проповедь прервал, со мной говорил нагло, вызов кинул, и никто из прихожан даже не осмелился его взять под локоток и из храма вывести! Если уж верующие так трусят, что говорить тогда о неверующих. Хотя… нет, это, наверно, не от трусости. От внезапности. Потому что явился этот колдун словно тот самый гром середь зимы, все и оцепенели…

– Ладно, не будем разговора затягивать. Надеюсь, ты меня понял. Откажись от дуэли, отче. Отец Емельян вздохнул и склонил голову:

– Владыко, я ведь не камер-юнкер, если и откажусь от дуэли, чести своей тем не уроню. Сделаю по слову вашему. Тем паче что послушание важнее чести. Честь – понятие, светскими людьми придуманное. А после всего, что вы мне рассказали… Вам куда тяжелее крест нести приходится. Только что же сам-то мэр?

– А что он?

– Почему он меня не вызовет и самолично поединок не запретит? Сомневаюсь, что он до сих пор не в курсе. К тому же, сдается мне, что Танадель – колдун приезжий. И как приезжему ему надо ознакомиться с городскими правилами. И ему также мэр должен запретить этот поединок.

– Думаю, Торчков выжидает, – произнес Кирилл. – Хочет знать, какой я шаг предприму. Подставлю своего священника под удар или нет. Так на, выкуси, служитель преисподней! Не будет этого! Не дам я протоиерея Тишина на растерзание какому-то Танаделю.

– Я понял вас, – кивнул отец Емельян. – Поединок не проводить. Послезавтра я явлюсь на Желтый мыс и скажу Танаделю, что отказываюсь с ним сражаться. Но если…

– Что?

– Если этот колдун меня вынудит? Если поставит такие условия, при которых я должен буду…

– Станем молиться, – сурово прервал владыка Кирилл, – чтобы таких условий не было. – Помолчал. Вздохнул тяжело: – Ну вот и поговорили. Держись, отче. Сейчас я мертвяка сего возставлю и на тебя при нем гневаться буду. Терпи.

Емельян склонил голову.

– Всякия кончины видех конец, широка заповедь Твоя зело, – размеренно проговорил архиерей стихи из псалма сто восемнадцатого, читаемого особливо на помин души. – Паче враг моих умудрил мя еси заповедию Твоею, яко в век моя есть… Стопы моя направи по словеси Твоему, и да не обладает мною всякое беззаконие…

Покуда звучал псалом, усохший скелет у ног владыки Кирилла обрел вполне живописную телесность и опять превратился в мрачноватого, но все ж симпатичного келейника. Симпатичный живой мертвец с некоторым подозрением глянул на архиерея. Тот кивнул ему ласково:

– Спасибо, Роман, хорошо ты мне руки размял, кровь разогнал, совсем другое дело. А ты, отче, – грозным голосом рыкнул архиерей на Емельяна, – смотри у меня! Еще раз на тебя пожалуются и обвинят в неблагочестии – отправлю за штат! А то и вовсе лишу сана! Будешь расстригой на вокзале сортиры мыть! Прочь ступай с глаз моих!

15
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело