Темная страсть - Фихан Кристин - Страница 42
- Предыдущая
- 42/84
- Следующая
Когда старик вышел на улицу, чтобы облегчиться, Джефф подошел и встал около Дона.
— Ты когда-нибудь думал, на что будет похоже ощущение силы, если бы мы вынудили одного из них сделать нас им подобными? — прошептал он мягко, чтобы быть уверенным, что Словенски не сможет услышать то, что считал кощунством.
— Мы могли бы стать бессмертными, Дон. У нас было бы все, что бы мы ни пожелали. Любая женщина, которую бы мы захотели. Мы могли бы сделать все, что угодно.
Уоллас некоторое время молчал.
— Мы должны узнать о них больше. Большинство из того, что я знаю, мне рассказали старик и его чокнутые друзья, но это, вероятнее всего, ерунда.
— Ты уверен?
— Суеверная чушь. Все люди здесь суеверны. Они считают, вампиры могут контролировать твой мозг и изменять свою форму. Если бы у них были бы такие таланты, Джефф, то почему они не использовали их, когда мы развлекались с ними?
Джефф пожал плечами, разочарованный.
— Наверное, ты прав. Они только жить могут так долго…, — затих он.
— Их поддерживает ненависть, — выжидающе рассмеялся Дон. — Они почти так же интересны, как и развлечения с женщинами. — Он выглядел задумчиво. — Но есть Валча.
Солнце прекратило свое слабое сопротивление, и буря в последний час практически полностью застила его свет. Небо потемнело, облака стали тяжелее. Ветер усилился, принеся дождь, который забарабанил так, что пригибал к земле листья и траву. Послышался низкий стон, причудливо отражающийся от качающихся ветвей.
Северный ветер выл внизу каньона, мчался по затемненному лесу, поднимаясь вверх, в крутые горы, чтобы найти дом темным и тихим. Внутри, далеко от потоков серебристого дождя и чудовищного ветра, неподвижно лежали два переплетенные на кровати тела. Шиа свернулась, такая маленькая, хрупкая, ее рыжевато-красные, как вино, волосы напоминали пролитую на подушку кровь. Большее по размеру тело Жака охранительно изогнулось вокруг нее. Рука Жака твердо обнимала ее за талию, прижимая к себе. Его сердце начало биться в сильном устойчивом ритме. Он вдохнул воздух в свои легкие, чтобы возобновить их нормальную работу.
Жак ожидал знакомые болевые спазмы, какие вызывало его пробуждения в течение семи лет. Это было похоже на первый жизненный круг, кровь согревала каждую клеточку и нервное окончание. Судорог не было. Вместо этого он снова чувствовал себя сильным и живым, хотя его лихорадило, а мускулы болели. Кровь целителя оказала самое невероятное действие вне всяких самых диких ожиданий Жака.
«Грегори Темный».
Слова, казалось, пришли из ниоткуда, всплывая, словно один из тех неуловимых фрагментов, которые он все никак не мог удержать в памяти. Жак попробовал снова, желая получить информацию, зная, что это важно, но этот процесс все так же причинял боль, словно что-то взрывалось в его голове.
Это не имело значения. Он спокойно позволил фрагментам уплыть далеко и медленно отпустил Шиа. Прежде чем приказать ей проснуться, осмотрел местность, пытаясь обнаружить опасность. Рядом были другие из его народа. Это подвело его к краю. Для мужчин-карпатцев было необходимо найти женщину, свою истинную Спутницу жизни.
Если бы у него не получилось привязать Шиа к себе, то любой мужчина, оказавшийся поблизости, рискнул бы забрать ее, надеясь, что их влечение будет взаимным. Вернувшиеся к нему воспоминания лишь подтверждали, все это было действительностью, а не миражем.
Жак слегка оскалился, показывая свои белые зубы. Он умышленно пошевелился, медленно, вяло, пытаясь еще раз почувствовать свои мышцы, свою силу. Его тело было все еще слабым, но уже ожило. Когда он двинулся, то почувствовал мягкость тела Шиа, прижимающегося к его твердому телу. Его тело отреагировало, возникла сладкая боль, не появлявшаяся в течение многих столетий, но теперь дала о себе знать. Повернувшись на бок, он посмотрел на ее все еще бледное лицо.
Его тело напряглось еще сильнее. Рука стала передвигаться к кнопкам на ее рубашке, а его пальцы прикасались к молочно-сливочной коже. Его сердце заколотилось, а дыхание застряло в горле. Мучение, но такое изящное. Он даже не представлял, что что-то может быть таким мягким. Он сдвинул рубашку с ее плеча, наклонился к ее уху и прошептал.
— Просыпайся, маленькая Рыжеволоска. Просыпайся, нуждаясь во мне.
Он поцеловал ее глаза, обхватил рот, рука проскользнула по груди, желая почувствовать, как ее сердце будет биться об его руку.
Кровь зазвучала, как симфония, посылая жар, заставляя хотеть срочного удовлетворения этого ощущения с Шиа. Рот Жака был волшебным, нежным, медленно соблазняя, в то время как его руки исследовали ее изгибы. Он почувствовал, как она пробудилась, открывая свой ум ему. Ее эмоции были смесью тоски, желания, заботы о нем, пересилившие сильное горе и страх перед тем, чем она стала. Он провел рукой вниз по ее лицу, прослеживая контуры любимой, связанной навечно с ним, с его сердцем, взглядом. Ее лицо было влажным. Жак нагнул свою голову и исследовал изящную шею. Ее кожа была словно согретый мед, стекающий по тающему льду, неповторимая смесь. Его язык ласкал ее пульс, жажда пылала в нем так сильно, что тело мучительно сжималось. Шиа издала мягкий стон, что-то среднее между отчаяньем и покорностью. Ее тело выгнулось дугой к нему от напора и голода, заглушающих здравый смысл.
— Ты в безопасности со мной, маленькая Рыжеволоска. — Жак воспользовался своим голосом, смесью жара и бархата.
Он пользовался любым оружием из своего арсенала, копившегося столетиями, чтобы привязать ее к себе.
— Ты нужна мне. — Его тело беспокойно, настойчиво заерзало, рот нашел ее горло. Одновременно с этим его рука спустилась по ее узкой груди, пальцы собственнически легли на плоский живот.
— Я знаю, ты боишься. Чувствую это в твоей голове. Позволь себе испытывать мои ощущения. Не сомневайся, для меня нет никакой другой любви. Я знаю, ты моя другая половинка, вверенная моей заботе. — Его красивый низкий голос был мягок и немного хрипловат, поскольку уже начало распространяться пламя желания.
Огонь увеличил голод, и зверь внутри начал бороться за свободу. Обозначилась темная, когда инстинкты карпатца начали бороться с человеческими.
С усилием управляя мощным желанием, потребностью повелевать, взбешенный необходимостью соединиться, он с трудом контролировал себя. Он прикоснулся к ее губам с легким привкусом отчаянья, вызванного тем, что ее ум не желал полного единения, испуганный, что этого никогда не будет. В ее сознании была смесь слез, горя, тумана, огня и острого желания.
«Жак». — Его имя было, как шепот, отозвавшийся в его голове.
Ее руки нашли его, мешая ему сдвинуть джинсы с ее бедер. Он углубил поцелуй, соблазняющий, эротический, нарочно усиливая голод, острое желание у себя в голове.
«Ты смогла сохранить мою жизнь, Шиа. Теперь верни мою душу. Мне нужна ты и только ты. Заставь меня закончить все». — Напряженность ушла из ее рук, и он смог сдвинуть джинсы с изгиба бедер, вниз к ступням, показывая красоту ее тела себе, своим рукам.
Шиа слушала быстрое дыхание Жака, чувствовала, как его сердце делает сальто, как тело наполняется диким желание, а ум красным туманом голода. Сила его эмоций подавляла ее, угрожая. Она закрыла глаза, а руками обхватила его шею, понимая, у нее нет сил, чтобы отказаться от своей невыносимой потребности в нем. Не в ком угодно, а только в нем.
Жак глубоко вдохнул ее аромат в свои легкие, его руки медленно скользили по телу, все время прикасаясь к ней, усмиряя зверя, бушующую в нем потребность обладать ею. Он уже и так причинил ей так много боли, забрал жизнь, взамен которой ничего не мог дать. Жак хотел, чтобы ее первый раз с ним был красивым, и постарается сделать его таким.
— Не плачь, любимая, — мягко шептал он у горла, прикасаясь своими губами к ее пульсу, лаская своим языком безумный ритм того.
Его тело напряглось, боль и голод увеличились, пока не стали биться в ней, в нем. Зубами покусывал ее шею, причиняя обоим сладкое мучение. Он уткнулся своим носом в ее грудь, поражаясь тому, насколько та была мягкой, прекрасной. Она была такой хрупкой под его руками, ее мышцы такими расслабленными, а кожа напоминала атлас.
- Предыдущая
- 42/84
- Следующая
