Хозяин земли Духов - 1 (СИ) - Субботин Максим Владимирович - Страница 34

Подплыв к берегу, окликнул Найдену, попросил ее сохранить еще и мои штаны. Она порекомендовала ничего не застудить, а то Зосима на меня и так почти все снадобья извел уже. Я подмигнул и снова ушел под воду. Если предприятие с изгнанием порченых тварей из озера завершится благоприятно, надо будет предложить ей забывать о насущных проблемах и ненадолго окунуться в пучину Изимого. Свобода и легкость, которые обуревали меня, просто поражали. Вот еще если бы не те корчи на берегу… Надо будет попросить водяного усовершенствовать формулу его гнусной на вкус микстуры. Чтобы делала из человека русалку, но сам процесс проходил легче.

"Интересно, а как правильно называется русалка-мужчина?"

Еще раз окинул себя взглядом. Первичные половые признаки действительно практически исчезли, скрывшись за сплошным покровом чешуи. Оно и к лучшему, а то болтать хозяйством перед всеми подряд я пока не готов.

Водяные опустились ниже, но мне все равно удалось их разглядеть. Больше того — слышать их разговор. Два моржеобразных создания беседовали о последней кладке, из которой вот-вот ожидался новый выводок. Володан настаивал на том, что кладку надо перенести в укромное место. Его же отец противился этому, говоря, что половина кладки просто не перенесет смены гнезда, да и нет никакой гарантии, что порченые не отыщут ее и в новом месте.

Думаю, спорили они не впервые и могли спорить и дальше, если бы не мое приближение.

— Готов? — спросил Трулирад.

— Да.

— Тогда не отставай.

Они поплыли быстро. Даже очень. Массивные тела исполнились мощи и грации. Мне приходилось изрядно напрягаться, чтобы поспеть за ними. Время от времени рядом мелькала Ксенидия. Она почти полностью вернула себе прежнюю красоту. Но главное — вместо ее ног появился настоящий рыбий хвост. Длинный, с широкими плавниками. Я скосил взгляд на собственные ноги и обомлел — тот же хвост, разве что значительно более темный, и у плавников более выражены костяные иглы.

Интерес интересом, но остаться в таком виде на всю жизнь совсем не хотелось.

Мы погружались все глубже, но ни холода, ни увеличения давления я не ощущал. А потом различил изменения в окружающем мире. Из сгустившегося полумрака выступили очертания темных округлых провалов — точно распахнутые рты глубоководных чудовищ. К этим провалам мы и направились. Их окружали заросли темных водорослей, перемежающиеся остовами каких-то металлических конструкций и деревянных обломков.

Водяные замедлились. Я порядком выдохся, но все же не испытывал полного опустошения.

— Здесь мы пережидали хворь, — заговорил Трулирад. — Обычно зимой мы впадаем в спячку. В каждом гроте зимует несколько семей. Нам удалось спрятаться в них, когда деревни на берегу стали загнивать.

— Здесь были деревни? — спросил я.

— Да. Много. Рыбы в озере много. А река, почитай, в саму столицу течет. И корабли ходили, а уж о лодках мелких и говорить не стоит.

Мимо проплыло несколько русалок обоего пола и один водяной. Все держали в руках длинные гарпуны, а водяной вдобавок помахивал странной формы мечом — будто сильно вытянутый серп с широким лезвием.

Мы вплотную приблизились к одному из гротов. Его стены, поросшие мелкими водорослями, будто все время пребывали в плавном движении. То сжимались, то расширялись.

— Сколько вас? — спросил я.

— Около четырех десятков русалок и полутора десятков водяных.

— Немало… А порченых?

— То нам неведомо в точности. Поначалу, когда мы только проснулись, порченых рядом почти не было. Подохли большей частью. А кто-то и очистился. Да только все одно долго не протянули. Так вот, по одному, небольшими группами нападали, гадины. Мы справлялись. Не без потерь, но все же. А потом их все больше и больше, да и в стаи сбиваются. В русле Горини все больше вертятся. Да только чую я, будто готовят что-то. Наших разведчиков изводят. А сами нет-нет, да к нам лезуть, — водяной замолчал.

Между тем, мы вплыли в грот. Внутри он походил на сужающуюся гофрированную трубу с редкими ответвлениями.

— Но то до поры только, — неожиданно продолжил Трулирад. — Не прими за насмешку, княже, но есть у меня опасение.

— Какое?

— Верх над ними кто-то взял. А теперь науськивает на нас.

— Где тут насмешка может быть?

— Как же? — удивился водяной. — Где это видано, чтобы порченые твари кому подчинялись? Никогда такого прежде не было.

— Времена меняются… Есть у вас над ними хоть какое-то преимущество? Ваши особенности, которые мы можем использовать.

— Скорость.

Внутреннее убранство жилища подводных жителей мало чем отличалось от обычного озерного дна. Сам грот в конце концов разделялся на несколько коротких ходов, диаметром около двух метров. Внутри каждый такой ход был облеплен густой студенистой массой. Ни столов, ни постелей. Только возле одной из стен жалкое подобие шкафа с останками посуды и металлическими столовыми приборами, по всей видимости, принадлежащими когда-то деревенским жителям.

— Ты, должно быть, голоден, — тронула меня за руку Ксенидия. А я и позабыл о ее присутствии. — Преображение всегда отнимает уйму сил.

— Можно немного. — Есть я действительно хотел.

Русалка скрылась в одном из ближайших ответвлений и вскоре возвратилась с целой рыбой, которую и протянула мне.

— Угощайся, княже.

Я сглотнул. Надо было думать, что жареных блюд здесь не дождаться. Но сырая рыба аппетита не вызывала. Заметив мое замешательство, Ксенидия засмеялась.

— Нас ваша еда тоже смущает, — проговорила она и подплыла почти вплотную. — Ты еще не чувствуешь нового себя. Не думай, как человек. Отпусти свои мысли и желания… — русалка говорила мягко, улыбка не сходила с ее губ. — Позволь, я покажу…

Ее улыбка стала шире, обнажились мелкие острые зубы, точно у пираньи. Без видимого усилия Ксенидия откусила рыбе голову и принялась пережевывать. При этом ее взгляд не отпускал меня.

Русалка не гипнотизировала, просто смотрела. Пристально, с интересом.

В животе у меня забурлило. Подумав, я взял из ее рук рыбу, поднес к лицу. Пахла та на удивление приятно. Даже вкусно. Тогда осторожно откусил кусочек. Ощущение, будто кусаешь хорошо прожаренное нежное мясо.

— Я же говорила, — сказала Ксенидия. — Надо только отпустить свои желания.

— Подумаю над этим. Спасибо, — кивнул я. Потом обернулся к водяному. — Что вы уже сделали для охраны?

— Дозорные патрулируют нашу часть озера. Все жители вооружены и в случае опасности тут же соберутся возле кладки.

— Где находится кладка?

— В одном из гротов.

— Вроде не очень умно. Здесь будут искать в первую очередь.

— Вот и я говорю… — попытался вступить в разговор Володан, но тут же сник под взглядом отца.

— Здесь наша вотчина. Никому она не ведома лучше, чем нам.

— А сами атаковать не пытались?

— Мы?! — и без того большие глаза Трулирада расширились еще больше.

— Ну да.

— Не с нашими силами. Едва-едва хватает остерегать кладку.

— Хорошо… Я хочу посмотреть на деревни. От них что-нибудь осталось?

— Жалкие останки, — поморщился водяной. — Те, что стояли по берегам, почти полностью сгнили. Некоторые дома затянуло в воду. Грязь и труха. Зачем они тебе?

— Я же не спрашиваю, зачем вам это, — я указал на ходы, чьи стенки покрывала студенистая масса.

— Для сна, — удивился вопросу Трулирад. — Дюже удобно. Хорошо хранит тепло. Попробуй.

— Пока воздержусь. — Я не дал себе времени проникнуться своеобразной спальней водяных. Хватит с меня и рыбы. В конце концов, не спать сюда прибыл. — Так что насчет деревень? Могу я на них взглянуть?

— Ты — князь. Тебе не след испрашивать чьего бы то ни было соизволения. Твое слово — закон.

— Тогда начнем. Осмотрим все, что успеем дотемна.

— Ксенидия, отдаю нашего князя в твои руки. Покажешь ему все, что он пожелает.

— Да, владыка, — поклонилась русалка.

— Возьми в сопровождение троих воинов. Вечер — время порченых тварей. Не рискуйте. Ежели что — тут же обратно.