Козырной туз - Мецгер Барбара - Страница 15

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая

– Полагаю, это был… ах… мой отец. Он скончался.

– Разумеется, скончался, иначе как бы он смог со мной разговаривать?

Алекс не нашелся что ответить и сказал:

– По-моему, мы с вами встречались много лет назад, когда ваша племянница Лизбет вышла замуж за моего отца. – Наверное, мадам Амбо осматривала их сад, раз помнит розы.

Тетушка покойной Лизбет сняла соломенную шляпу. У нее были аккуратно заплетенные в косы волосы, почти полностью седые. Она подошла к Алексу ближе и посмотрела на него в упор. Ее лицо было на расстоянии всего нескольких дюймов. От нее исходил какой-то гнилостный запах. Нет, этот запах шел не от нее, а от садового совка с навозом, который был у нее в руках. Алекс попятился. Даже нормальные женщины порой бросаются разными вещами. Кто знает, что взбредет в голову даме, которая, мягко говоря, не в себе?

– Тогда меня звали виконт Эндикотт, Александр.

– У вас его глаза.

– Да, – согласился он, радуясь, что она его узнала.

– Бедный мальчик.

Почему? Потому что отец умер или потому что он на него похож? Черт возьми, его нос не настолько уродлив! Особенно когда часть его скрывают очки.

Тетя Хейзел отвернулась и снова занялась садовыми делами.

– Его здесь нет, – бросила она Алексу через плечо, наклонившись над кустом роз. Мадам Амбо добавляла навоз в почву, чтобы питать их корни.

– Моего отца? На самом деле я, ну, вовсе не ожидаю, что он должен быть здесь. Я надеялся застать вашего племянника, Филана Слоуна.

– Он не мой племянник, – раздраженно заявила дама. – Дайте мне, пожалуйста, вон то ведерко, будьте так добры. – Протягивая ей ведро, Алекс пожалел про себя, что не купил новых перчаток. – Он был племянником моей снохи. Как жалко!

Кого ей жалко – ее усопшую сноху или Филана? У Алекса голова шла кругом. Даже в беседе с лошадью было бы больше смысла, чем в разговоре с мадам Амбо. Алекс присел на корточки рядом с женщиной, скорее чтобы вытереть перчатки о траву, чем пообщаться с ней.

– Вы можете рассказать мне о Филане?

– Я уже рассказала. Его здесь нет. Вы принесли лакричные леденцы?

Алекс автоматически полез в карман, а затем спохватился:

– Откуда вы знаете про лакричные леденцы?

– Их любила Лизбет.

Нуда, конечно. Теперь он вспомнил, что у новой жены отца всегда была баночка леденцов, которыми она охотно делилась с двумя сластенами мальчишками. Может быть, место, откуда она родом, пробудило воспоминания о Лизбет, и поэтому он купил это лакомство. А эта старая женщина просто живет в прошлом – вот и все. Алекс протянул ей сверток с леденцами.

Тетя Хейзел развернула оберточную бумагу, взяла один леденец и отдала ему сверток обратно.

– Нет, благодарю вас. Можете оставить их себе. Женщина положила леденец в рот.

– Она говорила, что вы придете.

Граф нахмурился:

– Редферн сказал, что мисс Слоун ничего не знала о моем приходе.

– Не Элеонора. Лизбет.

– Но Лизбет… – Нет, он не станет пытаться открыть ей глаза на то, с чем мирилось большинство окружающих мадам Амбо людей. Подумаешь, тетя Хейзел разговаривает со своими умершими родственниками – ну и что из этого? Во всем остальном эта дама почтенного возраста такая же нормальная, как половина лондонских матрон, и намного интереснее, чем они.

– Она говорила насчет какого-то обещания, – произнесла мадам Амбо, облизывая губы.

Алекс порывисто поднялся.

– Как могла Лизбет… То есть как вы узнали об обещании?

– Она сама мне сказала. Не помню только, кому именно она обещала сегодня составить компанию, но помню, что именно поэтому она и ушла.

– Ах, ваша племянница, – догадался Алекс, и у него отлегло от сердца.

– Нет, Элеонора. Знаете ли, Лизбет умерла.

– Да, знаю, – сказал Алекс, решив соглашаться со всем, что скажет бедная, запутавшаяся женщина, и подыгрывать ей. – Примите мои соболезнования. Но я думал, что мисс Слоун зовет вас тетей Хейзел.

– Конечно. Но вам не приходило в голову, как она может быть моей племянницей, если Слоун не мой племянник? Ну, как вы думаете? Я полагала, вы более сообразительный, судя по тому, что о вас говорил ваш отец, а вот второго сына он считал бестолковым.

Сейчас сообразительный Алекс чувствовал себя глупцом. Он охотно поменялся бы местами со своим братом и подставил себя под французские пушки, лишь бы не ломать голову над словами сумасшедшей женщины.

Пытаясь направить разговор в русло логики и реальности, он спросил:

– Вы не знаете, где можно найти мистера Слоуна? Филана, – добавил он на тот случай, если дама общалась с духами каких-нибудь еще Слоунов.

– Нет, не знаю. Он сказал, что получил срочное сообщение и должен уехать. Но не поставил нас в известность, куда и зачем. Это может сказать Андре.

– Этим он оказал бы мне неоценимую услугу. Андре в конюшне? Или работает в саду? – Кард с надеждой огляделся по сторонам.

– Нет, Андре умер. – Мадам Амбо скривила губы и вытерла глаза, оставив грязный след на щеке. – Бедный мальчик!

Кто – Андре или Алекс?

Тетя Хейзел проводила Алекса туда, где стояла его лошадь, и по дороге предложила проконсультироваться с Андре на счет того, куда поехал Слоун. Она также обещала при случае сообщить старому графу, что его сын ведет себя подобающим образом.

Алекс вежливо поблагодарил женщину, пообещав, что вернется утром, чтобы поговорить с мисс Слоун. Затем мадам Амбо подала Алексу руку для того, чтобы он ее поцеловал. Руку в грязной, ужасно пахнущей перчатке.

Несмотря на то что светило солнце, Нелл была как в тумане. Как во сне, она отмахивалась от гуся, который норовил ущипнуть то ленточки на ее шляпе, то бахрому на сумочке. Погруженная в свои мысли, Нелл ничего не замечала вокруг. К счастью, осел знал дорогу домой.

Нелл не давали покоя странное поведение брата, неожиданный приезд таинственного незнакомца и невыносимые условия, в которых жили арендаторы.

Она ничего этого не знала раньше. Не знала? Или не хотела знать, стремясь оградить себя от горькой правды, из страха остаться без крыши над головой, одна-одинешенька на всем белом свете? Положа руку на сердце, Нелл понимала, что все это время заблуждалась. Она знала, что брата недолюбливают в деревне, но считала это проявлением зависти и классовых противоречий. Ей следовало больше интересоваться происходящим и во все вникать. Но Филан – ее брат, и она находится в полной зависимости от него. Если он говорил, что каникулы она должна проводить в школе, она не смела возразить. Если он запрещал местным холостякам приходить в Амбо-Коттедж, кому она могла пожаловаться? Если брат говорил, что у них нет средств на то, чтобы она начала выезжать в свет, или нет денег ей на приданое, или на поездку в Лондон, где ее бывшие подруги по школе могли представить ее своим знакомым, разве могла она достать на это денег самостоятельно? Если он говорил, что сестра нужна ему дома, как она могла его покинуть?

Все было бы по-другому, если бы не умерла Лизбет. Любимая кузина Нелл сделала бы все, чтобы представить ее ко двору и в высшем свете, и, пользуясь своим положением графини, всячески поддержала бы ее. В своих письмах Лизбет все это обещала Нелл и повторила свое обещание, приехав на похороны отца. Она непременно нашла бы мисс Элеоноре Слоун самого красивого, самого богатого, самого доброго джентльмена в Лондоне. Но смерть помешала Лизбет выполнить обещание.

И еще жизнь Нелл изменилась бы, если бы ее дядя Амбо оставил ей приданое в своем завещании, но он понадеялся на то, что Лизбет или Филан позаботятся о ней. Но Филан, убитый горем, не мог даже присматривать за Нелл, которая была в то время подростком. На следующий день после смерти их тети Амбо Нелл отправили в академию благородных девиц.

По идее Нелл надо было послать в школу рангом ниже, где учились дочери простых людей или девочки из семей торговцев. Академия благородных девиц, в которой училась Нелл и которую в свое время посещала Лизбет, предназначалась для оттачивания манер богатых аристократок, которым были обеспечены в дальнейшем и успешные сезоны, и удачное замужество. В жизни Нелл не было ни выездов в свет, ни свадьбы, ни каких-либо перспектив заключения брака.

• Предыдущая
• 15/70
• Следующая