Обжигающий север (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/86
• Следующая

   – Потом Рид хочет в пещерах, где мох растет, их выпускать, но там оборудовать все надо предварительно, плюс подъемник перестроить. А сейчас не до этого, поэтому придется пока рогатым потерпеть, – с философским спокойствием прозвучал ответ старха.

   Да, все мы ждем окончания этой недели. Но главное, чтобы до этого срока протянули компрессоры, и чтобы гелия-3 выработалось необходимое количество. Так что олени с нами в одной лодке!

   – Если что, – коснувшись руки старха, предупредила я, – можете мне поручать их кормить, я справлюсь.

   Старх кивнул и предупредил:

   – По утрам еще чистим у них.

   – А куда навоз? – заинтересовалась я.

   – В большой контейнер собираем. Рид сказал, не выбрасывать, – пожал плечами старх.

   Отлично! Надо будет при случае узнать, зачем ему навоз, и если просто на перспективу сохраняет, предложить свой вариант использования. Покормив животных, немного их погладили, позволяя обнюхать. Самки проявляли общительность и охотно тянули головы, давая почесать себе шею, а вот самец сварливо стоял в отдалении и следил за нами грозным взглядом.

   – Свою территорию охраняет, – хмыкнул Гриф.

   – А зачем они тут? – озвучила давно интересовавший вопрос.

   – Так Рида задумка. Все хочет зависимость снизить от всего привозного, начать обживаться по-настоящему, чтобы случись что, и реши гильдия разработки прикрыть, жизнь здесь не прекратилась. Олени эти живут в похожих условиях. Вот и надеется, что сможет их развести и акклиматизировать. Мох ведь этот катастрофически разросся. Внизу жара и влажность высокая, а ему только того и надо. А мы на него оленей напустим. А животные – это же сразу и молоко, и мясо, и шкуры, да и кости, если измельчить и обработать, мука очень полезная выходит. Микроэлементов многих тут при однообразном рационе не хватает. А костная мука идет в пищу и недостаток в белке и минералах восполняет.

   Потрясенно замолчав, переваривала информацию. Это ж надо, какие планы масштабные. И сейчас все может рухнуть из-за этих сроков.

   – А гелий-3? Его много? Ведь без него тут все замерзнет. Имеет ли смысл так стараться и обживаться? – внезапно возникла мысль, отвлекая от раздумий о первых иволонских домашних животных.

   – О-о-о, – старх сухо усмехнулся, – лет на шестьсот минимум запасов. Это если добывать интенсивно. Но наш народ не такой. Дай только закрепиться, на ноги встать, планету домом почувствовать. Варварскую добычу быстро свернут, а к тому времени как обогреваться и откуда энергию брать уже придумают. Когда-то это вообще не являлось проблемой, но тогда проводников была целая каста, а сейчас редкость они.

   Услышав знакомое название, насторожилась. И получается, он во мне проводника не чует? С нюхом у него тоже непорядок? Ну, хоть не я одна тут такая дефективная.

   – А что за проводники? – сразу переспросила.

   – Вы Рида спросите, он пояснит все верно. Сложный там процесс, не моего ума дело. А сейчас спать пора, время уже позднее. Мыться будете?

   Припомнив ведро с ковшом, решила горбатого старха не напрягать. Сегодня душ с утра принимала – испачкаться нигде не успела. Тем более, спать очень хочется. Бедный Рид, как он там еще на ногах держится? Да и остальные...

Последующие дни слились в череду напряженных, наполненных ожиданием и тревожным волнением повседневных событий. Стархи по двое, а то и по одному приходили, чтобы быстро поесть и отключиться в коротком, но таком необходимом восстанавливающем силы сне. Мужчин уже шатало на ходу от усталости и надрывного усердия. Но пока компрессоры держались, и это заставляло держаться всех остальных, вселяя надежду, что все получится.

   По моим наблюдениям за четверо суток, прошедших с моего появления здесь, Рид приходил поспать один раз часа на четыре. Впрочем, остальные не чаще появлялись. Сейчас в нашем доме обстановка была такой давящей, все были настолько сосредоточены на единственной цели, что ни на что другое не обращали внимания. Я совершенно не волновалась на свой счет – никто из обитателей нашего подземелья (олени не в счет!) на меня особого внимания не обращал – на любопытство сил не оставалось. Поэтому, в основном находясь только в обществе Грифа, освоилась быстро.

   Все эти дни мы с горбатым стархом дружно работали, занимаясь домашними делами и ухаживая за животными. Я уже вполне самостоятельно кормила их, а один раз даже принесла им гостинец – морус. Оленихи презент с родной планеты распробовали и очень даже оценили, просяще тыкаясь шерстистыми мордами мне в ладони. А вот Гриф от моей инициативы был не в восторге:

   – Самим бы хватило... – недовольно пробормотал он.

   Пообещав больше подобных излишеств себе не позволять, предложила:

   – Но мы можем овощные шкурки и кожуру им относить, да и вообще – все, что без присутствия мяса можно смело скармливать. Даже ту воду, в которой на ночь бобы замачиваем?

   Гриф, просветлев, простоту мысли и перспективу избавления от отходов с пользой оценил. Мы тут же сходили на кухню за водой, в которой ночью размокали бобы и овощными очистками, что появились сегодня во время готовки. Всю 'добычу', предварительно разделив пополам, добавили в корыта с водой. Олени наш почин поддержали – воду с удовольствием выпили. Даже суровый Ярик – а мы с Грифом именно так прозвали самца – не удержался и поучаствовал.

   Вообще, Ярик – это отдельная история. Гриф не разрешал мне прибирать внутри загона именно по причине неуемного характера самца. Олень в высшей степени нетерпимо воспринимал любое чужое проникновение за ограждение, и, сразу грозно наклонив голову, направлял на нарушителя границы внушительные рога и пытался 'прижать к ногтю'. Грифу зачастую приходилось в воспитательных целях прикладывать о бочок строптивца черенком лопаты, требуя проявить терпение и уважение. Я же смеялась, наблюдая картину со стороны, и уверяла старха:

   – Он в тебе конкурента чует, давай я попробую чистить? А то по глазам видно, что Ярик опасается, как бы оленята горбатенькими не вышли!

   Гриф смешливо фыркал, но меня к уборке не подпускал, теша себя надеждой, что сумеет воспитать в Ярике почтение.

   – А куда вы из кормушки недоеденное и замятое деваете? – поймала я очередную мысль, наблюдая за тем как старх, прежде чем положить животным свежего корма, выгребал со дна все, что олени не сочли достойным своего рациона.

   Там были жесткие основания пучков, замятые влажные остатки растений и прочие, по каким-то причинам не понравившиеся оленям, кусочки мха.

   – Выкидываем, – пожал плечами Гриф.

   – М-м-м... а можно тоже... сохранять? – если удастся уговорить Рида осуществить мою задумку, то мне вот эти оленьи объедки безумно пригодятся! Прав был Руенз, когда говорил о том, что здесь настолько всего мало, что каждой даже неприглядной на взгляд большинства вещи найдется применение.

   Гриф бросил на меня быстрый взгляд, в котором промелькнула хитринка и сообщил:

   – Похожи вы... Ладно, освободился из-под корма один контейнер, туда складывать буду, устроит?

   Благодарно закивав головой, поспешила в санитарную зону мыть руки. Пора проверить готовность еды. Кстати, мое мясное нововведение никем кроме Грифа замечено не было. Горбатый старх с довольным видом каждый день откладывал половину привычной нормы назад в морозильник. А остальные... они были такими уставшими, что вряд ли думали о том, что едят.

   И вот, когда мы с Грифом на пятый день моего проживания на новом месте пробовали похлебку, намереваясь поесть сами, пришли стархи. Сразу пятеро... Резко замерев, мы вопросительно уставились в направлении идущих к нам хмурых мужчин. Судя по их виду, что бы ни послужило причиной этого массового возвращения, нас сие вряд ли обрадует. Среди остальных я сразу обратила внимание на угрюмого мужа, узнала уже виденных Нила, Зогала и Тина и еще одного, имя которого еще не запомнила.

   – Останавливаем компрессоры, – сказал Рид, тяжело опускаясь на ящик.

• Предыдущая
• 22/86
• Следующая