Крик души (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/124
• Следующая

— Понимай, как хочешь, бл***! — оскалился Алексей. — Но оставь моих детей в покое! Если хочешь дать денег, давай. Мне. Потому что я их воспитываю! Но не ей, ясно?! Она их тратит на всякую дребедень!

Значит, лекарства для брата, это дребедень, по его мнению?!

— Вы ей никто. Просто сожитель ее матери и все. Вы не имеете на нее никаких прав.

Алексей, совсем взбесившись, накинулся на Олега, схватив его за грудки.

— Слушай ты, умник, — с угрозой начал он, — вали отсюда, пока тебе пинка не придали для полета! Модный такой, разодетый с иголочки, дорогой дядька, да? — он окинул Олега беглым презрительным взглядом, а потом остановил волчий взгляд на его глазах. — Из столицы, наверное, прикатил, да? Так вот, тут тебе не столица, ясно? И права свои качать здесь даже не думай. Здесь свои законы, и если не хочешь по ним жить, убирайся вон, — он почти плевался, говоря все это, а Олег молчал, не зная, что сказать. — Пока я главный в этом доме, — кивнул Алексей в сторону, — с девчонкой ты общаться не будешь, усек?!

Олег молчал.

— Усек, я спрашиваю?!

— Вы мне не запретите…

— Да что ж ты такой непонятливый-то, а? — разозлился Алексей и, встряхнув мужчину, отпустил его. Бросил на него быстрый взгляд, сплюнул, а потом сказал: — Хорошо. Ладно. Я поговорю с Дашей. Сегодня же вечером поговорю! — сердце Олега забилось сильнее, вбиваясь в грудь. — А впрочем, зачем откладывать? Прямо сейчас вот и поговорю! — с угрозой сказал мужчина и даже сделал шаг в сторону дома.

Сердце Олега сжалось.

— Нет! — против воли вырвалось у него. — Не нужно!

Алексей остановился и, насмешливо приподняв брови, посмотрел на него.

— Ты что-то сказал, мужик?

— Не нужно, — выдавил Олег из себя, ощущая холодок, пробежавший вдоль тела. — Не нужно с Дашей разговаривать, — он сглотнул, сдерживаясь от вязкого желания расквасить этому подонку лицо. — Давайте… оставим наш с вами разговор в тайне. Не нужно… никого в него посвящать. Особенно детей.

Казалось, Алексей раздумывал лишь мгновение.

— Хорошо, не будем никого в это посвящать. Пусть это будет наш маленький секрет, — согласился он, глядя на гостя с насмешкой. — И все-таки с тобой можно договориться? Стоит лишь найти нужный ключик?

Олег стиснул зубы, едва сдерживаясь от того, чтобы не наброситься на негодяя.

— Так мы договорились? — сдержанно спросил он.

— Ты уберешься туда, откуда приехал?

— Да.

— Тогда договорились, — легко бросил мужчина и, повернувшись к Олегу спину, пошел прочь. — Ты умный мужик, — сказал он вдруг, на мгновение остановившись, — уезжай отсюда. Иначе можешь нарваться.

И ему ничего иного как уехать, исчезнуть, не оставалось. Сердце его разрывалось от боли, но он был бессилен что-либо изменить. Он обманул доверие девочки, поверившей ему. И сам себя ненавидел за это.

Как он осмелился оставить свою малышку совсем одну?! С больным братом, которому требовалось срочное лечение!? С грязным подонком Алексеем, который главенствовал в доме, где девочка жила!? С опустившейся на дно матерью, которую нужно было забросать камнями за безответственность!? Она не имела права называться матерью. Она матерью никогда и не была!

И он оставил ее там одну. Совсем одну, беззащитную крошку, совсем еще малышку. Как он посмел?!

Судьба была права, что рассчиталась с ним потом. Все правильно. Всегда нужно платить по счетам.

И он расплачивался.

Из Москвы он улетал с тяжелым сердцем и вязкой тоской, сдавившей грудь, а в Калининград прилетел с острым ощущением боли во всем теле. Особенно в душе, самой уязвимой точке его организма.

Антон отговаривал его лететь. Он негодовал, бесился, хлопал дверью, не желая ничего слушать, и каждый раз приводил все новые аргументы против того, чтобы отец привозил беспризорницу к ним в дом. Но Олег не слушал сына. Тот не понимал. Ничего не понимал так же, как и Андрей не понимал, что забрать Дашу не просто желание, не просто благотворительность или милость сошедшего с ума старика, это — необходимость. Ему это было необходимо. Ему нужно заботиться о ней, ухаживать, воспитывать, знать, что с ней все в порядке. Ему это так же необходимо, как когда-то необходимо было писать книги, чтобы выжить и не сойти с ума. Чтобы найти цель в жизни, чтобы было то, к чему бы он стремился.

Почему они этого не понимают? Почему даже не пытаются его понять? Откуда в них столько желчи и негодования? Андрей видел Дашу лишь раз, а Антон не видел ни разу! Почему же настроен против нее так категорично и так решительно?! Ей всего восемь, она совсем еще ребенок. Взрослый ребенок с проблемами взрослой женщины. Но, Боже, ведь это неправильно! Как такое может быть?! Почему Антон, которому вскоре стукнет девятнадцать, не может проявить хоть немного тепла к восьмилетней девочке?!

«Неужели я что-то упустил в его воспитании?» с горечью подумал Олег.

Не научил его состраданию и милосердию? Не научил ценить простые мелочи, такие, как детский смех и счастливая улыбка? Уделил так мало внимания тому, чтобы научить его быть заботливым?!

Но ничего, у него еще будет время, чтобы научить этому сына. Он поймет. Со временем он поймет. Он научится любить Дашу так же, как и Олег полюбил ее. Ее невозможно не любить.

И Олег был уверен, что единственный шаг, который ему нужно было сделать, это отыскать Дашу и ее брата и забрать их с собой в Москву, а дальше дело будет за малым.

Всё наладится. Всё обязательно наладится, как только Даша будет рядом с ним.

Сейчас же нужно было всё взвесить, чтобы решать, что делать дальше. Он не мог сейчас опустить руки.

Его девочка, его малышка находится в лапах зверя, которого нарекли Алексеем, и в законных руках беспутной матери, имя которой нужно смешать с грязью. Что с ней? Где она? Что с Юркой? Он, наверное, так же болеет. Его срочно нужно направить в клинику!

Олег решил, что позаботится об этом! Он обязательно решит и этот вопрос. Как только он встретится с Дашей, как только вырвет ее из лап негодяя, он сделает всё для того, что она была счастлива. Всё для того, что у нее вновь появилось детство, так неосторожно, так грубо и подло у нее отнятое.

В Калининграде Олег остановился в той гостинице, в которой останавливался и в прошлый свой приезд. Позвонил сыну, сообщив, что долетел нормально, но в ответ услышал лишь недовольное сопение, уговоры скорее, пока еще не поздно, вернуться домой и не делать глупостей. Олег не стал его слушать, попросил передать привет Тамаре Ивановне, которой стало значительно лучше, и, попрощавшись, положил трубку.

Очень больно и горько осознавать, что твой единственный сын тебя не понимает! Не принимает твои затеи, считая их лишь «глупостями». Не хочет мириться с тем положением дел, которое для тебя вдруг оказывается безгранично важным. И не понимает, что тебе действительно нужно, что тебе просто необходимо, а что является лишь мишурой, фальшивкой, цветной красивой упаковкой бесценного подарка.

Почему Антон не может осознать, как важна для него Даша? Почему не принимает того факта, что обычная девочка с улицы вообще может кому-то быть важна? Но неужели он настолько честолюбив?!

Не хотелось думать об этом сейчас. Антон не примирится с идей о том, что Даша станет неотъемлемой частью жизни его отца до тех пор, пока сам не познакомится с ней, пока не полюбит ее так же, как любит ее Олег. До тех пор, пока не поймет, что, помогая кому-то, не становишься слабым или беспомощным, но, наоборот, становишься еще более сильным, еще более ответственным и целеустремленным.

Олег верил, что осознание этой не прописанной истины вскоре настигнет и Антона.

Немного отдохнув, наскоро перекусив бутербродом и чашкой чая и пробыв в комнате не больше часа, Олег стремительно направился на площадь, надеясь встретить там Дашу.

Она ведь должна стоять и просить милостыню, как раньше. Алексей будет очень зол, если она этого не сделает. Да и нужно ведь ей припрятать что-то, чтобы купить Юрке лекарства! Она будет там. Обязательно.

• Предыдущая
• 22/124
• Следующая