Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ) - Белая Елена Михайловна - Страница 184
- Предыдущая
- 184/185
- Следующая
Опять смена декораций. Я нахожусь в полной растерянности, вглядываясь в совершенно опустошенное лицо, ловя тусклый взгляд, замечая вымученную улыбку. Не подпускаешь к себе, не даешь даже возможности понять, что случилось. Мелькает мысль, может увидела как я обнимаю Лавинию? Да, нет! Глупость! Если бы увидела, то уже рвала бы и метала, не сдерживая эмоций, точно бы сказала, что думает обо всем этом. Начинаю потихоньку закипать, неужели нельзя все объяснить, а то даже не понимаю сути происходящего. Просит уйти. Вот специально же пришел, чтобы побыть с ней, отложил столько важных дел, а она! Обидно… Ну, вот любят эти женщины накручивать себя на пустом месте. Ладно, пусть отдохнет, а завтра поговорим, и я к тому временни успокоюсь. Ухожу, чувствуя разочарование, так хочется вернутся назад, к Асе…
Утро, пустая комната, раскиданные вещи. Что случилось? Где она? Не отвечает мысленно, полная блокировка. Ищу, пугаясь собственных мыслей, ругая себя за то, что вчера не добился от нее признания. Бешеная скачка по городу, успею, обязательно успею, все объясню, чтобы там ни было. Двор гостиницы. Ловлю испуганный Асин взгляд, следом чуть виноватый зеленый, эльфийский. Злость захлестывает меня с головой. Почему Лесс помогает ей сбежать? Почему не предупредил меня, почему не отговорил ее от необдуманного шага? Как же она будет добираться до своей Грани, там же может все, что угодно случиться! Стой! Неееет! Не уходи! Не смей меня бросать, даже не поговорив. Я знаю, что ты меня любишь, а когда любишь все можно простить, даже мою глупость и жестокость. Будь проклят Себ с его клятвой и Лавиния с Амадео вместе с ним! Единый, до чего же это больно…
Калейдоскоп новых картинок, а за ними неизбывная тоска. Она все-таки ушла… Моя Аматис. Ушла и забрала с собой свет, оставив меня корчиться в пустоте и бессмысленности каждодневного существования без нее. Уже в который раз пытаемся пройти со Скользящей через Грань, ничего не получается. Та слепа и глуха ко всем призывам и мольбам. Холодная неприступная стена, именно так описала мне ее Алтея. Пришлось приложить много усилий, чтобы убедить ту помочь мне попасть в Асин мир. Она, конечно, высказала, все, что думает о тех козлах, которые совсем заигрались в свои игрушки, не имеют никакого стыда и растеряли последние мозги, но все же согласилась открыть переход. «Но только потому, что она не сможет жить без тебя, так же, как и ты без нее. Хоть и не достоин этой девочки, но она тебя любит, ради нее пойду к Грани» — это были те слова, которые тогда мне показались пропуском в ворота рая. Ровно до того момента, как мы осознали, что Грань отказывается отдавать мне мою Аматис, выражая молчаливый протест. С каждой новой попыткой все меньше надежды, чувствую, как теряю ускользающее время, накатывает отчаяние. Стучусь в закрытые двери, задыхаюсь от тоски.
Щелчок, новая картинка. Сейчас уже даже не верится, что это случилось… Александра нашла меня через восемь месяцев не в лучшем состоянии. Вытрясла всю дурь и заставила поехать с ней к Переходу. Еще одна попытка. Не знаю откуда, но Скользящая знала, что единственное, что меня держало на плаву все месяцы разлуки — это ночи, когда я мог приходить в Асины сны, пользуясь нашей связью. Поговорить и объяснить произошедшее, ту сцену с Лавинией, свидетельницей которой она стала, не было никакой возможности. Попробовав произнести короткую фразу, с утра получил такой мощный откат, что если бы не Лесс, заявившийся ко мне с проверкой, то все могло закончится довольно плачевно. Грань услышала нас и отозвалась. Кажется, я был прощен авансом, потому что при выходе из Перехода получил довольно ощутимый пинок и сквозь заливистый смех услышал, что «такого очаровашку, как я, обязательно выслушают и простят». Мой путь закончен у этого дома, с которого все и началось, здесь живешь ты, дышишь, улыбаешься, скрывая грусть в глубине темных глаз. Гляжу на тебя — моя вина, моя горечь… Но что это? Синий сгусток едва уловимым росчерком и распростертое на земле тело. Как мне это знакомо… Нет! Взрываюсь от ярости, направляя всю силу на того, кто решил отобрать шанс на прощение. Как ты посмел?! Проламываю щиты и чувствую мстительное удовольствие от того, что эта тварь уже никогда не сможет никому причинить вред. Со страхом подхожу к девушке, ничком лежащей на земле. Жива! Словно камень с души. Главное, что жива, лишь бы жила, с остальным мы сможем справиться.
Меня накрывает темнота, чужое сознание выталкивает меня наружу, возвращая в собственное тело. Выныриваю, чтобы услышать торопливый, сбивчивый шепот:
— Прости меня, моя хорошая, если можешь, прости. Закрутился со всеми этими делами, хотел как лучше, думал, что если скрою от тебя, то будет проще избежать ссор и разборок, пошел по легкому пути, не понимал, как ты переживаешь, да, еще был связан клятвой. Откладывал все на потом, а этого потом ты мне не оставила, ушла и забрала все с собой. Не жил без тебя, просто не мог.
Он замолкает, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но я молчу. Молчу, потому что меня накрыло пониманием собственной ошибки. Такой глупой, торопливой, ставшей причиной наших переживаний. Как странно повернулась наша жизнь, словно неправильно собранный паззл. Вроде бы кусочек вполне подошел, и по цвету, и по форме, так удачно встал на свое место, создавая общую картину. Но, вдруг, оказалось, что все не так, этот элемент совсем не отсюда. Сначала сделал ошибку Райн, посчитав, что можно скрыть от меня задуманное, потом сглупила я, поддавшись чувствам, не разобравшись, бросилась со всех ног домой, жалеть себя. Я сама, поддавшись эмоциям, принесла в две наши жизни столько боли. Да, только ли в две? Наши близкие тоже оказались в опасной зоне, разделяя наши страдания. Дууууура!
Но кажется, мы оба уже сполна заплатили по всем счетам. Иначе откуда взяться ощущению, что не смогу его уже отпустить, вцеплюсь в него всеми пальцами, ногтями, зубами и оставлю его себе на веки вечные, такого, какой есть — несовершенного, но моего. Прощу себя и его, пойду дальше, и плевать мне на всех Аматов и Аматис вместе взятых, я просто люблю и чувствую ответную любовь, значит, мы сберегли друг для друга самое главное, не выжгли себя и теперь самое время просто быть счастливыми.
Меня понимают с полувзгляда. Вздох полный облегчения, долгий, выбрасывающий наружу все потаенные страхи, раскаяние и зарождающуюся радость.
А дальше пришло время узнавания, вспоминания, открытия. Разлука и мысли о потери обострили наши ощущения, довели их до кристальной прозрачности. Разве могла близость с тобой быть еще более пронзительной и нежной, чем я сумела сохранить в своей памяти? Оказывается, да… Каждое прикосновение было наполнено тем, что невозможно передать словами, каждое касание рождало щемящую радость обладания и тихую песню звенящих где-то внутри струн. Мне кажется, что я помню каждую родинку на твоей коже, и особенно вот эту, такую приметную и такую твою, родную, вот здесь на груди. Помню шелковую мягкость волос, проскальзывающих между пальцами прохладной лаской, дарящих едва уловимый аромат трав твоего далекого мира. Помню, как лениво подрагивают ресницы, за которыми прячется тягучая ртуть любимых глаз в особенно пронзительные моменты близости.
Тело лишь проводник эмоций, оно двигается, подвластное той буре, которая назревает во мне и в тебе. Что это? Пальцы? Пусть будут они… То шершавыми подушечками дразня мою кожу, то порывисто сжимая, напоминают, кто здесь «в своем праве». Губы? И они пусть живут на моем теле, пусть поклоняются мне, пусть шепчут что-то неразборчивое, но от этого не менее прекрасное и волнующее. Взгляды? Готова тысячу раз сгорать в этом холодном огне. Вновь и вновь. Забирая и даря. Что же еще? Может влажность и требовательность языка, смакующего каждую клеточку, заставляющая вздрагивать от пронизывающей страсти? Разве возможно против такого устоять? Просто немыслимо. И вот уже мой судорожный вздох тихим стоном отзывается в тебе: «Асяяя!» Да, ты тоже умеешь так, хрипло, протяжно. Не сомневайся, не таи от меня, ведь и я вся перед тобой. Открыта до самых потаенных глубин, совершенна, как истинная женщина, восхищена твоей потрясающей мужественностью и силой. Нет рамок, нет границ, нет запретов. На все есть только один ответ: «Да!». Криком, эхом, мольбой… И ночь не устояла, подчинилась извечному жизненному ритму, задвигалась, зажила вместе с нами, скрывая от посторонних то, что предназначено только для нас двоих, переплетенных телами и душами, Единственных друг для друга.
- Предыдущая
- 184/185
- Следующая
