Черный феникс. Африканское сафари - Кулик Сергей Федорович - Страница 56

• Предыдущая
• 56/129
• Следующая

— Наши предки умели плавить камень, — без тени сомнения заявил курчавый паренек, напросившийся сопровождать меня по пыльным улочкам древнего Аксума. — Они разливали его в длинные глиняные формы, а когда камень остывал, обтесывали, полировали и превращали в гигантские стелы.

— Эти стелы делали люди-циклопы, которые населяли Эфиопское нагорье задолго до того, как здесь появились наши прародители, — подслушал я через несколько дней объяснения другого «чичероне» солидному господину, обвешанному киноаппаратурой. — Великаны вырубали их из скал неподалеку от города и на плечах переносили на эту площадь.

Что можем мы, просвещенные люди XX века, возразить этим полуграмотным мальчишкам, законно гордящимся великим прошлым своего народа и пытающимся найти объяснение появлению загадочных аксумских стел — хаулти — в легендах и преданиях? Пожалуй, лишь то, что люди-циклопы никогда не жили на Земле, а ее древние обитатели обычного роста не могли уметь плавить камень. Очень многое о прошлом Аксума остается под вопросом для целой отрасли востоковедения — аксумологии.

Один из центральных ее вопросов — происхождение и назначение огромных величественных колонн-обелисков из цельных глыб голубого базальта. Часть из них возвышается на центральной площади Аксума, в Парке стел, другие лежат, поверженные временем, вдоль дороги, уходящей в глубь древней эфиопской земли. Высота самой большой, сохранившейся до наших дней, но уже покоящейся на земле стелы — почти тридцать пять метров. Это — самая гигантская монолитная стела из известных со времен древности. Наибольшая высота стоящих стел — двадцать четыре метра. Более двухсот не похожих друг на друга базальтовых монолитов поражают то своей изысканной стройностью, идеально полированной или украшенной поверхностью, то, наоборот, первозданностью грубых форм. Но в любом случае это — результат поистине титанического труда целого народа. Труда, растянувшегося на многие десятилетия, если учесть уровень развития техники в то время, когда они создавались.

— А в какое время?

Цегай Гебейбеху, самый уважаемый в Аксуме дабтара — носитель традиционной эфиопской образованности, улыбнулся на мой вопрос и зажег свечу. В неестественной тишине каменного подземелья, созданного руками древних строителей у подножия одной из стел, его гулкий бас звучал таинственно и величественно.

— Аксумская устная история относит появление города к библейским временам, ко дням царствования легендарного царя Соломона. В ту пору, гласит предание, в этих краях правил не то дракон, не то змей — деспот, тиран и скряга. Он требовал от своих подданных бесконечных подношений — скотом и девственницами. Среди несчастных девушек, которые должны были сделаться жертвами тирана, оказалась красавица, которую любил Агабоз, отважный юноша, силач и весельчак. Чтобы спасти возлюбленную, он убил восседавшее на троне чудовище, и избавленный народ провозгласил его царем. Ему наследовала его дочь красавица Македа — правительница Сабы, царица Савская. Умная, просвещенная и любознательная правительница, прослышав про мудрость владыки соседних израильско-иудейских земель Соломона, сына Давида, отправилась в Иерусалим. О том же рассказывает и Библия, авторство многих книг которой, кстати, приписывается Соломону. Тот не устоял перед чарами чернокожей владычицы, а Македа была покорена его мудростью и обходительностью. По возвращении в сопровождении многочисленных подданных иудейского царя на землю Эфиопии она родила сына Менелика. Он и стал первым представителем Соломоновой династии в Эфиопии. С Иерусалимом у него были тесные связи, целые иудейские племена, или «колена», переселялись на земли сына их царя.

Еще каких-нибудь полтора десятка лет назад эта легенда, санкционированная императорской властью, воспринималась многими чуть ли не как исторический факт. Двести Двадцать пятый представитель Соломоновой династии, Хайле-Селассие I, присвоил себе пышный титул «Всепобеждающего Льва Иудеи», а в статье 3 главы 1 конституции записал: «В силу закона титул императора навсегда связан с Родом Его Величества… происходящего по прямой линии от сына царя Соломона и эфиопской царицы, известной под именем царицы Савской».

Однако, после того как в 1974 году этот последний «соломонид» был свергнут народной революцией, эфиопские историки смогли во весь голос сказать правду о месте библейской легенды в истории их страны. К возникновению Аксума, во всяком случае, она никакого отношения не имеет. Напротив, сама легенда родилась в Аксуме, причем не в древние времена, а в XIII веке, когда город лежал в развалинах, а правители раздираемых феодальными войнами эфиопских земель оспаривали власть друг у друга. Тогда-то глава наиболее почитаемого во всей стране аксумского собора Цыйон (Сион), поддерживавший правителей народа амхара из Шоа, написал ставшую впоследствии знаменитой книгу «Кыбрэ нэгэст», или «Слава царей». В ней впервые владыки древнего Аксума провозглашались «соломонидами», а в качестве их прямого наследника назывался девятый потомок последнего правителя Аксума шоанец Йикуна-Амлак — «избранник Божий», правитель «избранного народа», ведущего свое начало от царя Иудеи.

— Какого народа? — поинтересовался я у Цегай Гебейбеху.

— Хабашат и геэз, — последовал уверенный ответ. — По имени первого племени наша страна впоследствии была названа Абиссинией. А второе племя принесло язык, который так и называется: геэз. Ныне он мертв. Но письменные документы на нем — главный источник по древнеэфиопской истории.

И подобная версия еще совсем недавно выглядела вполне убедительной. Если идти по пути наипростейшего объяснения или руководствоваться расистскими теориями, то появление Аксума — этого острова цивилизации в Тропической Африке — легче всего объяснить переселением туда более развитых в культурном отношении семитских народов. Это было тем более «удобно» сделать, если учесть, что геэз, как и более десятка других современных языков Эфиопии, включая ныне наиболее распространенный амхарский, — семитские языки, а эфиопы на первый взгляд выглядят «метисами» («хабеш» — по-арабски), происшедшими от смешения пришлых «белых» народов с местными негроидами.

Однако все дело в том, что в богатой письменными источниками азиатской части семитоязычного мира никаких упоминаний о существовании там «племени геэз» нет. Что же касается «хабашат», то немецкий востоковед Э. Глязер уже давно доказал: еще в доаксумские времена так называли всех аборигенов Красноморского побережья — как в районе Африканского Рога, так и в Аравии, которые жили традиционным для этих мест собирательством ароматических смол. «Хабашат» — это «заготовители ладана», скорее не этнографический, а экономический термин.

Утвердилось мнение: нынешнее название Эфиопии произошло от эллинского «Айтьопия», переводимого как «страна людей с обожженными солнцем лицами», хотя проще было бы сказать «страна загорелых». Однако на одной из обнаруженных в Аксуме надписей, сделанных одновременно на двух языках, геэзское «Хабашат» переводится на древнегреческий как «Эфиопия». Надпись заставила кое-кого из ученых увидеть в греческом слове «Айтьопия» семитский корень «атьюб» — аромат. И тогда многое становится на свои места: «страну ароматов» заселяли «заготовители ладана» — хабашат, которые были не выходцами из Иудеи, а аборигенами «страны благовоний» древних египтян — Пунта, куда фараоны снаряжали грандиозные экспедиции за миррой, камедью и ароматическими смолами.

В середине первого тысячелетия до нашей эры на побережье Счастливой Аравии, отождествляемой ныне с Йеменом, пышно расцветают цивилизации южноаравийских городов, тесно связанных с миром цивилизаций Передней Азии, с предысламскими культурами древней Аравии. Трудно, конечно, установить, зачем и почему жители этих городов, среди которых преобладали сабейцы — выходцы из царства Саба, отправились в Африку и создали там свои первые поселения… Но правомочно предположить, что побудил их к этому все тот же древний «ароматный промысел», который испокон веку объединял жителей Красноморского побережья. А может быть, то были торговые люди, купцы или менялы, которые хотели основать свои фактории на довольно бойком караванном пути, вот уже несколько столетий связывавшем Сабу, Хадрамаут, Махру и другие южноаравийские ремесленные центры с процветавшим тогда еще южносуданским царством Куш?..

• Предыдущая
• 56/129
• Следующая