Ковчег отходит ровно в восемь - Хуб Ульрих - Страница 5

• Предыдущая
• 5/8
• Следующая

Глубоко внизу, в самом чреве ковчега, нет ни дня, ни ночи. Только качается из стороны в сторону электрическая лампочка. Пахнет смолой.

— Ах, — всхлипывает маленький пингвин. — Лучше б я утонул и лежал сейчас на морском дне.

Ему кажется, что они целую вечность в пути. Печенье давно кончилось. Пингвины лежат на спине, прислушиваясь к шуму дождя и урчанью у себя в животе.

— Ах, — снова и снова вздыхает маленький пингвин. — Лучше б я утонул и лежал сейчас на морском дне.

— Если ты еще раз это скажешь, мы выбросим тебя за борт, так и знай, — не выдержали остальные.

— Тем лучше, — заплакал маленький пингвин. — Тогда я наконец-то утону и буду лежать на морском дне.

А про себя подумал:

«Наверняка они давно жалеют, что меня взяли. Кто-то из нас то и дело должен лезть в этот чемодан. Но рано или поздно голубка все равно все узнает. И моим друзьям только и останется, что выкинуть меня за борт. Это будет лучший выход для всех нас…»

А вот что думали остальные пингвины:

«Зря мы пронесли его на борт тайно. Нужно было прямо сказать: нас трое и мы не допустим, чтобы кто-то из нас утонул. Пингвины могут быть только втроем, и если Бога это не устраивает, то придется ему в будущем обойтись без пингвинов».

Вдруг в полной тишине раздался голос маленького пингвина:

— Вы еще помните, как было дома?

Пингвины задумались. Сколько же с тех пор прошло времени? Кажется, дома все было белым. Но о ярком снеге теперь — лишь тусклые воспоминания. Еще дома было много блестящего льда. И как же было здорово стоять, прижавшись вплотную друг к другу, и знать наверняка, что ничего не произойдет. Это так успокаивало. А что теперь с ними будет? Увидят ли они когда-нибудь свою родину? И маленький пингвин запел осипшим голосом:

— О родине! — подхватили остальные.

— О, родина! — запели они все вместе. — Где же ты?

Песня звучала все громче.

— О, родина! — заливались пингвины. — О, наша родина!

И внезапно пошли в пляс.

— О, родина! Где же ты?

Каждый, кто видел, как танцуют пингвины, знает, что во время танца они выделывают разные прыжки и пируэты, хлопают крыльями и то и дело падают, налетая друг на друга. Танец доставляет пингвинам такую радость, что они забывают обо всем на свете.

Вот и сейчас они даже не услышали, как в трюм спустилась голубка и рывком открыла дверь.

— Сколько можно шуметь?! — крикнула голубка. — Только я прилегла!

Голубка была в ночном колпаке. От возмущения она раскраснелась как помидор. Будь голубка чуточку поспокойней, она бы сразу увидела, что перед ней не два, а целых три пингвина. Все трое замерли посреди танца.

— Мы тут устроили небольшой вечер воспоминаний, — робко сказал первый пингвин.

— Я уже сорок дней на ногах! — шумела голубка. — Сначала у жирафов была морская болезнь и они свесили шеи за борт, потом павлины от волненья распустили хвосты и никому места не осталось… А от Ноя помощи не дождешься! Вот уже сорок дней, как он закрылся у себя в каюте и отказывается выходить. Вся ответственность на мне! И что, думаете, хоть кто-то сказал мне «спасибо»? Ничего подобного!

И голубка захлопнула за собой дверь.

— Уф, — выдохнули пингвины. — Она не заметила, что нас трое!

А маленький пингвин захихикал:

— Нашей голубке срочно нужны очки.

Внезапно он замолчал, потому что снаружи вновь послышались шаги.

— Она возвращается!

Маленький пингвин прыгнул в чемодан и закрыл за собой крышку. Еще чуть-чуть — и было бы поздно. Дверь распахнулась: на пороге стояла голубка и, уперев крылья в бока, оглядывалась вокруг.

— Здесь только что был третий пингвин.

— Откуда ему было взяться? — с невинным видом спросили пингвины.

— Мне показалось, я видела третьего, — продолжая озираться, сказала голубка.

— Тут нечему удивляться, — заметили пингвины. — Если сорок дней трудиться без продыху, неся на себе весь груз ответственности, не слыша ни слова благодарности и не получая никакой помощи от Ноя, то вполне можно увидеть третьего пингвина.

Голубка давно не слышала ничего столь приятного. Все остальные животные только и делали, что привередничали.

— Только вы меня понимаете! — чуть не плача воскликнула она. — Даже не представляете, как я устала! Дождь льет и льет, как будто и не думает заканчиваться. А тут еще эта дурацкая затея с ковчегом! Раньше мне казалось, что на этом ковчеге мы поплывем в светлое будущее, а теперь я думаю, что мы до скончания века будем прозябать на нем, да так никуда и не причалим. Кто знает, может, и лучше нам было утонуть самым жалким образом.

Голубка опустила голову, закрыла глаза крыльями и тихонько всхлипнула. Пингвины в это время раздумывали, как бы ее выставить, но так, чтобы она не обиделась. И не нашли ничего лучшего, чем открыть настежь дверь и прокричать: «До свидания!»

Но голубка продолжала тихо плакать. Вдруг в тишине раздался голос. Он шел прямо из чемодана:

— Не могли бы вы поскорее избавиться от этой дурацкой голубки? Я тут задыхаюсь.

— Это еще что? — встрепенулась голубка.

Пингвины сделали вид, что внимательно прислушиваются.

— Мы ничего не слышим.

— Звук шел из чемодана, — пояснила голубка.

Пингвины энергично покачали головами.

— Мне он с самого начала показался подозрительным, — и голубка постучала кончиком крыла по крышке чемодана. — Открывайте! Живо!

Но пингвины не пошевелились.

— Я хочу знать, что у вас в чемодане!

— Бог, — крикнул из чемодана маленький пингвин.

— Кто-кто? — вздрогнула голубка.

Маленький пингвин откашлялся и произнес более низким голосом:

— Ты не ослышалась.

— Хм, никогда не поверю, — хмыкнула голубка.

— Ты что, не веришь в Бога? — угрожающе спросил голос.

— Верю, но…

— Вот видишь.

— Но мне трудно поверить, что Бог сидит в этом чемодане, — оправдывалась голубка.

— Почему же? Бог может быть во всем.

Голубка вопросительно взглянула на пингвинов, и они одновременно кивнули.

— А ты докажи, что ты Бог, — хитро сказала голубка.

— Ты должна верить в меня, не требуя доказательств, — строго сказал голос.

— Ты многого хочешь.

— Я знаю. Но без этого невозможно. Иначе все было бы слишком просто. Не случайно же говорится «верить в Бога».

Голубка чуточку подумала.

— Знаете, во что я верю? — сказала она после небольшой паузы. — Что это обман. Сейчас я открою чемодан, а дальше посмотрим.

— Как хочешь, но тогда ты ослепнешь, — предупредили из чемодана.

— Ослепну?

— Кто увидит Бога, тот ослепнет. Так что если вдруг захочешь ослепнуть, просто открой этот чемодан. Но имей в виду — левая застежка слегка заедает.

Голубка еще раз с сомнением посмотрела на пингвинов. Тем временем первый пингвин размышлял, правда ли, что увидев Бога, можно потерять зрение, а второй пингвин изо всех сил надеялся, что Бог, который все видит, сюда, в чрево ковчега, не заглядывает.

Но тут чемодан заговорил снова:

— Ты медлишь? И правильно делаешь. К тому же было бы чертовски обидно, если б такая прелестная белая голубка вдруг ослепла.

— А откуда ты знаешь, что я прелестная белая голубка?

• Предыдущая
• 5/8
• Следующая