Призрак и гот (ЛП) - Кейд Стэйси - Страница 16

• Предыдущая
• 16/47
• Следующая

Легкий вопрос.

— Не знаю.

Алона одарила меня испепеляющим взглядом.

— Но у тебя должны же быть хоть какие-то мысли по этому поводу? Я серьезно. У тебя полно книг о смерти и всякой странной фигни. — Она махнула рукой на книжный шкаф. Она что, совала туда нос? Офигеть. — В них ведь о чем-то говорится, и наверняка у тебя есть теория.

— С чего ты это взяла? — мне немного польстило то, что Алона так думает.

Она пожала плечами и перебросила волосы через плечо.

— А чем тебе еще заниматься, как не думать об этом? У тебя времени вагон, никакой внеклассной работы. К тому же ты вроде как гот и интересуешься смертью. Так ведь?

Алона Дэа, королева оскорбительных комплиментов.

— Вау. Спасибо. Тебе кто-нибудь говорил, что ты приятна в общении?

— Нет, — нахмурилась она.

— Неудивительно. Я не гот.

— У тебя черные волосы и пирсинг, ты все время в черном и ведешь себя как фрик…

— Это натуральный цвет моих волос. У меня всего лишь три кольца в одном ухе. Эта толстовка… — я потянул за ткань на своей груди… — темно-синяя, и я веду себя как фрик из-за призраков, подобных тебе.

Алона закатила глаза.

— Ладно, Киллиан, мне все равно. Значит, ты не гот. Не будь таким ребенком… и не называй меня «призраком», — добавила она хмуро.

— Почему?

— Алё! Я в простыне и с цепями? — драматично воскликнула она, указав на себя.

Ее слова вызвали в голове картинки, не имеющие никакого отношения к призракам. Я потряс головой, прогоняя непрошеные мысли.

— И как тогда тебя называть? Живым мертвецом?

Алона вздохнула.

— Заткнись и давай уже выкладывай свою теорию.

— Ладно. — Я сел на другой конец кровати. Если она заставит меня пройти через все это, то лучше я сохраню силы до момента, когда наш «разговор» завершится. — Самое простое объяснение этому я вижу такое: живые занимают пространственное измерение со своим временем. Когда человек умирает, его энергия переносится из этого измерения в другое. — Я замолчал. — Тебе знакомо понятие «другие измерения»?

— Да, конечно, — солгала она, неловко поерзав.

В ответ на ее движение качнулась кровать, напоминая мне о том, что в моей комнате, на моей постели, всего лишь в футе от меня сидит самая красивая девушка, которую я когда либо видел в реальной жизни. Блестящие волосы, полные губы, длинная грациозная шея и… это что, кружево, под ее почти просвечивающейся белой футболкой со следами шины?

Только в отличие от редких фантазий, которые я смаковал, она не хлопала пушистыми ресницами и не надувала пухлые губки, предлагая сделать «все, что угодно», если я помогу ей сдать итоговый тест по английскому, а, мертвая, вела со мной разговор о жизни после смерти и других измерениях. И все же схожесть с фантазиями слегка шокировала.

— Киллиан? — Алона помахала рукой, привлекая мое внимание. — Ушел в себя, приду не скоро?

Возвращаясь в реальность. Мои шансы с Алоной Дэа, живой или мертвой, равнялись не то что нулю, а уходили в минус. Я прочистил горло.

— Я так думаю, измерения немного пересекаются, и иногда умершие застревают между ними. Примерно вот так.

Я потянулся к тумбочке за какой-нибудь бумажкой и чем-нибудь, чем можно писать. Наткнулся я на чек за «Охотника на людей» и древний, как не знаю что, обломок карандаша. Сойдет.

Я нарисовал два пересекающихся круга, подписал их и протянул чек Алоне.

— Так яснее?

Она долгое мгновение изучала его, затем подняла взгляд и посмотрела мне в глаза. — То есть, ты хочешь сказать, что я застряла тут, — она подняла рисунок и постучала по нему пальцем, — в междумирье. Как в чистилище.

Я поднял руки.

— С религиями — это не ко мне. — Я достаточно повидал мертвых любых верований и не верующих ни во что, чтобы оперировать подобными терминами.

— Ты сказал, что думал — я прямиком попаду в ад, — напомнила она.

Черт, не думал, что она такая цепкая.

— Я имел в виду, что ты уж точно уйдешь навсегда.

Алона опустила руку с рисунком и уставилась на него.

— Этим утром я исчезала два раза и оба раза не знаю, куда. Ничего не помню. Время продолжало идти, а меня просто… не было. — Ее зеленые глаза встретились с моими, в них горел вызов и они блестели больше обычного, словно от готовых пролиться слез. — Хочешь сказать, что, когда я не здесь, я в аду?

— Не знаю. — Я скрестил руки на груди. — Твои волосы при возвращении пахнут серой?

На лбу Алоны появилась складка.

— Откуда мне знать, как… — ее глаза расширились, когда она осознала смысл моих слов. — Ах ты засранец! — Она бросила в меня рисунок. — Мне не до шуток.

— Я не знаю, понятно? Люди постоянно исчезают в междумирье. Иногда они возвращаются, но в большинстве случаев — нет. — Я нахмурился. — Но обычно у тех, кто застревает здесь, есть незаконченные дела или нерешенные проблемы.

— Ага, и?.. — Ее глаза сузились, словно я был очень близок к тому, чтобы сказать что-то не то.

Я поерзал.

— А какие проблемы могут быть у тебя? — «Кроме той, что ты та еще стерва», — это я оставил при себе, что, кажется, ни капли не помогло.

Ее голова дернулась назад так, словно я дал ей пощечину, губы слегка приоткрылись. Затем зеленые глаза снова сузились, и она соскочила с кровати, со стуком приземлившись на пол. — Значит, у меня не может быть проблем, да? У меня, по-твоему, нет проблем? — Она схватила первую попавшуюся под руку вещь, которая, к несчастью, оказалась моим полузабитым рюкзаком, и швырнула мне в голову футболку. — Ты даже не знаешь меня, ты… фрик!

— Эй! — Я поднял руки, защищаясь.

— Я мертва и застряла здесь. У меня есть проблемы! — В мое лицо полетели джинсы. — То, что все выглядит замечательно со стороны… — Алона шагнула к книжному шкафу, — не значит… — в меня одна за другой полетели несколько книг, и я пригнулся, — что так на самом деле и есть!

Справочник духов Тобина отскочил от передней спинки кровати и грохнулся на пол.

— Осторожно! Ты мне чуть башку им не снесла.

— А по ней кто-нибудь будет скучать? — съязвила Алона, хватая еще одну стопку книг.

— Прекрати! — Я соскользнул с кровати, подальше от линии огня, и поморщился от пульсирующей в голове боли. — Мне жаль, что я так сказал. Прости, ладно?

— Твоих… извинений… не… достаточно, — процедила она сквозь зубы, швыряя после каждого слова книжку. Хорошо хоть брала их только в мягком переплете.

Собравшись с оставшимися силами, я обхватил Алону за талию и оттащил от книжного шкафа, стараясь не обращать внимания на исходящий от ее волос свежий цветочный запах и то, как она извивается. Затем она взбрыкнула и заехала одной из своих длинных ножек, которыми я любовался ранее, мне по лодыжке.

Мы рухнули на кровать, издавшую при этом не предвещающий ничего хорошего громкий треск — опять же, не из области моих фантазий.

Я села, смахнув волосы с лица, и обнаружила под собой Киллиана. Наша с ним стычка — начавшаяся, кстати, из-за его идиотизма — закончилась тем, что я распласталась на его широкой груди, которая к моему удивлению, была шире, чем казалась со стороны. Похоже, темно-синий цвет худит.

Касающиеся меня руки тоже были больше, чем я думала. Я чувствовала жар кожи Киллиана и мягкую ткань футболки, при его дыхании щекотавшую внутреннюю строну моих бедер.

Без физического контакта можно спокойно пережить три дня — это не такой уж долгий срок, если только при каждом соприкосновении с человеком ты не превращаешься в ледяное трясущееся нечто. Тогда эти три дня превращаются в вечность и… прикосновения к Уиллу Киллиану становятся очень приятны.

Он смотрел на меня снизу вверх, и я заметила у его жутких светло-голубых глаз темный ободок — как у краев горных озер, еще не до конца подернутых льдом. Киллиан нервно облизал губы, обнажив белые ровные зубы, которые я раньше ни разу не видела, потому что он не из улыбчивых. Ну да-да, я питаю слабость к хорошим зубам, и что? Это же не фут-фетиш или что-то настолько же противное. И то, что мне нравится любоваться работой умелого ортодонта, совсем не значит, что мне обязательно понравится человек с хорошими зубами и…

• Предыдущая
• 16/47
• Следующая