Иван-да-Марья (СИ) - Волгина Надежда - Страница 7

• Предыдущая
• 7/16
• Следующая

Иван не испытывал недостатка в женском внимании. Иногда даже страдал от его навязчивости. У него была масса знакомых, среди которых половина женщин, а из них не меньше трети, которые испытывали к нему нежные чувства. Возможно, благодаря такому изобилию он до сих пор не выбрал себе спутницу жизни, глаза разбегались от множества кандидаток. Но никогда прежде его женщина не заинтересовывала до такой степени, чтобы он захотел заполучить ее любой ценой. С самой первой встречи, когда он увидел в ней удивительно красивую корову, образ ее вполз в душу, чтобы время от времени всплывать перед мысленным взором. Захотелось понять ее, погрузиться в глубину ее необычности.

Уже подъезжая к дому, Иван решил, что добьется Марьи любым способом, что сделает все возможное и невозможное, чтобы она тоже обратила на него внимание.

Лорд поправлялся быстро. За второй выходной он практически перестал припадать на больную лапу и почти как прежде носился по квартире. Уходя на работу, Иван был спокоен за состояние своего питомца.

В коридоре клиники его перехватил бегемот.

— Зайди-ка ко мне на минутку, — поманил он Ивана, выглянув из своего кабинета.

— Приветствую, Федфедырыч! Что-то срочное?

Не хотелось тратить время на бессмысленные разговоры, какими иногда увлекался начальник. Просматривая на прошлой неделе журнал записи на прием, Иван запомнил, что понедельник следующей недели планируется напряженным, записавшихся очень много.

— Помнишь, я говорил тебе о командировке? — спросил Федор Федорович, с трудом втискивая свое тучное тело между стулом и столом.

— Помню, — кивнул Иван, хоть у него и вылетел из головы тот разговор.

— Завтра и отправишься.

— Завтра? — Известие огорошило Ивана. Как он поедет, если Лорд еще не поправился окончательно. Нужно бы понаблюдать за ним еще несколько дней. В таком состоянии его страшно оставлять на соседку, теть Валю. — А цель командировки? И куда? И насколько?

— Сколько вопросов! — засмеялся Федор Федорович. — Не вижу особого рвения. — Он прищурил глаза. — Но выбора у тебя нет. Мой друг, директор комбината, попросил оказать ему услугу и одолжить специалистов. Они там детишек централизованно отправляют в летний лагерь и хотят все организовать так, чтобы те, не выезжая из поселка, прошли медкомиссию. Обещаются неплохо заплатить вам за два дня работы и разместить в новенькой гостинице, построенной специально для почетных гостей. Так что, Ваня, не обессудь, другу отказать не могу, да и дело это нужное. Сам знаешь, как обстоят дела с медициной в таких местах.

— А куда ехать-то, далеко? — уточнил Иван, чувствуя, как бодрое утреннее настроение катится под горку.

— Да тут совсем рядом, двести кэмэ от города. Сможешь поехать на машине, — и назвал тот самый поселок, где работала Марья, и куда он привез раненного Лорда.

Вот так поворот! Словно сама судьба ему подбрасывает вторую попытку сблизиться с Марьей. А Лорда можно взять с собой и гулять с ним по вечерам. А днем будет ждать его в гостинице.

Возле старенькой больницы толпились ребятишки. Маша с улыбкой разглядывала их возбужденные лица и про себя называла сборы всеобщей мобилизацией. Она всем сердцем одобряла идею отправить школьников и старших дошколят в лагеря отдыха и принимала активное участие в ее зарождении и воплощении. Рождаемость в поселке была на высоком уровне, да и сам он разрастался стремительно. Поездка в лагеря будет способствовать не только оздоровлению, но и организации досуга ребятни, чтобы не мотались все лето бесцельно по улицам.

Незаметно мысли Маши с ребятишек перешли на врачей. Обидно, что заманить их сюда можно только на несколько дней, обещая прилично заплатить. А в остальное время поликлиника только так называется, а больничное крыло вообще пустует. Женщины рожать едут в город, там же и наблюдаются по беременности. Удручающая ситуация, и никто не пытается как-то ее решить. Все озабочены коровами и процветанием комбината. А люди приобрели второстепенное значение. Маша не жила в том времени, вернее была маленькая, когда выпускников вузов распределяли как раз в такие вот поселки, где они должны были отработать три года, а потом уже определяться, где хотели бы работать дальше. Это способствовало решению многих проблем с кадрами. И не то, чтобы Маша была за принудиловку, но и на беспомощность системы тоже не могла спокойно смотреть.

Преисполненная грустных и философских мыслей, Маша вошла в здание ветлечебницы, где еще все было по-утреннему сонно. На столе в своем кабинете она увидела симпатичный букетик полевых цветов в незнакомой вазе.

— Ммм, как красиво, и пахнут замечательно! — Она наклонилась, понюхала цветы и с благодарностью посмотрела на копошащегося в шкафу санитара. — Спасибо, Петр Иванович! Очень приятный сюрприз.

— Ааа? — вынырнул он из шкафа с толстой кипой бумаг. — Ой, Мария Юрьевна, здравствуйте, не заметил, как вы вошли. Вы что-то сказали?

— Я сказала спасибо! — еще шире улыбнулась Маша и указала на букет.

— Ааа? За что спасибо-то? — Петр Иванович непонимающе рассматривал букет. — Это не я.

— Не вы? А кто же? — удивилась Маша. — Кто-то же принес сюда цветы.

— Я даже не заметил, как они тут очутились, — смутился санитар. — Вроде, с утра их не было.

— Странно. — Маша пожала плечами. Глеб что ли замаливает вчерашние грехи?

Он как раз проходил мимо кабинета, и Маша окликнула его.

— Как настроение? — бодро пробасил он, «закатываясь» в кабинет. Именно так со стороны выглядела его походка, словно он перекатывался, быстро перебирая кривыми и мощными ногами.

— Да вот, стремительно улучшается, — ответила Маша, снова кивнув на цветы.

— Ооо, тебе уже с утра букеты дарят? — усмехнулся Глеб. — А кто, если не секрет?

— Я думала, что ты, — совсем растерялась Маша. — Больше-то и не кому.

— Да? — Глеб запустил пальцы в волнистую шевелюру. — Даже не знаю, что и сказать?..

Ситуация становилась все более неловкой. Маше уже было неудобно за собственное поведение, и в душе росла досада на скрытного дарильщика цветов. Ну не сам же он материализовался, этот букет, на ее столе.

— Ну и неважно, кто его принес, — отмахнулась она, стараясь замаскировать досаду. — Все равно красиво.

Она подумала, что это на самом деле неважно, если кто-то захотел остаться неизвестным. Важно, что он угадал, и Маша действительно любила именно полевые цветы, предпочитая их торжественным и эталонным розам.

Весь день она периодически поглядывала на цветы, а временами вдыхала их аромат, чувствуя, как настроение на время становится почти таким, как было раньше, когда в ее жизни еще было все хорошо. Тогда она мысленно благодарила неизвестного дарителя за частичку положительных эмоций.

Рабочий день приближался к концу, все радостно суетились, собираясь домой.

— Тебя повезти? — Глеб заглянул в кабинет.

Петр Иванович уже ушел, он отпросился пораньше, сославшись на день рождения внучки.

— Шутишь? — Маша невесело усмехнулась. — Тут пешком пять минут, да и доделать нужно еще кое-что.

— Иди домой, Стрельцова, всех дел не переделать…

По лицу Глеба Маша видела, что он хотел еще что-то добавить, но передумал, так как ограничился ничего не значащим «пока» и «покатился» по коридору дальше.

Постепенно ушли все, лечебница погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шорохом перебираемых Машей бумаг. Прав Глеб, всего не переделаешь, пора и ей отправляться домой. Только она сложила бумаги аккуратной стопочкой, как делала это всегда перед уходом, из коридора донесся какой-то звук. Маша поняла, что по коридору вышагивает животное, выдавало характерное цоканье по линолеуму и периодическое пофыркивание. Так обычно ведут себя собаки, когда их чувствительные носы улавливают не очень приятные запахи. Но как она забрела сюда? Насколько Маша знала, на ночь тут никто из питомцев не остается и уж тем более не бродят по пустым коридорам.

Животных она не боялась, им Маша доверяла больше, чем людям, поэтому с любопытством направилась к двери. Но дойти не успела, в кабинет заглянула симпатичная рыжая и уже знакомая мордочка.

• Предыдущая
• 7/16
• Следующая