Бунт вурдалаков - Петухов Юрий Дмитриевич - Страница 44

• Предыдущая
• 44/88
• Следующая

Иван трижды чуть не падал в обморок от отвращения. Он не мог уйти, не мог позволить себе быть слабым. Он выжидал главного. И дождался.

Говорун-людоед, прозванный так за беспрестанное кудахтанье, получеловеческий бубнеж-ворчание, а также за болезненное пристрастие к человеческому мясу, появился минут через двенадцать. Он долго парил на большой высоте, раскинув все восемь перепончато-чешуйчатых крыльев, поджав шесть когтистых лап и втянув в пах гарпуновид-ный яйцеклад. Зато падение его было стремительным, почти неуловимым. Быстрее молнии чёрная ужасающая звероптица достигла земли, точнее, покрытого полутораметровым слоем жира черепа кальмарозавра. Удар был рассчитан точно. Исполин не успел вскинуть вверх ни одного щупальца, как из его пасти, из глаз, из ушей фонтанами хлынула янтарно-жёлтая кровь. Ещё мгновение — и было бы поздно. Но палец Ивана среагировал раньше, чем его хозяин. Иван ещё только заметил чёрную тень, когда из парализатора, зажатого в его руках, ударил тончайший пучок невидимого пламени. Говорун-людоед скатился трехцентнерным живым мешком к ногам охотника. Он даже не успел распрямить своих крыльев. Это был выстрел-чудо! Проводника успели спасти. Но ещё долго в ушах у Ивана стоял жуткий хруст и омерзительное чавканье.

Вот и сейчас он словно вновь погрузился на тринадцатилетнюю глубину, побывал на планете У. Иван с удовольствием променял бы своё нынешнее «заключение» на то, стародавнее, далекое. Но не он был на этом свете Вершителем судеб.

Последние метры он пробирался, ступая почти неслышно, боясь выдать своё присутствие. Остановила его продвижение каменная стена грубой кладки.

Огромные глыбины были едва обтесаны, уложены одна на другую, скреплены чём-то почерневшим от времени. Но у стены было значительно светлее, чем в начале пути.

Куда теперь: вправо? влево? Иван застыл в раздумий. Чавканье и хруст были одинаково хорошо слышны и оттуда, и отсюда, с обеих сторон. Он пошёл вправо. И уже через пять или шесть шагов попал ногой в узкий колодец — еле успел вывернуться, сохранить равновесие. Пошел было дальше. Но что-то заставило его вернуться к колодцу.

Иван лег плашмя на холодную глинистую землю. Заглянул в колодец… И его передёрнуло судорогой от мизинцев ног до затылка. Эдакого зрелища Иван не ожидал увидать! В багряном густом полумраке-полузареве открывалась внизу огромная пещера с мраморно-белыми поблёскивающими матовым блеском полами и иссиня-чёрными, явно отшлифованными или механизмами или человеческой рукой стенами. Но это всё было третьестепенным, даже вообще не заслуживающим внимания. Главное же леденило кровь. Посреди пещеры, на мраморном полу, вольготно раскинув двенадцать мясистых могучих лап, выставив живой горой гребнистую спину, лежало трехглазое рогатое чудовище, каких Иван отродясь не видывал, хотя он мог кой о чём порассказать. Чудовище это было болотно-зеленого цвета, мохнатое и с чрезвычайно большой головой, каких обычно не бывает у глупых и диких тварей. Все три глаза, беспрестанно высовываясь из огромных глазниц, озирали пещеру — и таилось в них что-то неведомое, угнетающее, давящее. Ивану поначалу показалось, что это светится в глазищах чудовища недобрый, настороженный разум. Но он тут же смекнул: всё сложнее. Мысли эти рождались без его воли, он просто автоматически отмечал детали. А воля была просто подавлена, сознание оцепенело, ибо видимая картина порождала ужас.

Гигантские челюсти чудовища ни на секунду не останавливались. Именно из них исходили и чавканье, и хруст, и прочие отвратительные звуки. В первый миг Иван просто не поверил глазам: из жуткой пасти, в зеленой пенистой слюне, запекшейся и свежей крови торчали ноги, руки, изуродованные тела… всё это принадлежало людям, обычным людям. Землянам! В передних лапах чудовище держало двух обнаженных женщин, которые вырывались, били руками, ногами, изгибались… но не издавали ни единого звука. Это было воистину страшно и нелепо.

Первым порывом Иван ухватился за лучемёт. Но напрасно! Из такого положения не только не выстрелишь в гадину-людоеда, но ещё и сам сгоришь в голубом пламени. Он стиснул в бессилии зубы, застонал, вдавливая пальцы в глинистый грунт.

А тем временем чудовище на миг остановило работу челюстей, надулось, всосало в себя недожеванное с губ, облизнулось неторопливо и со вкусом плоским фиолетовым языком, судорожно сглотнула. И почти сразу поднёсло к пасти очередную жертву, следом другую… откушенная голова с длинными чёрными прядями выпала из пасти, покатилась по мраморному полу, оставляя кровавый след. Иван не смог этого перенести. Он вскочил на ноги. Вскинул лучемёт и дал залп из четырёх боковых стволов и из всесокрушающего основного прямо в колодец. Что-то затрещало, запахло обугленной почвой, дыра чуть расширилась. На этом всё и закончилось.

— Ну, нечисть поганая! — взъярился Иван. — Держись!

Он бросился бегом вдоль стены, надеясь, что где-нибудь непременно должна быть лазейка, дыра побольше или спуск. Через полчаса пустых метаний, дерготни и напрасных трат сил он вернулся назад. Припал к отверстию.

Ничего не изменилось в мраморной пещере. Лишь лужи крови под чудовищем стали больше, чернее. И всё тот же хруст, чавканье, сопение! На этот раз в лапах было зажато сразу по три женских извивающихся тела. Иван на мгновение представил себя на месте этих несчастных. Нет! Он не будет жертвой! Он обязан их спасти! Это и есть заложники… заложницы. Он обязан спасти их или погибнуть! Иного пути нет!

Иван побежал в другую сторону. Но всё закончилось столь же безрезультатно, как и в первый раз. От ощущения собственного бессилия, невозможности помочь обречённым Иван готов был биться головой о каменную стену. Он уже и собирался это делать, для начала ударил в шершавый камень кулаком — тот чуть подался. Иван замер. Вот тебе и несокрушимая стена, старая мощная кладка! Он навалился на дрогнувший блок плечом — тот медленно пошёл вперёд. Иван поднажал. И глыбина вывалилась в темноту. Надо лезть туда! Другого хода нет. И Иван полез. Он неудачно наступил на вывалившийся блок, тот качнулся и неожиданно полетел куда-то вниз, страшно грохоча, сотрясая землю. Эти звуки могли выдать Ивана. Но он уже ничего не боялся, он бы и с голыми руками сейчас кинулся на чудовище-людоеда. Вот только в мраморную ли пещеру ведет эта дорожка? Иван шагнул вниз и почувствовал под ногой ступеньку, потом другую, третью… Судя по всё ещё грохочущему далеко внизу камню ступеньки были почти бесконечными.

— А, была — не была!

Иван дал вниз самый малый из лучемёта — пространство высветилось: узенькая кривоватая лестница бессистемно петляла меж двух поросших мхом стен, местами круто обрываясь провалами в несколько метров, трещинами, сколами. Иван начал торопливо спускаться.

В голове гудело. Перед глазами стояли изуродованные женские тела.

Временами он оскальзывался и летел вниз на спине; Меч лязгал и громыхал. Но таиться было поздно — если его засекли, то засекли уже давно, и нечего себя обманывать. Иногда Иван совсем тихо бил из лучемёта — но конца лестнице не было видно. По всем соображениям, он спустился уже на полкилометра ниже мраморного зала. Но не опять же наверх! Раздражение душило Ивана. Он закусывал губи и бежал вниз, пока путь его не преградила ржавая толстенная решетка. Иван даже ударился о неё коленом.

И замер.

Из-за решетки, с расстояния метров в пятнадцать на него отрешенно смотрели чьи-то глаза. Он не мог разглядеть деталей в темноте. Но зато мог отдать голову на отсечение — это глаза человека. И белевшее лицо было именно человечьим. Такого не могло быть ни у зургов, ни у леших, ни у демонов.

Иван послал мысленный образ: «Я пришёл с добром. Не надо меня бояться.

Не надо делать ничего плохого. Я пришёл с добром!» Через несколько секунд он повторил. Но ответа не дождался. Это существо с отрешенными глазами не воспринимало мыслеобразов, оно не было телепатом! Это поразило Ивана. Всех, кого он встречал здесь… да при чем тут они все! ведь это человечьи глаза! это человеческое лицо! это же человек!

• Предыдущая
• 44/88
• Следующая