Виза или Когда за дело берутся бабушки (СИ) - Одиссева Пенелопа - Страница 13

• Предыдущая
• 13/22
• Следующая

— Юлька, тебе плохо? – озабоченно пропыхтел жених, —упс , забыла – муж, коего я буксировала за собой.

— Издеваешься? Хочешь сказать, ты себя замечательно чувствуешь на этом празднике? – я завернула за угол ресторана к елочкам и принялась выуживать заветную пачку из декольте.

— Они стараются для нас, —Петр прислонился плечом к стене, немного нависнув надо мной.

— Отодвинься, пропахнешь дымом, — смущенно выдохнула в сторону.

— А ты?

— Я привыкла.

— Очень плохо.

— Вот не надо лечить по поводу вредных привычек! У меня нервы!

— Коле нравилось целовать курящую девушку?

— Он сам курит! И какая тебе разница? К чему его вспомнил? – я начала закипать, чертов ПМС!

Знаю, что придираюсь к пустякам, но ничего не могу поделать. Пока не поскандалю, а потом не поплачу – не отпускает. Ба в такие дни отпаивает меня ромашковым чаем. Интересно, есть в меню ресторана успокоительный сбор?

— Мне не нравится, когда девушка курит. Тем более беременная, —Петр задумчиво проводил взглядом окурок, брошенный мной под елочку.

— И? Каким образом это заявление относится ко мне?!

— Непосредственным.

— Петя, неужели ты считаешь меня беременной?

— А разве нет? – нахмурился новоиспеченный муж.

Я закатила глаза. Сумасшествие нынче передается воздушно-капельным путем, не иначе.

— Напомни, дорогой, когда это мы успели? —уперев руки в бока, танком ринулась на Бома. —В шкафу, что ли?

— Ну… может, не от меня? – Сконфузился парень.

— В форточку надуло?

— От Коли? – не хотел сдаваться Петя, хоть и пятился от меня ко входу ресторана.

Охранник в дверях, наблюдающий за нашим передвижением, не выдержал и с негодованием вмешался:

— Девушка, что же вы, даже не помните, от кого забеременели?

— Не помню! Потому что не беременная! – рявкнула я на бедного мужчину и перевела взгляд на Петю.

Мой фиктивный муженек пытался незаметно улизнуть внутрь, пока я с охранником препираюсь.

— Ты куда это? Мы еще не поговорили!

— По-моему, поговорили…

— Петя, нужно кое-что решить.

— Срочно?

— Предлагаешь, года два подождать?

— Юля, мне кажется, ты перенервничала сегодня…

— Да ты что! Чудеса дедукции, Ватсон!

— Не ерничай.

— Я сама серьезность.

— Ага. С детства как была командиршей, так и осталась.

— А ты хлюпик и маменькин сынок. Вернее, бабулин. Размазня! Баба в юбке, от которого жена сбежала…

— Повтори, —Петя нехорошо прищурился и шагнул ко мне.

Мы все еще стояли у порога ресторана. Охранник маячил за спиной, готовый морально поддержать Петра. Думаю, в случае чего, виноватой во всем окажусь я.

Набережная, где располагался ресторан, была погружена в вечерние тени, разбавленные каплями фонарей и фарами проезжающих машин. Теплый ветер дул с речки, маня освежиться после жаркого дня. Парочки, тут и там гуляющие вдоль берега, гитара уличного музыканта, шум летних кафе и гудки прогулочных теплоходов наполняли вечер. Вечер моей свадьбы. Внезапно подумала о том, что этот день останется в памяти навсегда – ведь сегодня я вышла замуж. И ЗАГС, и песни Ба в ресторане, и недовольство Петра — это часть моей личной истории, кусочки пазла, под названием жизнь. Решаясь на фиктивный брак, я думала о нем как о черновике, о заполнении графы в документах на визу, а оказалось, что пишу набело, живу и чувствую здесь и сейчас. Чувствую, хотя и не должна. Переживаю за наши отношения с Петром, несмотря на то, что номинально никаких отношений между нами быть не может, если, конечно, брак действительно фиктивный…

Мысли пронеслись в моей голове вихрем, заставив потрясенно смолкнуть на полуслове.

— Что? – Петр рассерженно ждал моих слов.

Весь запал для скандала куда-то делся, и я сникла, замотав головой.

—Договаривай! – Петя встряхнул меня, схватив за плечи.

Не в силах ничего сказать и забыв о том, что сейчас ему наговорила, я судорожно выдохнула, отгоняя набежавшие слезы.

— Пусти…

— Нет уж, давай поговорим. Ты сама хотела решить что-то! – Петя злился, и желваки на его скулах ходили ходуном.

Некстати вспомнился наш якобы поцелуй за столом, не идущий ни в какое сравнение с поцелуем в его прихожей. И пусть тот был вызван желанием позлить бывшую, он нравился мне куда больше целомудренного прикосновения сжатыми губами. Догадывается ли Петр о том, что больше всего на свете я хочу поцеловать его? И к черту Коленьку, визу и Канаду…

— Юль, чего ты? Не вздумай, Юля! Не реви, ты не маленькая! – Петя стал тормошить за плечо, наверное, с мужской точки зрения, пытался успокоить.

Слезы помимо воли потекли ручьями, горло перехватило от всхлипов, и я зарыдала. И знаю ведь – из-за ерунды реву, и повода особо никакого нет, а себя жалко-о-о…

Петя беспомощно стоял рядом, то и дело нерешительно прикасаясь к моему плечу, и что-то говорил. По тону сказанного понимала: успокаивает. Ууу, истукан каменный! Нет бы обнять, поцеловать… Ха, Юлька, ты себя сейчас представь со стороны. Нос распух, сопли, слезы, тушь течет, губы дрожат – красотуля, одним словом! И станет он ради тебя костюм пачкать?

— Тихо, тихо, Люлька, тихо, малыш, — внезапно поняла, что пока сама с собой разговаривала, Петр успел обнять одной рукой, и в данный момент гладит по спине, крепко прижимая к своему боку.

Тепло от прикосновений успокаивало и завораживало. Была бы кошкой, мурлыкнула, а так лишь судорожно выдохнула и поудобнее пристроилась у его бока. Идеально. Мы идеально подходим друг другу. И почему я раньше не замечала, что Бом такой красивый, сильный, заботливый?

— Извини, что заставил участвовать во всем этом. Ты не хотела торжества, а я настоял. Не подумал, что задеваю твои чувства. Наверное, весь вечер представляешь на моем месте Колю и жалеешь, что у вас ничего не вышло. Должно быть, ненавидишь меня за это, я понимаю, —голос звучал у моего уха тихо и проникновенно, парень мягко обнимал за талию и вытирал носовым платком мое лицо.

Понимаешь ты, как же! Да если хочешь, я вообще о Кольке не вспоминаю рядом с тобой! Для меня эротический сон с его участием кошмаром показался, а ты, дундук этакий, думаешь, что могу его на твоем месте представлять?..

— Простишь меня?

Не знаю, мысли ли отразились на моем лице, или Петр сам додумался до этого, заглянув в глаза, но он вдруг схватил меня в охапку и стал целовать. По-настоящему. Так, как я и мечтала: до звона в ушах и потери во времени и пространстве. Когда воздуха в груди уже нет, но ты не в силах оторваться за вдохом, потому что иначе можешь умереть от жажды.

— Зашли бы вы в зал, молодожены, —раздался рядом бас охранника.

Петр оторвался от меня и опустил руки. Медленно открыла глаза и обнаружила, что мы сидим на скамеечке около ресторана. Хм, ну как сидим? Петр сидит, а я у него на коленках. И вот объясните мне, почему, когда я в машине ехала и на стуле сидела, кольца нижней юбки задирались чуть ли не выше головы, и их всегда одергивать приходилось, а тут достаточно элегантно прикрывают ноги и не мешаются?

Охранник понимающе улыбнулся Пете и пожал плечами, типа, я тебя понимаю, но работа есть работа, и отошел к дверям.

Медленно и стыдливо я переместилась с Петиных колен на скамейку. И что дальше?

Пока размышляла, на ступеньках появилась Ба под ручку с Максом. Мы удивленно воззрились на эту парочку. Макс немного пошатывался и глупо улыбался, называя мою бабушку «Нонночкой», а Ба, довольная и целеустремленная, вела его в сторону парковки. Нас они не заметили.

— Они куда-то едут? – Петр нахмурился, оценив неводительское состояние своего друга. – Как он поведет?

— У Ба есть права, — я поморщилась, вспомнив вождение вместе с бабулечкой.

Правда, я сдала экзамен по городу с первого раза, а она с пятого, и то, после угрозы инспектору умереть во время экзамена от сердечного приступа. Бедный, по-моему, эта участь грозила ему, а не моей Ба, и, скрепя сердце, он все же принял её вождение. Стрелка спидометра у бабули очень часто стремилась перескочить за отметку 110!

• Предыдущая
• 13/22
• Следующая