Господня Истина Святых Апостолов (СИ) - Звездов Олег-Александр Михайлович - Страница 54

Много времени прошло, пока Нерон пришел в чув­ство. “Ну что, глава сената, все-таки хотел ты меня обмануть?” — “А, Тиверий, это ты? Извини меня, я не знаю, какая сила мной руководит сейчас”. — “Вот сейчас верю, ибо та сила и близко не допустила тебя к Иерусалиму”. — “Скажи мне, Тиверий, а это свече­ние до сих пор освещает небеса?” — “Да, до сих пор, но уже слабее, ибо, на мой взгляд, оно уже находится у врат Иерусалима”. — “Тиверий, что будем делать?” — “Я буду ждать Даврия, а ты, ты чем хочешь занимайся. Лично я не хочу иметь с тобой ничего общего”, — и Тиверий удалился. “Сволочь, видя меня в таком состо­янии, еще издевается надо мной. Я это тебе все при­помню, и очень скоро”, — подумал Нерон.

ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. — “Братья мои!” — Иисус, мы слушаем Тебя”. — “Подойдите ко Мне поближе, ибо Небесная сила уже снисходит к земле”. Все Ученики окружили своего самого дорогого и спра­ведливого Учителя. “Наставник, мы слушаем Тебя”.

— “Дорогие Мои”, — Иисус обнял Мать Марию, у него по щекам потекли слезы. “Наставник, обними каждого из нас, дабы все осталось в нашей памяти”. — “Хорошо, Петр”. Он подходил к каждому из своих Учеников и обнимал их. И пред Его глазами предста­ла жизнь каждого Его Ученика. — “Учитель, не плачь”.

— “Поймите Меня, Я же ведь тоже человек, и Мне

не чужды человеческие чувства, так что не обессудьте Меня. Братья, помните Меня всегда, как и Я буду помнить вас. Сокрушайте своими деяниями все недо­стойное. Боритесь с нечистью и учите других бороться с ней. И пусть все те люди, которые прочувствуют в себе силу Божью, уничтожат зло. И от этого всему миру от мала до велика будет жить лучше. Жизнь намного станет прекрасней. Никогда и нигде не стесняйтесь и не стыдитесь своей духовной работы. Через тернии труднодоступные проносите огонь душ своих, а Я вме­сте с вами буду идти впереди. Ежели кто будет отвер­гать Мое имя, наказывайте таковых Моим же именем, но чисто по-человечески. И прошу вас, сами не оступи­тесь в этом сложном направлении”.

— “Павел!” — “Что, Варнава?” — “Мне трудно понять слова Иисуса”. — “Варнава, не переживай, со временем я тебе объясню, и ты поймешь”.

К Корнилию подошел Иосиф. “Корнилий, я вижу, что ты тоже плачешь”. — “Иосиф, я же тоже человек, который любил, очень любил нашего Бога. И для меня расставание есть тяжесть духовная. И чувствую, что эту тяжесть я буду нести всю свою жизнь. Но когда люди поймут, что на земле был действительно един­ственный Сын Всевышнего, то тогда все изменится. И, как говорил Иисус, преобразится не только в духов­ную сторону, но и в материальную. Я рад, что повстре­чался с Иисусом, ибо самому Богу было велено сделать так. Я не только рад, я доволен своей жизненной уча­стью, ибо во всем этом я нашел себя и познал весь мир. И пред глазами Он изменил во мне все и вся”. — “Корнилий, я тоже рад, и я плачу и сожалею лишь об одном — почему я раньше не встретил этого пре­красного человека”. — “Учти, Иосиф, Бога”. — “Да-да, я это имел в виду — Бога. Как мне дальше жить, я не знаю”. — “А ты, Иосиф, прислушивайся к своей душе, и Иисус через нее подскажет, как жить и что творить. А сейчас, вот посмотри на Него и еще раз убедись в том, что Он Бог, мы лишь Его овечки, и не мы Его, а Он нас спасет в Своей Обители духовной. И накормит своей лаской и любовью, а это богатство у Него неисчерпаемо, как и Он сам”.

— “Корнилий, о чем?” — “Даврий, мы тоскуем как можем”. — “Но ведь Он же еще здесь”. — “Нет, Дав­рий, считай, что Он уже там, ибо немного времени оста­лось до оного момента. Пусть Он пока дает напутствия своим Ученикам, мы же тревожить Его не будем”.

Небесная дымка опускалась на землю. Казалось, что она поглощает всех и уносит с собой в тот бескрай­ний, далекий, неведомый простор.

ОТ ФОМЫ. Я был и являлся Учеником Иису­са. Мой характер не позволял мне много говорить, но я старался запомнить, дабы после донести до людей че­рез таких же, как и я. Охарактеризовать Иисуса, на мой взгляд, очень трудно, ибо Он был личностью бо­жественной. А о Боге трудно говорить, дабы не оск­вернить имя Его. Но от души говорю, что если пред глазами вы видите что-то прекрасное, то оно таковым и останется пред вашим взором на всю жизнь. Точно так и остался предо мной взор моего Учителя. Хотя я много раз в своей жизни сомневался в Нем и все время думал, что Иисус навязывает нам свои духовные идеи.

Может, я был таким человеком, я в этом не грешен. Да, я видел Его чудеса. По тем временам это действи­тельно были чудеса. Я всегда думал: вот пройдет не­сколько тысячелетий и чудеса будут выглядеть смеш­ными пред теми людьми, кто будет жить впереди нас. Тогда я оставлял своих братьев и подолгу не появлялся пред ними. Интерес мой пропадал, ибо я видел своими глазами то, что мы проповедовали, уносилось или про­носилось между людьми стороной. Над нами смеялись, издевались как могли, и я не выдерживал и для себя считал, что нужно оставить на какое-то время эти Бо­жьи затеи, считая все это издевательством над людь­ми. Ибо ничего не менялось после проповедей наших и Иисусовых, люди были очень жестокими не только по отношению к Богу, но и к самим себе. Так шло время, и мой интерес полностью погас к Наставнику нашему. И я покинул Его, не сказав Ему ни слова. Но слухи остановить было невозможно, ибо они ползли по всей Иудее, и Иисус становился знаменитым. Обду­мав все, я решил снова вернуться к Нему и продолжил вместе с Ним деяния наши. Так незаметным образом пришло время распятия. Я, как никто другой, ждал, когда, когда же Он сойдет с креста, но увы, этого не произошло. Распятый Иисус был мертв, как и все остальные люди. Его тело поместили в пещеру, и я подумал: действительно, конец. Видел и другое, что Его преданные Ученики тоже опустили руки, потеряв на­дежду. Никто не верил, что Учитель наш снова вер­нется к нам. И я снова решил уйти, но уже навсегда. Мне даже не хотелось вспоминать ни о чем. Но Иаков уговорил меня остаться и подождать, пока воскреснет наш Учитель. Я согласился остаться еще на некото­рое время. И вот настал день воскрешения. Петр, Иоанн, Андрей радовались тому дню, да и все остальные. Но когда мы увидели пустую гробницу, то кто-то возопил: “Украли, украли тело Учителя нашего”. Сразу появи­лись такие мысли, что это было сделано специально, и мы с огорчением пришли в дом к Иоанну и очень долго сидели молча. Кто о чем думал — никто не знает. Я смотрел на всех и думал: вот и все, это конец, самый необыкновенный конец. Человек умер вместе со Сво­им Учением, и больше Он никогда к нам не придет. Ибо смерть, на мой взгляд, оказалась сильнее жизни. На моем веку умерло много людей, и никто из них не воскрес, точно так же, как и Иисус.

Петр плакал: “Братья, неужели мы заблуждались, хотя при этих словах я дрожу, нет, не от страха, а от обиды”. Но все по-прежнему молчали. И после, в одно мгновение, мы увидели голубое свечение. “Петр, Анд­рей, что это?” Петр хотел убежать, да вместе с ним и я. Но послышался голос: “Ученики, не бойтесь Меня, ибо это есть то, о чем говорил Я вам”. Свечение было очень ярким. После оно стало медленно угасать, и пред нами явился наш Учитель. Кто-то заплакал: “Господи, Ты?” — “Да, Я. Я вам обещал, что вернусь, вот и свершилось”. — “Но Ты неузнаваем”. — “Я знаю, ибо облик Божий принял Я”. Я стоял и смотрел, ка­залось, что это был сон. Я ущипнул себя, да нет, это настоящая реальность, Он пред нами. “Фома, Фома ты неверующий. Неужели ты думаешь, что Господь спо­собен на обман?” — “Учитель, в данный момент я по­верил в Тебя, хотя еще не полностью”. — “Что ж, тогда подойди и обними Меня”. — “Мне страшно, ибо вижу пред собой другого”. — “Нет, Фома, это Я, Иисус Христос”. — “Что ж, тогда я обниму Тебя, дабы мои сомнения ушли прочь”. Я подошел к Иису­су, Он улыбнулся: “Фома, ну что же ты, не робей”. — “Учитель, обнять Бога — здесь нужна смелость”. — “Хорошо, Фома, Я тебя Сам обниму”. И Он обнял меня. Что чувствовал я, просто не могу передать. Это действительно было волшебство. Все мои неверия унес­лись через какое-то пространство, и мне стало очень легко. И я почувствовал облегченность в своей душе, о теле уже молчу. “Иисус, прости меня, ибо, будучи Тво­им Учеником, не верил в Тебя”. — “Фома, не говори сейчас об этом”. — “Но сейчас я Твой образ сохраню в своей душе на все дни, которые осталось мне про­жить. Хотя в моем сознании будет идти еще борьба веры и неверия в нашего единого Бога”.