Благородство и страсть - Пирс Барбара - Страница 10

• Предыдущая
• 10/65
• Следующая

– Мне трудно разговаривать, когда ты в таком состоянии. Судя по тому, как ты одет, думаю, ты вряд ли пришел сюда, чтобы драться. Усмири свой гнев, иначе из-за старого пьяницы испортишь себе вечер. Стыдись, я была о тебе лучшего мнения.

Нападать на собственного отца не входило в планы Милроя. Он чувствовал себя джентльменом и собирался им быть. Он знал, как отомстить ему по-другому.

– Конечно, ты права, дорогая. – Он взял обе руки миссис Шабер и поцеловал пальцы. – Напои его хорошенько и подтасуй карту похуже.

Почувствовав, что буря улеглась, она радостно защебетала:

– Вот так, мой мальчик. Сразу видно, в тебе течет ирландская кровь.

Уинни уже не сиделось с отцом в карете, которая была звеном в длинной цепочке экипажей, тянущейся по улице. Более чем многочисленные гости съезжались на бал. После встречи с ужасным мистером Эггером прошло двенадцать дней, и еще не сошедший до конца синяк на щеке пришлось скрывать под слоем пудры.

– До чего же надоела вся эта суета! Все приезжают только затем, чтобы отведать хорошего вина, – в третий раз пожаловался сэр Томас Бедгрейн.

– Папа, лорд и леди Ламли дают самый грандиозный бал в этом сезоне. Даже вы не пропускаете их ежегодные балы, – напомнила она отцу.

– Мне кое-кого надо выдать замуж, – прогремел тот басом. – Где еще ты сможешь показать себя с хорошей стороны перед кавалерами? – И внимательно всмотрелся в лицо непокорной дочери. – Твоя сестра Ирен выполнила свой долг. Вышла замуж за виконта около тринадцати лет назад!

Уинни поняла, сейчас начнутся нравоучения по поводу того, что она еще не пристроена. Точнее, продолжатся.

Последние два года упреки звучали все чаще и чаще. Ей захотелось высунуться в окно и посчитать, сколько еще колясок перед ними.

– А моя дорогая малышка Девона? Ей достался замечательный муж, Типтон, – самонадеянно заявил сэр Томас, словно сам их сосватал.

– Скорее всего его ей навязали, – возразила Уинни. – Папа, я еду на бал. Уверена, леди Ламли перетрясла весь Лондон, чтобы собрались самые достойные. Это будет такое зрелище, что мало не покажется. Вы должны быть довольны.

Сэр Томас нахмурил густые брови. С седыми волосками они напоминали ей гусениц. Девушка сжала губы. Ее отец рассерженно заговорил:

– Ты холодна, как статуя, и к тому же упряма. Такое милое на вид создание, а доставляешь мне столько хлопот!

– Ладно вам, папа. – Старая песня. Карета чуть накренилась и резко остановилась.

– Простая девушка не стала бы отпугивать кавалеров, а с радостью приняла бы любого.

Уинни сменила тактику:

– Не каждый достоин быть вашим зятем. Старику было приятно, что дочь так думает.

– Это верно. Верно.

Подуставший лакей распахнул дверцу кареты и протянул руку мисс Бедгрейн.

Гостей было тьма-тьмущая. Казалось, собралось все высшее общество. Уинни и сэр Томас попали в водоворот шелестящих муслиновых и шелковых юбок. Им стоило труда из него выбраться, чтобы подойти к хозяевам и по традиции поприветствовать их, прежде чем предаться развлечениям. У входа в гостиную, раздавая букетики цветов, стояли одинаково одетые близняшки с ленточками и живыми розами в волосах. Уинни взяла свой букетик и хотела войти в гостиную, однако отец придержал ее за руку.

– Без подкрепления мужчине не устоять перед роскошью плюмажа. – И ссутулился, поняв, что его заметила одна весьма назойливая вдовушка. – Надоедливые матроны. Вечно докучают мне, того и гляди – блаженной холостяцкой жизни как не бывало.

Ей стало интересно, кто так раздражает отца. Этой надоедливой матроной оказалась леди Малион. Она потеряла мужа пять лет назад и вот уже года полтора почти в открытую преследовала отца Уинни.

– О да. Матроны всегда жаждут свадеб. Похожи на упрямых отцов. – Нежно ухватив сэра Томаса за бакенбарды, дочь притянула его к себе и поцеловала в щеку. – Идите спрячьтесь в игровой комнате, папа. Где-то здесь должна быть тетушка Молли, она побудет со мной и не подпустит ко мне моих пылких ухажеров. Немного осторожности, и нашей с вами блаженной холостяцкой жизни ничто не угрожает.

Сэр Томас хотел было возразить, но промолчал, так как понял, что мастерски обведен вокруг пальца. Если он остался бы приглядывать за дочерью, то ему пришлось бы терпеть леди Малион.

– Не дочь, а сущее Господне наказание, – пробормотал он.

Уинни рассмеялась, и глаза, в которых мерцали огоньки свечей, засверкали пуще прежнего.

– Я вас тоже обожаю, папа.

– Не стоит недооценивать твою тетушку. Не только я среди Бедгрейнов мечтаю найти тебе подходящую партию.

Довольный, что последнее слово осталось за ним, он направился в бильярдную в поисках более безобидных развлечений.

Многие в гостиной наблюдали сцену между отцом и дочерью. Отнеслись к этому по-разному. Одни слегка позавидовали тому, как они заботились друг о друге; кое-кто подумал, что сэр Томас слишком баловал своих дочерей, и в результате девицы выросли чересчур своевольными и смышлеными. Чересчур привередливыми…

В углу гостиной стоял Кенан и незаметно для других разглядывал Уинни. Если бы ему не сказали, что это была она, он вряд ли узнал бы в этой элегантной изящной девушке в розовом платье то чумазое беспомощное существо, которое спас у канала.

Теперь он знал, как зовут обладательницу прелестного личика, – мисс Уинни Бедгрейн. Как только он разузнал все о Типтоне, кусочки головоломки встали на свои места. Благодаря либо известности виконта, либо правильному выбору собеседника Кенан довольно быстро выяснил, что мисс Бедгрейн ему не жена, не любовница, не тем более экономка. Она сестра его жены.

Кроме того, ему рассказали кое-что еще об этой леди. Милрой считал, что контакты со светскими людьми были Удачными. Хотя сюда боксера привел вполне конкретный интерес, он был не прочь развлечься. Но быть представленным мисс Бедгрейн стало для него первостепенной задачей.

– Эй, Милрой. Извините, что пришлось оставить вас, сэр.

Кенан махнул рукой: не стоит извиняться, хотя его внимание все еще было приковано к золотоволосой мисс. Едва эта девушка появилась в бальном зале, добрая половина холостяков хлынула в ее сторону. Они крутились возле нее, как трутни вокруг пчелы-матки. Глупые, льстивые, напыщенные… Милрой нахмурился.

Не понимая, отчего у Кенана так испортилось настроение, подошедший джентльмен предположил:

– Должно быть, для человека вашего калибра бал у Ламли скучноват.

Оторвав взгляд от девушки, Милрой переключился на собеседника. Его новый знакомый, Кастер Иветт, после смерти своего отца три месяца назад унаследовал титул маркиза Лотбери. Он энергично принялся растрачивать состояние своего скупого отца на лошадей, женщин и азартные игры. Именно карты и свели его с Кенаном.

– Не понимаю, – произнес он, стараясь говорить как окружающие. Он считал талант подражания даром от матери. – Что за калибр вы имеете в виду?

Маркиз поморгал.

– Ничего, что могло бы вас обидеть, уверяю. Просто здесь никто не потягивает прохладный лимонад, а юные мисс не стреляют глазками.

Если Лотбери действительно так считал, то Кенану оставалось только пожалеть, что он принял покровительство своего приятеля. Однако делать было нечего: Милрой решился войти в это общество.

– От чего еще в мужчине вскипает кровь, как не от хорошей борьбы, Лотбери. Но стоя здесь и восхищаясь неземными бабочками, что порхают по гостиной, мужчина испытывает иное волнение. Не так ли? – Кенан заговорщически подмигнул.

Оба усмехнулись.

Кенан намеренно перевел разговор на ту самую девушку.

– Кстати, о неземных бабочках… – протянул он и посмотрел в сторону мисс Бедгрейн, чтобы Лотбери проследил за его взглядом.

Лотбери рассмотрел дам на другом конце гостиной, и неудивительно, что его взгляд остановился именно на этой леди. Карие глаза новоиспеченного маркиза блеснули.

• Предыдущая
• 10/65
• Следующая