Зеленый гамбит - Панов Вадим Юрьевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая

– Они в буквальном смысле всплыли из небытия, – не стал скрывать комиссар и этим одним-единственным предложением полностью описал князю произошедшее.

Из-под капюшона донеслось едва слышное рычание. Воспитанный Сантьяга предпочёл его не услышать, зато на следующее замечание:

– Если бы я восторгался твоим остроумием, то велел бы приходить чаще, – среагировал молниеносно:

– Чаще не могу – занят.

– Сантьяга!

– За время, прошедшее с предыдущего доклада, с Выселками никаких изменений не произошло, – спокойно, а главное – очень серьёзно, продолжил комиссар. – Но ведь вы и так понимаете, что первым узнали бы о любой подвижке.

– Тихо и пусто… – негромко протянул повелитель.

– Лодка на привязи, мельница не мелет, в кузнице нет огня, и даже туман, в котором прятался Сказочник, исчез. В настоящее время Выселки представляют собой банальный туристический островок, воспроизводящий быт древних челов. Можем продавать билеты на посещение и организовывать экскурсии.

– Однако долго запустение не продлится. – Очередную попытку пошутить князь оставил без внимания. – Так?

– Так, – согласился Сантьяга. – И тот факт, что четверо предпочитают оставаться наблюдателями, не обращаясь ни к Ярге, ни к Великим Домам, позволяет предположить, что они предвидят события не хуже Зеркала Нави.

– И ждут?

– Да.

Не спешат показываться перед назревающей мясорубкой, оставляя себе возможность для манёвра: продать услуги тому, кто больше заплатит или ударить в спину тем, кто не понравится. Четверо были загадкой в день своего появления, оставались ею вплоть до уничтожения и не изменили себе теперь, вернувшись из путешествия по реке времени.

– Они не смогут сохранить нейтралитет, – произнёс после короткой паузы владыка. – Слишком много стоит на кону, им не позволят просто ждать.

– Поэтому они не показываются.

– Им не поможет… – И следом, словно удар хлыста, вопрос: – Ищешь?

Сантьяга знал повелителя всю свою жизнь, а потому дополнительных уточнений, кого именно комиссар должен искать, не понадобилось. К тому же разговор шёл на навском, а в этом языке даже предельно короткие фразы наполнялись множеством смыслов, позволяя уловить не только суть, но и предысторию.

– Я исхожу из того, что четверо обязательно явятся в Тайный Город под видом челов. Больше им некуда податься.

– Ищешь? – повторил князь.

– У меня есть определённые подозрения, но я не спешу форсировать события.

В других устах уклончивый ответ мог означать полный провал, однако Сантьяга не видел нужды скрывать неудачи, и просто попросил владыку дать ему ещё немного времени.

– Допустим, ты знаешь, что делаешь.

– Я тронут.

Со стороны кресла донеслось короткое хрюканье, однако оно стало единственным комментарием сделанного комиссаром признания.

Ещё через несколько секунд повелитель Нави продолжил расспросы:

– То есть ты считаешь, что, как минимум, один из четвёрки находится в Тайном Городе?

– Да.

– И ты уверен, что он не работает на Яргу?

– Нет, не уверен.

– И не трогаешь его?

– Жду остальных.

– Смело.

– Давайте вспомним, что мои подозрения всего лишь гипотеза, – предложил Сантьяга. – Я не всевидящ, бывает, ошибаюсь.

– Я не забыл.

– А в случае с четвёркой я ошибиться не хочу. Я предложу переговоры в тот момент, когда буду полностью готов. – Пауза. – Потому что, если переговоры сорвутся, мне придётся бить, и я планирую достать всех одним ударом. И на этот раз – именно достать, а не позволить нырнуть в пучины Времени ещё на пару тысяч лет.

– Теперь у них нет Юлианского.

– Но кто знает, что у них есть ещё?

Князь помолчал, красноречиво показывая, что согласен с услышанным, после чего вновь сменил тему:

– Что происходит в Городе?

– Очередное затишье.

На взгляд Сантьяги, короткий ответ описал ситуацию максимально полно. Так, собственно, и было, и именно поэтому в ответ комиссар услышал каркающее:

– Когда-то в Тайном Городе случались кризисы, теперь же в нём случаются затишья.

И невозможно было не согласиться с грустной иронией владыки: в последнее время события происходили с калейдоскопической быстротой, едва не накладывались друг на друга, и жизнь, вместо привычной размеренности, поражала горожан рваным и кровавым ритмом. Который нравился далеко не всем. А если быть до конца честным, не нравился никому.

– Я работаю над тем, чтобы вы вновь могли впасть в привычную дрёму, – пробормотал Сантьяга.

– Я никогда не сплю.

– Я выразился образно.

– А я – нет. – Князь выдержал многозначительную паузу и повторил: – Что в городе?

Его интересовало положение у извечных соперников, они же – единственные ныне союзники, у Великих Домов, и комиссар немедленно приступил к докладу:

– Орден видится монолитом. Франц де Гир контролирует подданных и, скорее всего, сумеет удержать власть в случае неурядиц. Он молод, умён, в меру жесток и нравится большинству чудов. Ярга наверняка отыскал среди рыжих предателей – врагов у великого магистра хватает, – однако реальные перспективы для открытого противостояния в Ордене слабые. Согласно закону, бросить Францу вызов может лишь не менее сильный маг, таковые, безусловно, есть, однако никто из них не замечен в строительстве собственной партии.

Тайный Город был свято убеждён в том, что Сантьяга знает всё, а если не знает, то князь посмотрит в Зеркало Нави и расскажет, и базировалось это убеждение не на пустом месте. За сумасшедше долгую карьеру Сантьяга обзавёлся огромным количеством идейных информаторов, платных осведомителей и штатных агентов, достаточно сказать, что во многих семьях высшему магу Тёмного Двора служили поколениями, и потому крайне редко испытывал информационный голод.

– Чуды растеряли амбиции?

– Чуды демонстрируют прагматизм, – уточнил комиссар. – Франц, как я уже говорил, молод, силён, ошибок не допускал, и выступать против него – означает губить карьеру. Возможно, в ближайшее время ситуация изменится, но пока меня гораздо больше беспокоит Людь.

Удивления заявление не вызвало.

– Ведьмы всегда ругаются, – припомнил князь.

– И всегда формировали оппозиционные партии.

– На то они и женщины. – Короткая пауза. – Но в тяжёлые дни они всегда сплачиваются вокруг короны.

– Именно так. – Комиссар заложил руки в карманы брюк. – Появление Мстителя и последовавший за ним кризис Знающих Выселок отвлёк Всеславу от переживаний по поводу гибели барона Мечеслава, ей пришлось вернуться к нормальной, если можно так выразиться, повседневности. Однако вскоре королеве предстоит рожать, и это обстоятельство оказывает на происходящее огромное влияние. Всеслава – очевидное слабое звено. Однако поделать с этим мы, увы, ничего не можем. Воспользоваться происходящим и устранить её с арены не так сложно, как кажется.

– Помоги ей, – предложил князь.

– Любое наше воздействие, даже минимальное, будет названо вмешательством во внутренние дела Зелёного Дома. Королеву обвинят в связях с нами, а то и в предательстве, что, согласитесь, тоже не в наших интересах.

– Какой ты стал осторожный.

– Что вы имеете в виду? – Комиссар удивлённо поднял брови.

– Однажды ты уже помог королеве справиться с внутренними врагами.

– Жрица Ярослава… – Сантьяга тонко улыбнулся.

Он не гордился тем, что сделал, но и не чувствовал вины: жрица выступила против Всеславы в разгар тяжелейшего кризиса, когда весь Тайный Город, а вместе с ним и весь мир висели на волоске, и у комиссара не было иного выхода, кроме быстрого, хирургически точного вмешательства. И оно осталось без последствий, поскольку о том, что именно нав убил жрицу Зелёного Дома, знали только те, кто лично присутствовал в тронном зале.

И все они правильно оценили тот поступок.

– К сожалению, сейчас всё иначе, – вздохнул Сантьяга. – Вестник собирался лишить жриц власти, отнять у самых амбициозных из них надежду на трон, и только потому они поддержали и Всеславу, и касающееся Ярославы вмешательство. Теперь ситуация принципиально иная: Всеслава слабеет, есть возможность заполучить корону, хотя бы и с помощью Ярги, утешая себя мыслью, что впоследствии можно будет всё переиграть…

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая