Русский угол Оклахомы - Питерс Джефф - Страница 1

• 1/59
• Следующая

22 апреля 1889 года почти сто тысяч мужчин и женщин собрались вдоль границы Территории1 Оклахомы. Кто-то прибыл сюда верхом, кто-то пешком. У кого-то за спиной высился громоздкий фургон, а кто-то держал перед собой ручную тележку. Толпа терпеливо дожидалась сигнала, чтобы перешагнуть границу. Наконец, по команде армейских офицеров, ровно в полдень прозвучал артиллерийский залп. Скрип колес и топот копыт огласили просторы прерии, и со всех сторон доносился стук молотков, вбивающих в девственную землю заявочные столбы.

Спустя всего лишь несколько часов почти два миллиона акров земли, еще утром принадлежавшей индейцам, обрели новых хозяев. К вечеру того же дня невзрачные поселки Гатри, Инид и Оклахома-Сити превратились в города с пятитысячным населением. Так началось массовое заселение Оклахомы.

К этому времени во всей Америке не оставалось другого пригодного для жизни района, не заселенного белыми. До сих пор сюда, в прерию между реками Симаррон, Канейдиан и Арканзас, сгоняли только индейцев. Эти разноязыкие и часто враждующие народы оказывались рядом по одной причине — они продали свою землю, на которой жили веками, федеральному правительству, которое позаботилось о том, чтобы индейцы были надежно защищены от болезней и грехов белого человека. К концу восьмидесятых годов это же самое «федеральное правительство» решило, что индейцы используют свою новую территорию слишком неразумно. Индейцы не строили железных дорог и не разрабатывали рудники и карьеры, они не отправляли стада бычков на бойни в соседние штаты. А в это самое время в городах и поселках накопилось множество людей, рвущихся на новые земли. И такие земли нашлись, когда индейцам было предписано не покидать границ своих достаточно просторных резерваций, а все остальные земельные угодья были отданы под заселение.

Однако, продвигаясь в глубь Территории, недавние жители восточных штатов с удивлением обнаруживали, что на этих пастбищах уже пасутся не дикие бизоны, а стада вполне домашнего скота. Встречались им и ухоженные фермы, и пшеничные поля, огороженные колючей проволокой, а среди пологих холмов кое-где можно было увидеть и ажурную вышку ветряка. Оказалось, что на этих засушливых и небезопасных землях уже давно поселились какие-то смельчаки, которые основали здесь свое жилье и хозяйство, не дожидаясь ничьих разрешений. И они не были рады появлению новых соседей…

Крис оставался в седле до последнего. Винн держался рядом с ним и был готов подхватить его, когда он потеряет сознание, но Крис оставался в седле.

Их преследователи не приближались и не отставали, неотступно двигаясь вслед за ними, — шесть неясных силуэтов, почти невидимых в дымке под самой линией горизонта. Тем незачем было тратить силы и торопиться. Их радовали капли крови, которые они все чаще встречали в следах. Преследователи прекрасно понимали, что скоро беглецы упрутся в горы, здесь-то все и закончится. Пока убегающие будут взбираться по склону, они пришпорят коней, приблизятся на расстояние выстрела и сумеют навязать перестрелку. А в ней шансы были неравными. Вдвоем против шестерых? У Винна осталась дюжина патронов, у Криса не больше. Бой не будет слишком долгим.

Винн надеялся только на то, что на склонах гор им удастся сразу укрыться в лесу. Но чем ближе становились горы, тем слабее теплилась в нем надежда. Он видел глинистые голубые откосы и белые языки осыпей. В бинокль удалось разглядеть на буром склоне извилистую тропу среди редких пятен чахлого кустарника. И только за голым и острым гребнем первого, ближнего к ним отрога призывно зеленели кроны леса, покрывавшего далекие склоны.

«Значит, нам надо будет побыстрее перевалить через этот отрог, только и всего, — решил Винн. — Будем двигаться как можно быстрее, не отвлекаясь на ответные выстрелы. И будем надеяться, что наши преследователи не слишком искусные стрелки. Если б эти парни умели стрелять, они не дали бы нам уйти».

Винн и Крис наткнулись на шайку, когда двигались по сухому руслу реки.

Как всегда, за секунду перед бедой все обстояло наилучшим образом. Позади была долгая и нелегкая дорога из Мексики, впереди ждала встреча с приятелем Криса, Лысым Маком, который стал в этих краях большим человеком. Крис, добродушно посмеиваясь, рассказывал о том, какие дела проворачивали они с Маком, когда состояли в шайке знаменитого налетчика Энди Крофорда. В те далекие годы они зарабатывали на жизнь, помогая богачам избавиться от груза лишних денег. Богач тем и отличается от бедняка, что не станет биться насмерть, защищая каждый доллар. Второе отличие заключается в том, что богачи слишком злопамятны. И за каждый утраченный доллар они были готовы заплатить еще два, лишь бы содрать шкуру с Крофорда и его команды.

Поэтому Крису и не хотелось появляться в тех местах, где прошла его веселая молодость, в цветущих и бурлящих городах с каменными многоэтажными отелями, банками и игорными домами. Он давно покончил со своим прошлым, но это не станешь доказывать каждому встречному помощнику шерифа. Он не знал, что стало с его прежними компаньонами, и не хотел этого знать. Они с Винном никогда бы не узнали о судьбе Лысого Мака, если б не услышали разговор двух случайных попутчиков, когда пересекали Рио-Гранде. Правда, теперь Лысого Мака называли иначе — теперь он звался «шериф Маккарти». Слухи о его методах борьбы с преступниками докатились до самой границы. Шериф Маккарти, грозный и неустрашимый, охранял шахту где-то на стыке Колорадо, Канзаса и Оклахомы, и авторитет его был настолько велик, что шахтерскому поселку присвоили название, которое выбрал сам Лысый Мак. И разве мог Крис не навестить место, которое отныне называлось Крофорд-Сити?

Винн чувствовал, что Крис рад за своего приятеля и даже, возможно, немного завидует ему. Рано или поздно у каждого наступает время, когда хочется остановиться, когда новые края уже не манят с прежней силой, когда надоедает просыпаться каждый день в другом месте. «Встать на якорь», «пустить корни» — эти выражения уже не казались им смешными. И попутный ветер уже не подталкивал их в спину, а, наоборот, приносил с собой запах оставленного крова и словно звал вернуться… «Может быть, шериф Маккарти возьмет нас к себе в помощники? — посмеивался Крис. — В Оклахоме меня никто не знает». «В Оклахоме как раз и собираются люди, которые надеются, что о них тут никто не знает», — говорил Винн.

Он и сам давно уже искал место, где можно было бы не опасаться встречи с кем-то из старых знакомых. Винн старался держаться подальше от зданий, над которыми развевался государственный флаг: там обычно обретались его бывшие однополчане. Лейтенант кавалерии Винсент Крокет ходил под этим флагом в атаку на восставшие индейские деревни Южной Дакоты. Нельзя сказать, чтобы это занятие ему очень нравилось, но он считал, что должен исполнить свой долг. Однажды вечером его назначили командиром расстрельного взвода, чтобы наутро казнить пленных: слишком хлопотно было таскать их за собой. У Винна было всего лишь два часа на размышление, и, поразмыслив, он решил, что государство нанимало его как солдата, а не как палача. Нарушение условий контракта ведет к его расторжению. Ночью Винн выпустил пленных индейцев и бежал из расположения полка, прихватив с собой изрядный груз оружия. Мятежные шайены2 приняли его к себе, и он провел среди них, наверно, самую удивительную часть своей жизни. Впрочем, бегство одного дезертира не могло ослабить армию, и «Черные Бизоны»3 в конце концов подавили восстание шайенов. Винн не участвовал в боях, и даже в последний бой индейцы не взяли его с собой. С тех пор он и бродил по Западу, держась на безопасном расстоянии от армейских форпостов.

• 1/59
• Следующая