Последняя трапеза блудницы (Загадка последнего Сфинкса) - Солнцева Наталья - Страница 59

• Предыдущая
• 59/76
• Следующая

– Нет! Я хочу домой… домой. Как можно скорее!

– Нам нравится гулять по ночному городу, – вставил Матвей. – Тут поблизости есть круглосуточное кафе, где мы пили чай. Вам повезло, что Астра захотела подышать свежим воздухом. А то бы…

– Да! Спасибо… – лихорадочно перебила великолепная вдова. – Я вам очень благодарна. Теперь… вызовите мне такси. Или нет… лучше пойдемте отсюда, поймаем машину прямо на дороге.

– На вас совершено нападение! – прикидывался Карелин. – Мы не можем это так оставить. Необходимо сообщить куда следует. Вы видели, кто вас ударил?

– Н-нет… он напал сзади… кажется…

Санди растерянно, неуклюже лгала, пытаясь выпутаться из щекотливой ситуации.

– Это был мужчина?

Она, дрожа, сделала неопределенный жест свободной рукой.

– Наверное… не помню… ничего не помню…

На все дальнейшие вопросы пострадавшая повторяла одно и то же: не знаю… не помню…

– Мы отвезем вас в больницу! – решительно заявил Матвей. – У вас может быть сотрясение мозга. Провал в памяти – плохой симптом.

– Нет, прошу вас.

– Это ведь мастерская Игоря Домнина, – строго произнесла Астра. – Я ходила к нему на сеансы. Как вы здесь оказались посреди ночи? Он… запер вас?

– Я… у меня есть свои ключи, – пролепетала вдова. – Мы же… родственники. Я только хотела… хотела… взглянуть на картину. Ту самую… которую Игорь собирался представлять публике. Понимаете… я в некотором роде… позировала ему… и…

Она запуталась, смешалась и замолчала, тяжело дыша.

– Но почему ночью?

– У нас… странные отношения, – призналась Санди. – Игорь ненавидит меня, обвиняет в корыстолюбии, не может простить, что я вошла в их семью. После смерти мужа, его отца, он словно взбесился. Он использует любую возможность отомстить мне, опозорить, сделать из меня посмешище! Я должна была увидеть картину перед тем, как ее выставят на всеобщее обозрение. Я подозревала, что Игорь… что он изобразил меня в постыдном, неприличном виде.

– Вы увидели работу?

– Не успела… Я не сразу отыскала полотно. Свет не включался! Перегорел, наверное. Я пробралась в темноте сюда, наткнулась на картину, протянула руку, чтобы убрать кусок ткани, которой Игорь накрыл ее, и… на мою голову обрушился удар, все померкло. А-а! Тот человек… вероятно, он уже прятался здесь и, когда услышал мои шаги… выбрал момент для нападения, подкрался и… – было почти воочию видно, как хаотично мечутся в ее голове мысли. Что придумать? Как заставить «коллекционера» и его подружку поверить в ложь? Что они застали, когда вошли? – Полагаю, он уже был в мастерской, заранее вырубил электричество и укрылся где-то в углу, поджидая меня. Скорее всего… Да! Это мог быть только сам Домнин! Он нарочно все подстроил! Накануне он позвонил мне и в язвительной, издевательской форме пригласил на вечеринку в клубе по случаю презентации картины. Сказал, что отвел мне главную роль. Он знал, по крайней мере догадывался, какая реакция последует на его слова, и подготовился. Рассчитывал убить меня! Однако мои волосы и шапочка спасли мне жизнь.

Надо заметить, мозги Александрины, несмотря на шок и полученную травму, отлично справлялись со своей задачей.

– Вы намекаете… Домнин предвидел ваш визит этой ночью и специально остался в мастерской, чтобы напасть на вас? – спросил Матвей.

– Конечно. Ему было известно, что у меня есть второй комплект ключей, и он не отобрал их, не поменял дверь, даже не вставил новые замки. Думаете, почему он не оборудовал помещение сигнализацией, видеокамерой? Денег-то у него хватает.

– Почему?

– Он так забавляется! Он дразнит меня, доводит до невменяемости и наслаждается произведенным эффектом. Он играет людьми, как куклами. А марионетки танцуют под его музыку!

Танцуют! – вспыхнуло в уме Астры, и она задала вопрос:

– Кстати, вы что-нибудь слышали об ансамбле «Терпсихора»?

– Терпсихора? Муза танцев и хорового пения… у древних греков. Еще так называют балерину. В переносном смысле.

– Вы знакомы с Ингой Теплинской, бывшей балериной?

– Нет, – быстро, не думая, ответила Санди, и по ее лицу пробежала тень, уголки губ дрогнули. – Первый раз слышу.

– Неужели?

Пострадавшая закрыла глаза и застонала, будто от боли.

– Допустим, – сказала Астра. – Зачем вы пришли сюда, если знали повадки господина Домнина и могли ожидать от него неприятностей? Было же ясно, что он вас провоцирует.

– Эмоции… – с притворной слабостью, едва шевеля языком, вымолвила хитрая вдовушка. – В пылу ярости женщины не рассуждают, они бросаются защищать поруганную честь. Вы ведь тоже… женщина.

«Кто бы говорил о поруганной чести? – подумала Астра. – Оскорбленная невинность явилась отстаивать свою незапятнанную репутацию. И хватает же наглости! Врет как по писаному».

Санди притворилась страдающей от боли. Матвей в молчании изучал следы разгрома и варварского уничтожения картины. Виновница делала вид, словно это ее не касается. Астра подобрала с полу обрывки холста с остатками краски и показала ей.

– Ваша работа?

– Не понимаю, о чем вы…

– Кто-то изрезал картину, разломал раму.

Глаза Санди забегали, опустились долу.

– Сам же Игорь и сотворил это, – пробормотала она. – Чтобы все свалить на меня. Он ударил меня по голове и, пока я лежала без сознания, повредил полотно. Нарочно! Представляю, какой скандал бы он устроил утром, явившись в мастерскую… вызвал бы полицию, довел бы дело до суда. Он мечтает засадить меня в тюрьму. Мечтает, чтобы я ползала на коленях, умоляла его сжалиться и забрать заявление. Он хочет помыкать мной, сделать меня своей рабыней! Вы же не собираетесь помочь ему осуществить этот грязный замысел?

Ее слезливая тирада смахивала на сцену из бразильского сериала, и Астра с трудом сдержала улыбку.

– Вы утверждаете, что художник своими руками погубил свое творение?

– Ему не жалко. Он еще десяток таких картин намарает! Игорь гений! – парировала Санди. – Злой гений. Дьявол во плоти. Он безошибочно все рассчитал. Он…

– А вы, значит, пришли сюда посреди ночи просто полюбоваться собственным изображением? – не выдержал Матвей. – Без всяких иных целей?

– Я не могла допустить, чтобы очередную непристойность связывали с моим именем. Я бы… только посмотрела, можно ли меня узнать. Меня интересовало, насколько достоверен образ.

– И если достоверен, то что?

– Не знаю, я не строила никаких конкретных планов. А как бы вы поступили на моем месте? – повернулась она к Астре.

Та пожала плечами. Золотая богиня была прекрасна, хотя и откровенно эротична, и назвать подобную вещь оскорбительной, позорной не поворачивался язык. Другое дело, как Домнин поступил с мачехой. Судя по его же словам, он насильно принудил ее позировать, и она не может его простить. Или ею движут другие, более злонамеренные мотивы?

– У меня есть особая примета, – между тем продолжила Александрина. – Татуировка в виде бабочки. Я волновалась, перенес Игорь ее на картину или нет. Именно это было важно выяснить!

«Перенес, – подумала Астра. – Поэтому ты и порезала полотно! Слишком многие видели эту бабочку-сфинкса. Мертвая Голова, – прямое указание на…»

Будто читая ее мысли, рыжекудрая вдова оборвала их словами:

– Терпсихора! Я вспомнила… Кажется, в семейном альбоме мужа я видела пару снимков: выступление какого-то танцевального коллектива. Его первая жена – мама Игоря – была музыкантша. По-видимому, она работала аккомпаниатором в ансамбле. Только как он назывался? Там есть надписи на обороте, просто я не обращала на них внимания. Вернее, да… теперь я припоминаю… именно «Терпсихора».

– А такая фамилия – Никоновы – вам ни о чем не говорит?

– Какое отношение это имеет к «Терпсихоре»?

– Выходит, фамилия знакомая.

Санди вздрогнула, прикусила язык. Да поздно.

– Скрипача Никонова все знают… – оправдалась она. – Фамилия на слуху!

– Никоновых много. Но вы правильно связали мой вопрос с покойным маэстро.

• Предыдущая
• 59/76
• Следующая