Тяжела ли шапка Мономаха? (СИ) - "Андрромаха" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/7
• Следующая

- Маш! – раздается за спиной.

- А?! – подскакиваю я от неожиданности, снова кнопкой «сметая» с экрана свои сокровенные тайны.

- Ну, поехали!

- Куда?

- На дачу же! Поехали, поехали! – мужики в четыре руки вытаскивают меня из-за компьютера. – Мы банки все собрали. Три салата, мясо в бидоне, синяя сумка…. Все правильно?

- Да! – все слабее сопротивляюсь я. – Как баскетбол-то закончился?

- Наши выиграли! Дай, я пробки посмотрю, - пытается отнять у меня клавиатуру Паша.

- Пусти! – ору я истошно. – Мне надо файлы посохранять, позакрывать. Балкон закройте, борщ в холодильник уберите, ироды!

Через полтора часа мы въезжаем в обласканный вечерним солнцем дачный поселок. Мы уже не ругаемся. Паша травит анекдоты. Мне обещан бильярд. Леня доволен, что все у него под контролем. Припарковавшись у коттеджа Ленькиных родителей, мы попадаем в поле зрения настырной бабульки с какими-то ведомостями в руке.

- Вы – Морозовы? – пристально вглядывается она Пашке в лицо.

- Морозовы! – покорно подтверждает Паша.

- Вы за шлагбаум платили?

Паша беспомощно оглядывается на Леонида:

- Лень, платили?

- Это в апреле еще? – спрашивает тот.

- Да! – кивает бабка.

- Платили. Шестьсот пятьдесят рублей. Да вот же, моя подпись: «Морозов», - тычет Леня в строку ведомости.

- Да, платили, - соглашается бабка. – А вот не совпадает. Вроде, все платили, а одна тысяча трехсот рублей не хватает.

- Это не мы виноваты. У нас все в порядке, - заверяем ее мы, поднимаясь на скрипящее крыльцо.

Пашку эта короткая сценка приводит в лирическое настроение:

- Морозовы, а женитесь на мне, а? И я стану «Павлик Морозов»!

- Пойдем, женюсь! – подталкивает его Ленька к лестнице второго этажа.

- Нет, я хочу с Машей! – капризничает Пашка.

- У Маши нет того, чем она может на тебе жениться.

- У меня зато есть!

- Ну, ты сообрази, голова садовая! Если ты на ней женишься, это не ты станешь Морозов, это она станет Паламарчук!

- Мда,… - задумчиво тянет несостоявшийся Павлик Морозов. – Действительно….

- Ну, решайся, давай! – заигрывающе говорит Леня.

- Я подумаю, ладно?!

Это еще один недоступный моему пониманию логический зигзаг: мужики друг перед другом и передо мной ломают из себя анальных целок. Постоянно, с удовольствием, в охотку. При этом всё у них уже давно случилось, еще в первый год совместной жизни. ВЗЯЛИ они один другого. Леня Пашу - где-то через месяц после начала отношений. Паша Леню – примерно через полгода. Состоялось всё при мне. С ломаниями, хихиканьем и риторическими воплями «как же я теперь в глаза смотреть людям буду?» Но при этом раз за разом в разговоре продолжаются подколки и намеки на якобы предстоящий «первый раз». Вы знаете анекдот про «что лучше, один раз Машу или два раза Пашу? – Маша – это, конечно, Маша, но вот «два раза» - это все-таки два раза!» Так это мы этот анекдот придумали, честное слово!

Пока мы по-быстрому обживаем с весны не открывавшийся коттедж, солнце уходит за горизонт. Купание решаем отложить до завтра и идем по узким улочкам поселка к единственной освещенной площади – там центр ночной жизни: дискотека, плюющиеся семечками подростки, милицейский газик и переливающаяся неоновыми лампочками вывеска «Бар-Бильярд». Я приношу в бильярдную два кия в пижонских кожаных чехлах: кий для пула и кий для «русского». Это, конечно, мужики мне подарили. Всё по канону: Ленька – более тяжелый «русский» кий, Пашка – более тонкий «американский». Я смеялась.

Минут через двадцать, проиграв каждому из своих мужчин по паре пульных партий, я заявляю, что устала, и ухожу к барной стойке пить кофе. Мужики переходят к «русскому» столу. Всё, шутки кончились, будет большая игра!

Я сижу к ним спиной. Я знаю, что ничего кроме бильярдной партии там не будет. Они за пределами постели и дома-то не тискаются. При мне, во всяком случае. Без меня – не знаю, чего не видела, о том не скажу.

- Курите? – наклоняется ко мне интеллигентного вида дядечка, задумчиво выпускающий струйку дыма в потолок с соседнего барного стула.

- Уже нет! – с грустинкой отвечаю я.

- Вы здесь одна?

- С мужем.

Дядечка озирается по сторонам.

- Бильярдист у «русского» стола, - говорю я ему.

Он поверх моего плеча смотрит на моих мужиков, потом спрашивает:

- Их – двое. Из них Ваш супруг – это?...

- Тот, кто справа, - отвечаю я, не обернувшись.

Дядька переводит на меня вопросительный взгляд. Я с улыбкой поднимаю брови. Он расплывается в недоверчивой ухмылке.

- Ну, допустим! – говорит он. – А вас отпустили поразвлекаться самостоятельно?

- Ага! Не слишком вольно и не слишком далеко.

- И вы ничего не имеете против того, чтобы своим очаровательным обществом скрасить несколько минут одинокому стареющему профессору?

- Напрашиваетесь на комплименты?

- Самую малость. Взять вам мороженое?

- Нет, уж заплатить за меня есть кому, - отвечаю я.

«Профессор» поднимает руки:

- Как угодно, как угодно. Разрешите представиться: Олег Ильич.

Он оказывается действительно забавным собеседником, и уже через пять минут я искренне смеюсь, слушая красочный рассказ о том, как, оказавшись случайным свидетелем драки, он под протокол давал показания в милиции.

- И представьте себе, милая барышня, - раздухарившись, восклицает он, - что этот доблестный сержант, выслушав мои подробнейшие объяснения, включает компьютер и одним пальцем набирает следующий эксклюзивный эпистолярный образец: «По сути дела имею заявить, что следуя поездом дальнего следования № 64 на нижнем боковом месте № 31 являлся свидетелем потасовки между гражданками Саломатиной Т. Б. и Закалюжной А. О., вызванной исчезновением чемодана, принадлежащего гражданке Саломатиной Т. Б., обнаружившей пропажу чемодана при приближении к Москве на расстояние 35 километров, при этом никто из пассажиров двух близлежащих купе не покидал помещения вагона, включая проводника, друга проводницы Закалюжной А. О., случайно оказавшегося в данном вагоне и не оставившего контактного телефона, о чем в моем присутствии подтвердил комиссар поезда Прохоренко А. Ф., внявший призыву проводницы вагона №4 Андреевой Б. К.»

• Предыдущая
• 4/7
• Следующая