Просто слушай - Дессен Сара - Страница 15

• Предыдущая
• 15/58
• Следующая

— Хочешь, возьми всю упаковку.

— Хватит одного, — хрипло ответила я, прижимая платок ко рту. Оуэн все равно положил упаковку рядом со мной. — Спасибо.

— Не за что.

Он уселся на траву рядом с рюкзаком. Поскольку на большой перемене я ходила на консультацию, то видела сегодня Оуэна в первый раз, но выглядел он как всегда: джинсы, потрепанная по краям футболка, ботинки на толстой подошве и наушники. Теперь вблизи стало заметно, что у Оуэна несколько веснушек на лице и глаза не карие, а зеленые. Со двора раздавались голоса, казалось, они проносятся где-то у нас над головами.

— Ну, как себя чувствуешь? — спросил Оуэн.

Я кивнула и неожиданно для себя ответила:

— Хорошо. Просто неожиданно затошнило, сама не знаю почему…

— Я все видел.

— Э… — Я покраснела. Все. Не ударить в грязь лицом уже точно не получится. — Да, некрасиво получилось.

Оуэн пожал плечами:

— Могло быть и хуже.

— Да?

— Конечно. — Я думала, его голос похож на раскаты грома, но на самом деле Оуэн говорил тихо и спокойно. Даже мягко. — Ты могла б ее побить.

— Могла бы, — кивнула я. — Ты прав.

— Хорошо, что не побила. Оно того не стоит.

— Не стоит? — искренне удивилась я. Такая мысль мне в голову не приходила.

— Нет. Даже если очень хочется. Поверь мне.

Самое странное, что я и вправду поверила. Подняла упаковку и достала еще один платок. Тут в сумке зазвонил телефон.

Я вытащила его и взглянула на экранчик. Мама. Я засомневалась, стоит ли отвечать. Все-таки я с Оуэном, что само по себе странно, а тут еще и мама… Но, в конце концов, терять было нечего. Оуэн и так видел, как я опозорилась почти перед всей школой, а потом как меня два раза вырвало. Чего уж теперь стесняться? Поэтому я ответила:

— Алло!

— Привет, малыш! — громко поздоровалась мама. Интересно, а Оуэну что-нибудь слышно? На всякий случай я посильнее прижала телефон к уху. — Как день прошел? — В мамином голосе послышались пронзительные нотки. Обычно она так разговаривала, когда волновалась, но не хотела, чтоб кто-нибудь это заметил.

— Все хорошо. Что случилось?

— Уитни все еще в магазине. Там просто были огромные скидки, и она пропустила сеанс в кино. А ей очень хочется посмотреть этот фильм, поэтому она задержится.

За углом послышались чьи-то голоса, и я прижала телефон к другому уху. Оуэн оглянулся: люди прошли мимо.

— То есть Уитни за мной не заедет?

— Получается, что нет. — Разумеется, Уитни не явится вовремя в первый свой свободный день. А мама, разумеется, разрешит ей задержаться. А потом будет сходить с ума от страха. — Но я могу за тобой заехать. Или может, кто из друзей тебя подкинет?

Из друзей. Чудесно. Я покачала головой, провела рукой по волосам и как можно спокойней сказала:

— Мам, понимаешь, уже поздно и…

— Хорошо-хорошо! Тогда я заеду. Буду через пятнадцать минут.

Мы обе знали, что ехать ей не хотелось. Вдруг Уитни позвонит или вернется? Или, что хуже, не вернется? Ну почему мы не можем просто сказать друг другу правду? — не впервые подумалось мне. Но это, конечно, невозможно.

— Не надо, мам, меня подкинут.

— Точно? — По голосу я поняла, что мама успокоилась: одной проблемой меньше.

— Да. Я позвоню, если что.

— Обязательно, — сказала мама, а затем добавила, как будто испугавшись, что я могу рассердиться: — Спасибо, Аннабель.

Я нажала на отбой и так и осталась сидеть с телефоном в руках. Опять свет клином сошелся на Уитни. Может, для нее сегодня и великий день, но вот у меня он точно не удался. А теперь еще и домой придется пешком идти.

Я взглянула на Оуэна. Он возился со своим айподом.

— То есть тебя нужно подвезти, — сказал Оуэн, не поднимая глаз.

— Нет-нет, — быстро ответила я, покачав головой. — Сестра тут просто… Житья от нее нет.

— Как я тебя понимаю! — Оуэн в последний раз нажал на кнопку, затем убрал айпод в карман, встал и отряхнул брюки. Затем взял рюкзак и перекинул его через плечо. — Пошли.

С начала учебного года меня не раз преследовали любопытные взгляды, но сегодня они побили все рекорды! Мы с Оуэном шли на парковку, а за спиной только и слышалось: «Ты видал?! Ничего ж себе!» И все на нас глазели. Но Оуэну, похоже, было все равно. Он подвел меня к синему старомодному «лэнд крузеру». Уселся за руль и скинул с переднего сиденья, наверно, штук двадцать компакт-дисков. Затем открыл мне дверь.

Я залезла в машину и хотела пристегнуть ремень, но Оуэн сказал:

— Постой. Он заедает, — и махнул, чтоб я передала ремень ему. Затем перекинул его, очень вежливо и осторожно, стараясь не задеть меня рукой, дернул прикрепленную к сиденью застежку и вставил в нее под углом ремень. После чего достал из кармана на двери небольшой молоток.

Наверно, на лице у меня отобразился испуг (перед глазами сразу встал заголовок в газете: «Семнадцатилетнюю девушку нашли на школьной парковке мертвой»), потому что Оуэн сказал:

— По-другому ремень держаться не будет.

И постучал трижды по центру застежки. Затем дернул ремень, проверяя, закреплен ли он, спрятал молоток и завел двигатель.

— Ух ты! — Я осторожно дернула ремень, но он не поддался. — А отстегнуть его как?

— Очень просто. Надо нажать на кнопку.

Мы поехали по парковке. Оуэн открыл окно и высунул наружу руку, а я принялась изучать машину. Приборная панель была вся потрепанная, кожа на сиденьях потрескалась. К тому же едва заметно пахло дымом, хотя в приоткрытой пепельнице лежали монеты — никаких следов сигарет. На заднем сиденье валялись наушники, рыжеватые ботинки «Доктор Мартинс» и несколько журналов.

И повсюду диски. Горы дисков. Помимо тех, которые Оуэн закинул под заднее сиденье. Какие-то куплены в магазине, но большинство записано дома. Все беспорядочно разбросаны по машине. Я взглянула на панель. Машине, по-видимому, немало лет, но вот магнитолу новейшей модели с кучей огоньков купили совсем недавно.

Тут мы как раз остановились у выезда с парковки, и Оуэн, посмотрев по сторонам, включил поворотник. Затем прибавил большим пальцем звук на магнитоле и поехал направо.

Я столько раз сидела рядом с Оуэном на большой перемене, что очень тщательно его изучила и подметила много интересного. Но вот музыка, которую он слушает, до сих пор оставалась загадкой. Соображения кое-какие были: панк-рок или трэш-метал, в общем, что-нибудь быстрое и громкое.

Вначале было тихо, а затем послышалось… стрекотание. Как будто в машине поселился хор сверчков. Через пару секунд голос начал произносить нараспев непонятные слова на неизвестном мне языке. Стрекотание стало громче, голос тоже, казалось, они зовут друг друга. Оуэн же спокойно вел машину и лишь слегка покачивал головой.

Через полторы минуты я не выдержала:

— Что это такое?

Он взглянул на меня:

— Духовные песнопения майя.

— Что? — громко переспросила я, пытаясь перекричать громыхающее стрекотание.

— Духовные песнопения майя. Они передаются из уст в уста.

— А… — Песнопения уже больше напоминали крики. — Откуда они у тебя?

Оуэн немного убавил звук.

— Из университетской библиотеки. Взял в отделе дисков.

— Понятно. — Оказывается, Оуэн Армстронг духовный человек. Кто бы мог подумать. Хотя кто бы мог подумать, что мы будем вместе сидеть в машине Оуэна и слушать песнопения? Уж точно не я. Да и, наверно, мало кто. И тем не менее так оно и получилось.

— Ты, видимо, очень любишь музыку, — сказала я, оглядев горы дисков.

— А ты? — спросил Оуэн, перестраиваясь.

— Люблю, конечно. Как и все.

— Все не любят, — твердо сказал он.

— Не любят?

Оуэн покачал головой:

— Кто-то только думает, что любит, хотя вообще ничего в ней не смыслит и сам себя обманывает. Кому-то музыка действительно нравится, да только не попадаются хорошие песни. Тогда человек идет по ложному пути. И наконец, есть такие, как я.

Я внимательно посмотрела на Оуэна. Он, как и раньше, сидел, откинувшись на спинку, высунув локоть из окна и подпирая головой потолок. Вблизи Оуэн действительно выглядел угрожающе, но не только из-за роста, а еще и из-за темных глаз, мускулистых предплечий, напряженного взгляда, которым он меня окинул, прежде чем вновь переключиться на дорогу.

• Предыдущая
• 15/58
• Следующая