Замок и ключ - Дессен Сара - Страница 41

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая

— Где ты, черт подери, была?

Я думала, что меня будет ждать Кора, что именно она встретит меня. Увы, первым я увидела Джеми, который был вне себя от злости.

— Джеми! — услышала я голос сестры. — Пусть хотя бы войдет в дом.

Она стояла в самом конце холла, у двери на кухню. Роско, рванувший вперед, едва я отпустила поводок, уже кружил у Кориных ног и что-то шумно вынюхивал.

— Ты хотя бы представляешь, как мы волновались? — требовательно спросил Джеми.

— Извините, — пробормотала я.

— Неужели тебе на всех плевать?

Я бросила взгляд на сестру, которая подняла Роско и теперь пристально смотрела на меня. Глаза у нее покраснели, в руке она сжимала бумажный платочек, и я вдруг заметила — и на ней, и на Джеми та же одежда, что и утром. Я вспомнила, что сегодня они должны были пойти к врачу.

— Ты что, пьяна? — осведомился Джеми.

Я взглянула в зеркало у лестницы и наконец увидела себя. Жалкое зрелище: в мешковатом джемпере с чужого плеча, растрепанная, пропахшая спиртным и бог знает чем еще. Внезапно осознав, что выгляжу помятой, потасканной и до боли похожей на мать, я отпрянула от зеркала и опустилась на ступеньки.

— Значит, вот как ты нас отблагодарила после всего, что мы для тебя сделали: приютили, устроили в хорошую школу, дали тебе все необходимое? Сбежала из дома и напилась?

Я покачала головой, чувствуя комок в горле. День был таким невыносимо долгим и ужасным, что, казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мы с Корой ссорились на этом самом месте.

— Мы поверили в тебя, дали тебе шанс, — говорил Джеми. — И что получили взамен?

— Джеми! — повторила Кора уже громче. — Перестань!

— Мне не нужно такого счастья, — сказал Джеми, подходя ближе. Я подтянула колени к груди, съежилась. Джеми был прав, я прекрасно это понимала и лишь хотела, чтобы все быстрее закончилось. — Твоей сестре, которая, несмотря на твое дурацкое упрямство, буквально силой притащила тебя в этот дом, тоже не нужно.

Слезы застилали глаза, я почти ничего не видела и была этому рада. И все же для большей верности закрыла лицо руками.

— Каким нужно быть человеком, чтобы уйти из дома и даже не подумать о том, что близкие беспокоятся? — продолжал муж Коры, его громкий голос эхом отдавался от стен, поднимался под потолок. — Кто так поступает?

Он замолчал, в комнате воцарилась тишина, но я знала ответ на вопрос Джеми.

Из нас троих я лучше всех знала, кто бы так поступил. До этой минуты я не понимала, что во всех моих бедах виновата не только мама. Я всегда убеждала себя, что никогда не стану такой, как она, но, оказывается, заблуждалась. Достаточно посмотреть на то, что я сделала после разговора с сестрой — сбежала, напилась, позволила оставить себя одну в малознакомом месте.

Как ни странно, но мне вдруг стало легче, когда я осознала правду. Мне захотелось выкрикнуть ее, бросить в лицо всем — Джеми, Коре, Нейту, — чтобы они больше не пытались меня исправить или спасти. Зачем, если я веду себя точно так же, как мама? Все предрешено.

Я убрала руки от лица и посмотрела на Джеми, но вдруг поняла, что не вижу его. Между нами стояла Кора, закрывая меня своим телом и протягивая мне руку. Я вдруг вспомнила тысячи ночей, проведенных в другом доме: мы с ней вдвоем и Кора ведет себя точно так же, как сейчас. А я-то думала, что все это навсегда осталось в прошлом.

Может, я и была похожа на мать, но, глядя на Кору, я вдруг подумала: «А что, если ничего еще не предрешено и у меня есть шанс изменить свою жизнь?» Я протянула руку и сжала ладонь сестры.

Спустившись на следующее утро вниз, я обнаружила Джеми на заднем дворе, у пруда. Из окна кухни я видела, как он сидит на корточках у кромки воды, клубы его дыхания в стылом воздухе, кружку кофе у ног. Обычный утренний ритуал, который Джеми проделывал каждое утро в любую погоду, даже когда морозило и трава вокруг пруда серебрилась от инея. Несколько минут, чтобы проверить маленький, созданный им мир, убедиться, что там все будет в порядке до следующего дня.

С каждым днем становилось все холоднее, и рыбки ушли на дно. Я знала, что еще немного — и они совсем скроются из виду, спрячутся среди камней и водорослей на всю долгую зиму.

— Разве ты не занесешь их в дом? — спросила я Джеми, когда он упомянул об этом в первый раз.

Джеми покачал головой.

— Так естественнее, — объяснил он. — Когда вода замерзает, они уходят на дно и остаются там до самой весны.

— Они не умрут?

— Надеюсь, что нет, — ответил он, поправляя куст водяных лилий. — В идеале они должны впасть в оцепенение — что-то вроде спячки. Рыбки способны выдерживать холод, так что не беспокойся. А когда потеплеет, они снова станут активными.

Тогда эта особенность показалась мне довольно странной, и я увидела в ней еще одну причину, по которой мне не следовало привязываться к своей рыбке. Теперь же я думала, как, должно быть, хорошо просто исчезнуть из виду, затаиться и не появляться до тех пор, пока окружающая среда не станет более благоприятной. Вот бы и мне так!

— Он к тебе не подойдет, — заметила Кора.

Сестра сидела у кухонного «острова» и листала журнал. Моя вчерашняя одежда, уже выстиранная и высушенная, лежала рядом аккуратной стопкой. Хоть что-то легко привести в порядок, подумала я.

— Если хочешь, чтобы он снова с тобой разговаривал, придется сделать первый шаг самой.

— Не могу, — ответила я, вспомнив, каким сердитым был Джеми прошлым вечером. — Он меня ненавидит.

— Нет, — сказала Кора, переворачивая страницу. — Он просто в тебе разочаровался.

Я оглянулась на Джеми, который склонился над водопадом, рассматривая камни.

— По-моему, это еще хуже.

Кора бросила на меня сочувственный взгляд.

— Знаю.

Утром я проснулась с жуткой головной болью и первым делом попыталась восстановить в памяти события вчерашнего дня. Я помнила ссору с Корой, поездку в «Перкинс-Дей» и школу Джексона. Но все, что произошло после того, как Оливия высадила меня у просеки, было словно в тумане.

Впрочем, кое-какие воспоминания поражали отчетливостью. Например, как странно было видеть Джеми в гневе и знать, что он сердится на меня. Или то, как я отпрянула от зеркала, когда из него на меня взглянуло мамино лицо. Еще я помнила Кору: после того, как я протянула ей руку, она молча отвела меня наверх, раздела и стояла у душевой кабинки, пока я мылась, а потом помогла надеть пижаму и уложила в кровать. Всякий раз, когда я хотела что-то сказать, она лишь качала головой. Последнее, что я увидела, перед тем как провалиться в тяжелый сон, был ее темный силуэт на фоне освещенного окна — сестра присела на краешек матраса. Не знаю, сколько времени провела Кора у моей постели, но всякий раз, когда я просыпалась, она сидела рядом.

Дверь за мной открылась, и вошел Джеми, у его ног кружил Роско. Я подняла взгляд на Джеми, но он прошел мимо, не замечая меня, и положил кружку в раковину.

— Я думаю, может, нам всем вместе… — начала Кора.

— Мне нужно на работу, — перебил ее Джеми, взяв со стола свой мобильник и ключи. — Мы с Джорджем договорились встретиться и обсудить изменения в рекламной кампании.

— Джеми, — произнесла Кора, выразительно посмотрев в мою сторону.

— Увидимся позже, — сказал он, чмокнул Кору в макушку и вышел из комнаты.

Роско побежал за ним.

Через пару секунд хлопнула входная дверь.

Я сглотнула и уставилась в окно. Если бы так повел себя кто-нибудь другой, я бы даже не обиделась. Но я уже достаточно знала Джеми, чтобы понять — он серьезно разочарован.

Кора подошла ко мне и села в кресло напротив.

— Эй, выше нос! — произнесла она, дождавшись, пока я повернусь к ней. — Вы обязательно помиритесь. Просто сейчас он сильно расстроен.

— Я не хотела его расстраивать, — сказала я, чувствуя комок в горле.

Мне вдруг стало стыдно, правда, я не знала, чего стыжусь: то ли того, что плачу, то ли того, что плачу на глазах у Коры.

• Предыдущая
• 41/75
• Следующая