Торнсайдские хроники - Куно Ольга - Страница 57

• Предыдущая
• 57/78
• Следующая

Трое сопровождающих провели нас в зал, который должен был выполнять сегодня функцию судебного. Охранники были вооружены, но, похоже, скорее соблюдали формальности, нежели всерьез исполняли функцию конвоя. У Кентона не отобрали оружие, хотя висящий на поясе меч трудно было бы не заметить, меня даже не подумали обыскивать. Доведя нас до зала и впустив внутрь, они и вовсе удалились.

В зале уже собрались все, кто должен был присутствовать на суде, за исключением Рейвена. Разбирательство проводилось за закрытыми дверями, что подразумевало отсутствие любопытствующей публики. На стуле с резными подлокотниками и высокой спинкой, максимально напоминающем трон, сидел Рауль. Сейчас на его голове снова красовалась золотая корона. По левую руку от короля, чуть позади его стула, стояла Говорящая; по правую расположился личный секретарь его величества со стопкой бумаг в руке. Рядом был поставлен небольшой письменный стол, которым секретарь мог бы воспользоваться в случае необходимости. Трое хорошо вооруженных телохранителей находились чуть позади, формируя полукруг за спинами короля и Говорящей. Еще трое расположились недалеко от двери. У ног Рауля лежал крупный волкодав, но не Чак; этого пса я видела впервые. Чака же, напротив, в зале не было.

Поклонившись, мы с Кентоном заняли место, на которое нам указали. Айрин открыто нам улыбнулась, Рауль кивнул в знак приветствия. Спустя еще минуту в зал привели и Рейвена.

Выглядел граф так, словно ничего неприятного с ним не произошло и он вовсе не превратился вчера из главного человека графства в обвиняемого, ставшего арестантом в собственном доме. Он был одет в светлые брюки, светлую рубашку и удачно контрастировавший с ними темный колет, хорошо причесан, гладко выбрит, да и вообще выглядел свежим и прекрасно выспавшимся. И уж никак не был похож на человека, не далее как вчера отправлявшего убийцу к неугодной ему свидетельнице.

— Если все готовы, мы начнем, — объявил Рауль после того как граф, вежливо поздоровавшись, прошел на свое место. — Нас здесь не слишком много, поэтому можно обойтись без ненужных церемоний. Все присутствующие знают, для чего мы здесь собрались, поэтому, если возражений нет, я перейду сразу к делу. Граф Алан Рейвен, против вас выдвинуто сразу несколько обвинений, и я хочу начать с наименее серьезного из них, поскольку именно оно перекликается с вашим собственным обвинением, адресованным Абигайль Аткинсон.

— Ваше величество, я приму любой порядок слушания, который вы сочтете правильным, — заверил короля Рейвен. — Равно как и любое ваше решение.

Мне показалось, что такая показная лояльность короля не слишком впечатлила.

— Итак, Рейвен, вы обвиняетесь в том, что пытались совершить насилие над этой женщиной, а впоследствии — убить ее.

— Это клевета, ваше величество. Я уверен, что смогу оправдаться.

— Уверены? — задумчиво переспросил король. — Ну хорошо, в таком случае пойдем по пунктам.

Он вытянул руку, и секретарь вложил в нее одну из бумаг. Рауль посмотрел на документ, но только мельком, будто и сам прекрасно помнил, о чем сейчас должен пойти разговор.

— Первое преступление, в котором вы обвиняетесь, произошло в этом самом замке, на балу, который давался в честь прибытия в Торнсайд Норберта Майлза, — сказал он.

— Неужели в моих действиях на этом балу было хоть что-то предосудительное?

Изумление Рейвена казалось совершенно искренним.

— Вы пытались соблазнить эту женщину?

— Я немного за ней поухаживал. Разве в этом есть что-то дурное?

— В этом — нет. Но она утверждает, что вы подмешали ей в вино дурманящий напиток.

— И она его выпила?

— Насколько нам известно, нет.

— В таком случае не вижу причин для обвинений. Откуда она вообще может знать, что в вино было что-то подмешано?

— Вино выпила Инесса ван Реген, — вступил в разговор Кентон. — За последствиями могли наблюдать все, кто находился в тот момент на балу.

— Госпожа ван Реген выдвинула свои обвинения? — спокойно осведомился Рейвен.

— Нет.

— Вот когда она выдвинет обвинения, я с удовольствием на них отвечу.

— Хорошо, — кивнул Рауль. — В таком случае идем дальше. Вы приговорили Абигайль Аткинсон к пребыванию у позорного столба без уважительной причины. Обвиняющая сторона утверждает, что такой приговор явился результатом вашего желания отомстить за отказ и сломить ее волю.

— Каюсь, приговор действительно был несправедлив, — печально кивнул Рейвен. — Однако, как я уже говорил госпоже Аткинсон, я не имел к нему никакого отношения. Меня не ставят в известность о каждом вынесенном в графстве приговоре по мелким нарушениям. Как только я узнал об этом недоразумении, сразу же поспешил его исправить. Я лично приехал к месту наказания и сразу по приезде отпустил бы госпожу Аткинсон, если бы господин Алисдейр не добился ее освобождения прежде путем подкупа должностного лица.

Я открыла было рот, но Кентон сжал мою руку, причем настолько больно, что я чуть не вскрикнула. В ответ на мой возмущенный взгляд он едва заметно качнул головой: дескать, подожди, еще не время. В итоге я промолчала, хоть это и стоило мне большого труда.

— Прекрасно, — кивнул Рауль. Секретарь передал ему очередной листок. — Пункт третий. Несколько дней спустя вы попытались совершить насилие над Абигайль Аткинсон в ее доме.

— Это клевета, — невозмутимо заявил граф.

— А вот тут тебе отпереться не удастся, Рейвен, — выступил вперед Кентон. — Я свидетель того, что тогда произошло. Только мое присутствие заставило тебя слезть с кровати.

— Во-первых, ты не можешь свидетельствовать, поскольку являешься заинтересованным лицом, — развел руками граф. — Ваше величество, этот человек и Абигайль Аткинсон в сговоре против меня. Я настаиваю, чтобы его показания не учитывались при принятии решения. А во-вторых, — снова обратился он к Кентону, — даже если бы — я подчеркиваю: «если бы» — то, что ты говоришь, было правдой, при чем здесь насилие? Такое иногда случается между мужчиной и женщиной. И если это чем-то не нравится господину Алисдейру, я могу только ему посочувствовать.

Настала очередь Кентона заскрипеть зубами, но вступать в спор он не стал. Я же на сей раз не выдержала:

— А мои показания, стало быть, роли не играют?

— Ваши показания были выслушаны ранее и будут учтены при вынесении решения, — спокойно ответил Рауль.

— В таком случае, быть может, нам имеет смысл перейти к следующему пункту? — с плохо скрываемым торжеством предложил Рейвен.

— Обвинение утверждает, что вы незаконно арестовали подруг госпожи Аткинсон, — Рауль заглянул в документ, — Терезу Мэй и Роуз Паркер, с целью шантажа. Превышение полномочий такого рода — серьезное преступление, и наказывается оно весьма сурово. Что вы можете сказать на этот счет?

Подняв глаза от бумаги, Рауль с интересом взглянул на графа.

— Я не делал ничего подобного, — заявил тот.

— А вот тут, — впервые вмешалась в ход суда Говорящая, — есть одна маленькая неувязка. У госпожи Аткинсон имеется письмо, доказывающее ее правоту.

— У вас есть такое письмо? — спросил у меня Рауль.

— Да, ваше величество, — ответила я, сдерживая улыбку.

Разумеется, письмо лежало у меня в сумке, и Раулю это было известно. Король вытянул руку, и я вручила ему извлеченное на свет послание. Пробежав письмо глазами, король, прекрасно осведомленный о его содержании, обратился к Рейвену:

— Что вы можете сказать по этому поводу, граф?

— Могу я взглянуть, ваше величество?

— Будьте так любезны.

Рейвен принял листок и прочитал записку, хотя ее содержание было известно ему гораздо лучше, чем королю.

— Ваше величество, увы, это письмо написано не мною. Почерк не мой, — развел руками он. — Не исключаю, что его написал кто-то из обитателей этого замка. В таком случае виновный понесет самое суровое наказание.

— Надо понимать, в тюрьму этих двух женщин тоже посадил тот самый таинственный злоумышленник из замка? — язвительно осведомился Кентон.

• Предыдущая
• 57/78
• Следующая