Проклятие тигра - Хоук Коллин - Страница 47
- Предыдущая
- 47/96
- Следующая
Рен шагнул вперед, загораживая меня, и сердито закричал на черного тигра:
— Васьята карана! Бадамаса![23] Я два дня искал тебя! Ты не имел права приходить сюда, зная, что я ушел! И если ты не враг себе, то не смей прикасаться к Келси!
Брат Рена, успевший тоже превратиться в человека, невозмутимо выслушал эту речь, потом небрежно пожал плечами и сказал:
— Просто мне было любопытно взглянуть, кого это ты так ревностно охраняешь. Да, ты прав. Я уже два дня слежу за твоей беготней. Я неслышно крался за тобой, чтобы выведать твои намерения, но при этом держался на расстоянии, потому что хотел подойти к тебе там и тогда, когда мне этого захочется. Что же касается разговора, то извини — не думаю, что ты сможешь хоть чем-то меня заинтересовать. Муркха![24]
Кишан потер подбородок и с самодовольной ухмылкой посмотрел на длинные отметины своих когтей, оставленные на теле Рена. Потом стрельнул глазами в мою сторону, лукаво покосился на брата и заметил:
— Если, конечно, ты не хочешь поговорить о ней. Ты же знаешь, я всегда питал слабость к твоим женщинам!
Рен с яростным ревом отшвырнул меня прочь. Подскочив в воздух, он на лету превратился в тигра и бросился на брата. Сцепившись, они снова покатились по лагерю, кусая и царапая друг друга, врезаясь в деревья и падая на острые камни. Я видела, как Рен замахнулся лапой на брата, но промахнулся и попал по дереву, прочертив когтями глубокие кривые царапины на коре.
В какой-то момент черный тигр бросился наутек в лес, а Рен погнался за ним. Их свирепое рычание эхом разнеслось по джунглям, спугнув птиц, которые со всполошенным клекотом взлетели в небо. Судя по всему, в лесу драка возобновилась, ее звуки раздавались то с одной стороны джунглей, то с другой. Стоя на своем камне, я следила за побоищем по раскачивающимся деревьям и стайкам рассерженных птиц, согнанных со своих насиженных веток.
Наконец Рен ворвался в лагерь, волоча за собой брата, который вцепился ему в спину, полосуя когтями и кусая в шею. С ревом поднявшись на задние лапы, Рен стряхнул с себя Кишана, затем вскочил на большой камень, нависший над озером, и обернулся к своему врагу.
Черный тигр напружинил мышцы и прыгнул на Рена, который прыгнул, чтобы отразить удар. Дело кончилось тем, что они оба свалились в озеро.
Я стояла у кромки воды и наблюдала за дракой. Тигры по очереди выныривали на поверхность, бросались друг на друга и вместе уходили под воду. Острые когти так и гуляли по мордам, спинам и нежным тигриным животам. Братья безжалостно лупили и терзали друг друга, но ни один из них не мог взять верх над противником.
Когда я уже решила, что они никогда не прекратят, битва стала стихать. Кишан с трудом выбрался из воды, отошел на несколько шагов и повалился на траву. Некоторое время он отлеживался, тяжело раздувая бока, а потом принялся вылизывать лапы.
Рен вышел следом. Он остановился между мной и братом и осел у моих ног. Все его тело было покрыто глубокими царапинами, кровь бежала из многочисленных ран, зловеще алевших на его белой шкуре. Отвратительный шрам располосовал его морду ото лба до подбородка, задев правый глаз и нос. Из пунктирного ожерелья укусов на шее медленно сочилась кровь.
Обогнув Рена, я бросилась к рюкзаку. Порывшись в нем, я достала аптечку и извлекла из нее бутылочку медицинского спирта и большой рулон марли. Панический страх крови и ран отступил перед древним защитным инстинктом. Я гораздо больше боялась за братьев, чем самих братьев, и знала, что им нужна моя помощь. Это придало мне силы.
Сначала я занялась Реном. Первым делом я при помощи бутылки с водой вымыла песок и мелкие камешки из его ран, потом плеснула спирт на кусок марли и обработала самые ужасные царапины. Остановив кровь, я поняла, что смертельных повреждений у Рена нет, зато есть очень глубокие рваные раны. Один бок у него был исполосован когтями в такое жуткое месиво, словно его пропустили через мясорубку.
Рен негромко зарычал, когда я перешла от бока к шее и стала промывать цепочку укусов. Вытащив из аптечки большой перевязочный пакет, я с силой прижала его к изуродованному боку Рена и держала так до тех пор, пока кровь не остановилась. Белый тигр еле слышно ворчал от боли, а я страдальчески морщилась при каждом его стоне. Мне казалось, будто я целую вечность держу этот пакет. Наконец, с боком было покончено, и я, ласково приговаривая, стала обрабатывать лоб и нос тигра, старательно обходя глаз. К счастью, он выглядел гораздо лучше, чем мне показалось вначале. Правильно говорят — у страха глаза велики.
Я, как смогла, обработала раны, но меня пугала возможность заражения и очень беспокоили рваный бок и поврежденный глаз Рена. Слеза скатилась у меня по щеке, когда я прижимала спиртовой тампон ко лбу своего бедного тигра.
Рен лизнул меня в запястье. Я погладила его по щеке и прошептала:
— Ах, Рен, какой ужас! Я бы все отдала, лишь бы этого не было. Мне так жаль! Наверное, тебе ужасно больно. — Еще одна слеза шлепнулась ему на нос. — Полежи, теперь мне нужно заняться твоим братом.
Я вытерла слезы и вытащила свежий рулон марли. Затем взялась за черного тигра. Особенно долго я провозилась с жутким глубоким шрамом, который тянулся у него от шеи к груди. Рваный укус на спине был весь забит песком и камешками. Кровь хлестала из него ручьем, и это было даже хорошо, потому что кровотечение помогало промыть рану. Я несколько минут зажимала укус проспиртованным марлевым тампоном, прежде чем мне удалось остановить кровь и применить обеззараживающее средство. Спина черного тигра задрожала, и он зарычал, когда спирт попал на открытую рану.
Я крепко прижимала марлю, и слезы градом падали у меня с подбородка.
— Такие раны нужно зашивать! — прошипела я и беззлобно выбранила обоих драчунов: — Вот теперь у вас будет заражение, и хвосты отвалятся!
Кишан издал громкое фырканье, подозрительно похожее на смех, и это переполнило чашу моего терпения.
— Надеюсь, вы оба поняли, что промывание ваших ран напутало меня до дрожи. Я ненавижу кровь. И еще, к вашему сведению, я сама буду решать, кто будет, а кто не будет до меня дотрагиваться. Я вам не мячик на резинке, который прыгает между двумя котами! А самое главное, я не повод и не причина для вашей драки. То, что произошло между вами, случилось давным-давно, и я надеюсь, что за это долгое время вы смогли простить друг друга!
Золотые глаза зорко уставились на меня, и я пояснила:
— Мы с Реном пришли сюда потому, что пытаемся снять ваше проклятие. Нам помогает мистер Кадам, и мы уже знаем, с чего начать. Мы должны найти четыре дара Дурги, а в обмен на них она вернет вам человеческий облик. Теперь ты знаешь, зачем мы сюда пришли, и учти еще вот что: мы должны как можно скорее вернуться к мистеру Кадаму и продолжить путешествие. А вместо этого нам придется везти вас обоих в больницу!
Рен издал грудное урчание и принялся вылизывать свои лапы. Черный тигр перекатился на бок, подставив мне длинный шрам, спускавшийся от шеи к животу. Я промыла и его тоже. Закончив, я вернулась к рюкзаку и убрала бутылку с медицинским спиртом. Потом вытерла глаза рукавом, повернулась — и увидела брата Рена, стоявшего у меня за спиной.
Рен тоже вскочил и впился глазами в Кишана, пристально следя за каждым его движением. Хвост его подергивался из стороны в сторону, низкое рычание закипало в груди.
— Пожалуйста, позволь мне представиться, как того требуют приличия. Меня зовут Кишан, и я злополучный младший брат… вот этого брата.
Кишан покосился на Рена, который подполз еще ближе, не сводя с него глаз, а затем снова посмотрел на меня. Он протянул мне руку, а когда я вложила в нее свою ладонь, Кишан поднес ее к губам и поцеловал, а потом с большим достоинством поклонился.
— Могу я узнать твое имя?
— Меня зовут Келси. Келси Хайес.
— Келси… Что ж, я от своего имени хочу поблагодарить тебя за те усилия, которые ты предпринимаешь ради нас. Я приношу свои глубочайшие извинения за то, что напугал тебя сегодня. Видишь ли, — тут Кишан очаровательно улыбнулся, — я совсем отвык беседовать с юными дамами. Ты упомянула некие дары, которые вы собираетесь поднести Дурге. Надеюсь, ты не откажешься рассказать мне о них поподробнее?
- Предыдущая
- 47/96
- Следующая
