Разгадай меня - Мафи Тахира - Страница 71

• Предыдущая
• 71/101
• Следующая

— Нет, — признается Джеймс, — но ведь я никогда и не пытался ничего разрушать. — Он подмигивает Кенджи. — Как ты считаешь, а вдруг я смогу стать таким же, как вы? Может, у меня тоже есть какая-нибудь особенная сила?

Кенджи внимательно изучает мальчика. Похоже, он о чем-то раздумывает. Потом говорит:

— Определенно, это возможно. Скорее всего у твоего брата что-то есть такое в ДНК, а это означает, что и в тебе может быть кое-что интересное.

— Правда? — Джеймс буквально прыгает от радости.

— Но я точно не знаю, — смеется Кенджи. — Я только сказал, что это возмож… Нет! — кричит он. — Джеймс!..

— Ой! — Джеймс морщится и бросает кирпич на пол, сжимая в кулак сильно раненную руку. На его ладони я успеваю заметить глубокий кровоточащий порез. — Мне кажется, я слишком сильно нажал и кирпич соскользнул. — Он изо всех сил старается не разреветься.

— Тебе кажется?! — Кенджи нервно дышит и осуждающе качает головой. — Черт! Парень, если ты вот так просто решил ходить тут и резать себе руки… У меня от твоих выходок может сердечный приступ произойти. Иди сюда, — говорит он уже более мягко. — Дай я посмотрю.

— Все в порядке, — отмахивается Джеймс. Он краснеет и прячет больную руку за спину. — Это ерунда. Все сейчас пройдет.

— Нет, такой сильный порез так просто никогда не проходит, — отвечает Кенджи. — Дай-ка я лучше посмотрю…

— Подожди, — перебиваю я, замечая сосредоточенное выражение лица Джеймса. Мне кажется, что он полностью сфокусировался на своем кулаке. — Джеймс, что ты имел в виду, когда говорил «само пройдет»? То есть рука заживет сама по себе?

— Ну да, — недоуменно смотрит на меня парнишка и часто моргает. — Это же быстро заживает. У меня так всегда бывает.

— Что у тебя бывает? Что быстро заживает? — Кенджи бросает на меня беглый взгляд, и я понимаю, что до него сразу дошла моя теория. Он молча произносит: «Вот это да! Вот это да!» — только шевеля губами.

— Когда я порежусь или ударюсь, — поясняет Джеймс, глядя на нас двоих, как на полных идиотов, — ну, когда ты порежешься, — обращается он к Кенджи, — у тебя разве не сразу все проходит?

— Ну, все зависит от размера и глубины пореза, — реагирует Кенджи. — Но твоя рана достаточно опасна. — Он качает головой. — Ее надо промыть, чтобы в нее не попала зараза. Потом ее надо перебинтовать, но перед этим еще наложить на рану какую-нибудь целебную мазь, чтобы потом не осталось шрамов. Ну и после этого уже ждать пару дней, пока появится корочка. И только потом рана начнет понемногу заживать.

Джеймс моргает, словно он впервые в своей жизни выслушивает подобную чушь.

— Дай мне посмотреть твою руку, — требует Кенджи.

Джеймс колеблется.

— Все в порядке, — киваю я. — Правда. Нам очень интересно.

Медленно, очень медленно Джеймс показывает нам свой кулак. Потом еще медленнее он начинает разжимать пальцы, пристально следя за нашей реакцией. И в том месте, где недавно зияла страшная рваная рана, теперь мы видим розовую кожу да сгусток запекшейся крови на ладошке.

— Он не врет! Ах ты, черт! — выдает ошеломленный Кенджи. — Прости, — бросает он в мою сторону и прыгает вперед, хватая Джеймса за руку. Он не в силах сдержать довольной улыбки. — Мне надо срочно отвести этого парнишку в медицинский отсек. Ладно? Мы можем продолжить наши тренировки хоть завтра…

— Но у меня ведь ничего не болит больше, — отбрыкивается Джеймс. — Со мной все в порядке…

— Я знаю, малыш, но сейчас ты сам захочешь пойти туда со мной.

— Это еще почему?

— Как ты смотришь на то, — начинает Кенджи, уводя Джеймса в сторону двери, — чтобы начать проводить большую часть своего свободного времени в обществе двух очаровательных девушек…

И они уходят.

А я смеюсь.

Я сижу одна посреди комнаты для тренировок и слышу знакомый стук: два раза.

Я знаю, кто сейчас войдет.

— Мисс Феррарс!

Я резко оборачиваюсь, но не потому, что не ожидала услышать голос Касла, а потому, что меня удивила его интонация. Касл злобно прищурился, поджал губы, его глаза буквально мечут молнии.

Он очень, очень рассержен.

Черт!

— Простите меня за коридор, — говорю я, — я вовсе не…

— Мы можем обсудить ваше публичное и весьма неадекватное выяснение отношений позже, мисс Феррарс, но именно сейчас у меня имеется к вам весьма важный вопрос, и я советую вам быть откровенной со мной, насколько это возможно.

— Что? — Я начинаю задыхаться. — Что такое?!

Касл смотрит на меня, по-прежнему сузив глаза.

— Я только что имел беседу с неким мистером Аароном Уорнером, который уверяет, будто может касаться вас без каких-либо для себя последствий. Более того, он добавил, будто вы также владеете данной информацией, причем уже довольно долгое время.

Я думаю: «Ух ты! Вот у меня и получилось умереть в семнадцать лет от сердечного приступа!»

— Мне необходимо выяснить, — поспешно добавляет Касл, — насколько правдива эта информация, и сделать это я намерен прямо сейчас.

Мой язык как будто намазали клеем, он прилипает к зубам и губам, и я не могу произнести ни единого слова. Я не в состоянии пошевельнуться, и мне кажется, что у меня только что случился какой-то припадок или приступ или даже наступил паралич сердца, только я не могу этого объяснить Каслу, потому что у меня не получается даже немного приоткрыть рот.

— Мисс Феррарс! — Он так напрягает челюсти, что мне кажется, они могут у него треснуть. — Мне кажется, вы не понимаете, насколько все это для меня серьезно. Мне нужно услышать от вас ответ, и я жду его уже тридцать секунд.

— Я… я…

— Сегодня, мне нужно услышать ваш ответ сегодня, сейчас, сию секунду…

— Да, — наконец выдыхаю я и тут же краснею до корней волос. Мне очень стыдно, я смущена и напугана, и теперь я только думаю об одном. Адам-Адам-Адам. Как он воспримет такие новости? И почему все это происходит именно сейчас, и зачем Уорнер обо всем рассказал Каслу, ведь это был мой личный секрет, моя персональная тайна, и только я могла ее скрывать или рассказывать.

Касл выглядит сейчас так, как будто он воздушный шар, влюбленный в канцелярскую кнопку, и вот теперь она приблизилась к нему и навеки погубила всю его жизнь.

— Значит, это правда?

Я опускаю взгляд.

— Да, правда.

Он в удивлении опускается на пол напротив меня.

— Но как это стало возможным, каково ваше мнение?

«Потому что Адам и Уорнер — братья», — проносится у меня в голове, однако я не высказываю эту мысль вслух.

И не говорю ничего только потому, что это тайна Адама, и я первая не должна ничего говорить, пусть сначала расскажет он сам. Хотя мне очень хочется поведать Каслу о том, что связь, возможно, таится в их крови, что они оба обладают особым даром и энергией и еще ох-ох-ох!..

Боже Всемогущий.

О нет!

Уорнер — один из нас.

— Это же многое меняет.

Касл даже не смотрит на меня.

— Это… то есть… это так много значит! — говорит он. — Мы должны рассказать ему все и срочно протестировать его, чтобы убедиться в его уникальных способностях, хотя я и без того уверен в нем. Это единственное объяснение, другого и быть не могло. И мы с удовольствием примем его здесь и предоставим ему убежище, если он того захочет. Мне придется выделить для него комнату и позволить жить вместе с нами как равному нам. Я не могу держать его здесь как пленника. Это первое…

— Что?! Но, Касл, почему? Он ведь чуть не убил Адама! И Кенджи!

— Ты должна понять… эти новости могут целиком изменить его взгляд на жизнь. — Касл качает головой, он широко раскрыл глаза, одной рукой чуть прикрывает рот. — Возможно, он не сразу все осознает… возможно, эти новости сильно озадачат его… он может показаться чокнутым… утром проснуться совершенно новым человеком. Вы даже представить себе не можете, как подобные сведения могут изменить личность. «Омега пойнт» всегда будет предоставлять убежище для таких, как мы, — продолжает он, — такую клятву я дал сам себе много лет назад. Я не могу теперь отказать ему в крове и еде, если, например, его отец полностью откажется принять его назад.

• Предыдущая
• 71/101
• Следующая