Большой новый мир (СИ) - Жукова Елена Николаевна - Страница 1

• 1/73
• Следующая

11 января 2017 года в нескольких точках нашей планеты неожиданно появились странные яркие темно-фиолетовые энергетические сгустки. Эти аномалии оказались Дырами в Завесе между двумя мирами — нашим, человеческим, и Скрытым, который вроде как был родным для всех наших мистических существ, хотя на контакт с людьми вышли только одни оборотни. Внешне похожие на людей, они с легкостью превращались в волков, достигающих в холке полутора метров. Наши древние легенды были не полностью вымыслом — оборотней действительно отличала скорость, реакция, повышенная чувствительность при восприятии окружающей среды, ловкость, сила. На отсутствие сознания во второй ипостаси даже во время полнолуния они пожаловаться не могли. О реакции на серебро и святую воду у людей проверенной информации не было (думаю, по причине отсутствия в качестве подопытного хотя бы одного представителя этой расы).

Оборотни, появившиеся в нашем мире через первые Разрывы, вместе с нашими учеными за четыре месяца остановили появление новых Дыр и стабилизировали уже существующие — так появились постоянные стационарные Переходы между нашими мирами. Но когда «починка» Завесы была завершена, оборотни потеряли интерес к нашему, как назвали они, Внешнему миру и людям. В итоге все договорились жить, как жили, то есть, каждый сам по себе. Зоны вокруг Переходов были объявлены Закрытыми, на посещения которых отныне стоял жесткий запрет. Контакты были сведены к минимуму.

В итоге оборотни просидели безвылазно в своем мире пятнадцать лет, позволяя человеческим умам переварить новую картину того, что на самом деле окружает их, и успокоиться. Только пару лет назад дипломатические отношения между двумя расами перешли на новый уровень и в городе Торонто, Канада заработало официальное посольство Скрытого мира.

Вот в той неразберихе осенью 2017 года, то есть меньше чем через год после появления первых Дыр, родилась я — Алиса Верховская. И если вы хотите прочитать историю о бедной никому не нужной девушке, которая долгим и упорным трудом пробивала себе дорогу в жизнь, то эта книга не для вас. Из лучшего московского роддома меня принесли в роскошный семейный особняк в историческом центре столицы. Свою маму, Ирину Верховскую, я помню плохо. Она не относилась к тому типу женщин, которые тащат на себе мир и благополучие всей семьи. И вообще, семья — это не ее. Она жила всегда в первую очередь наукой. Будучи по-настоящему талантливым физиком, мама изучала Разрывы в Завесе с первых дней их обнаружения. Порой я могла не видеть ее месяцами. Когда мне исполнилось 5 лет, мамы вдруг не стало — после несчастного случая, произошедшего во время очередной экспедиций, ее хоронили в закрытом гробу. Отец очень грустил.

А потом стал работать, работать, работать… Именно благодаря ему наша семья никогда не знала материальных проблем. Его разработки различных видов транспорта, использующих для передвижения силу гравитации и энергию холодного синтеза, стали в том же в 2017 году долгожданной альтернативой технике, работающей на исчерпаемых природных ресурсах. Хотя использование его изобретения в по-настоящему промышленных масштабах началось всего пару лет назад, наша семья давно уже была возмутительно богата. Сейчас и патент на гравитационные платформы, и контрольный пакет акций компании «Гравикорп» принадлежат нашей семье. А папа принадлежит «Гравикорпу».

Я же всегда была в меру примерным ребенком, принимала за норму, что работающие родители находили для меня совсем мало свободного времени. Я спокойно и терпеливо переносила разнообразных и постоянно меняющихся гувернанток, в обязанности которых входила забота обо мне и поддержание порядка в доме. Мне часто приходилось слышать мнения, что между мною и увлеченным работой отцом не было каких-либо нормальных родственных отношений. Но я быстро научилась не реагировать на подобное. Пусть Верховский всегда был скуп на внешние проявления эмоций и чувств, но для меня всегда было очевидным и само собой разумеющимся то, что когда было действительно нужно, отец непременно оказывался рядом. Конечно, я скучала по папе, но чем старше я становилась, тем реже приходило чувство одиночества. Иногда я так привыкала к частому отсутствию отца, что его появление дома вносило неприятный дискомфорт в мою устоявшуюся размеренную жизнь.

Сейчас школьные годы остались позади, и меньше чем через полгода мне исполнится восемнадцать лет. Сейчас все мои мысли были о вступительных экзаменах в университет и об обещанной отцом работе в пресс-центре нашего «Гравикорпа».

Я тогда даже не догадывалась, что мое прошлое вот-вот покажет себя в настоящем, и это сделает мое будущее совсем туманным.

Я закрыла за собой дверь собственной комнаты.

Решив временно попользоваться буком в кабинете отца, я случайно наткнулась на его медицинский файл.

Двадцать лет назад он перенес какую-то болезнь с труднопроизносимым названием. С тех пор он бесплоден. И ни одна попытка завести с мамой совместного ребенка не увенчалась успехом.

Но я-то есть. И мне сейчас уже семнадцать лет.

— Почему вы никогда мне не говорили?

— Пока была жива мама, она была против. Утверждала, что расскажет тебе, если ты, повзрослев, окажешься не похожа на нас. А сейчас… Если бы ты случайно не узнала и не стала бы задавать вопросы, я бы сам об этом, если честно, не вспомнил…

Мой отец, Александр Верховский, на самом деле мне не родной.

Я завалилась на кровать, уронив на подушку тяжелую голову. Накатило немного опоздавшее чувство тревоги и непонятного смятения.

— Пап, а кто был он? Ну, тот… другой мужчина?

— Знаешь, а рассказать мне тебе особо нечего, — виновато пожал плечами отец, — Знаю только, что твоя мама встретилась с ним у свежего Разрыва Завесы. Сейчас там, в пещере Силикаты, законсервированный Переход и вокруг большая Закрытая зона. Когда я познакомился с Ириной, она уже была беременна тобой. И тогда я еще не знал, что не могу иметь детей.

Я легла на бок и подтянула ноги к животу. Крепко обняла подушку.

— Па-а-а-ап, а что дальше делать будем?

— А что делать, дочь? Жить дальше будем, — усмехнулся отец, — Или тебя журналистика больше не привлекает и ты передумала поступать?

Я перевернулась на спину, положила руки под голову. То, что Верховский не участвовал в процессе моего зачатия, не меняло главного — он не перестал быть тем человеком, который любил меня, как родную дочь, и всегда был рядом. Я же, безмерно восхищаясь и уважая, любила его в ответ. Не зря говорят, отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил… Подобное происходит не так уж и редко…

А поступать учиться буду как и планировала на журфак. Отец, конечно, долгое время лелеял мечту, что я пойду по его стопам. Увы, разработка и создание современной техникой требовала отличного знания кибернетики, которую я не любила и, следовательно, не понимала. После нескольких попыток донести до меня хоть какие-то знания из этой области, папа махнул рукой, сказав, что моя логика и логика компьютера вряд ли когда-нибудь найдут точки соприкосновения в том количестве, которое необходимо хотя бы для рядового технического работника.

Я еще пару минут разглядывала потолок. Затем, сделав глубокий вдох, заставила себе сесть. Устало потерла висок. Приложила ладонь к пылающему лицу. Хм… теперь хотя бы есть объяснение, почему я, будучи очень похожа на маму, выросла выше ее на полголовы, сровнявшись в росте с отцом. И за цвет волос и глаза следует, видимо, тоже благодарить ТЕ гены…

Я поднялась с кровати, подошла к зеркалу. Оно продемонстрировало мне бледное и лохматое нечто с кокетливо оттененными разводами от туши глазами, лихорадочно горящими, как у безумной. Я вздохнула и взяла в руки расческу. Хм… неплохо бы отрастить волосы длиннее, тогда бы они смогли неплохо отвлекать внимание от моей угловатой, все еще подростковой фигуры, практически не обладающей ничем определенным и типично женским — всё до сих пор было такое… погранично-переходное. Хотя вот эти две белые пряди в челке, которые были у меня с рождения, добавляли моей внешности легкую оригинальность.

• 1/73
• Следующая