Скандальная история - Питерсен Дженна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/92
• Следующая

Глядя Коулу прямо в глаза, он проговорил:

– То есть ты не позволишь мне даже посетить это поместье, если я не женюсь вместо тебя на Кэтрин?

Коул кивнул, и на лице его появилась самодовольная ухмылка.

– И я продам Лэнсинг-Сквер. Это ведь не майорат, который переходит по наследству без права отчуждения. Я имею полное право распоряжаться им, как захочу. Найдется немало желающих приобрести его.

Доминик поджал губы.

– Я ведь уже не раз предлагал выкупить у тебя Лэнсинг-Сквер. И я готов заплатить вдвое против реальной стоимости.

– Нет, тебе я не продам. Я продам это поместье джентльмену, который хочет снести дом. Он сломает его, сожжет дотла, а заодно сожжет и то, что находится внутри, то, что ты так страстно желаешь получить. – Ухмыльнувшись, Коул откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. – Так что, решился? Все? Или ничего?

Доминик пристально смотрел на брата, и в груди его клокотала ненависть. Как ему хотелось рассмеяться Коулу в лицо и уйти. Пусть его старший брат сам выпутывается из скандала и грозившего ему банкротства. Но он удержался от такого поступка. Удержался по двум причинам.

Во-первых, ему необходимо было получить то, что предлагал Коул. А во-вторых – Доминик не хотел признаваться в этом даже себе самому, – из-за выражения, которое было на лице Кэтрин, когда он закрывал дверь кабинета прямо перед ее носом. Боль, которую он увидел в ее глазах… Это была та же самая боль, которую и он испытывал множество раз. К тому же она выглядела ужасно растерянной…

Но жениться? У него никогда даже в мыслях такого не было. Уж он-то, бастард, рожденный от внебрачной связи, прекрасно знал, каким кошмарным и противоестественным может быть супружество. Его мать всю жизнь прожила в браке без любви, прожила с мужем, которого она презирала. И однажды ночью, напившись пьяной, она призналась, что хотела свободы. Призналась, что когда-то мечтала о том, чтобы жить с человеком, от которого зачала Доминика. Но эти мечты не осуществились: обручальное кольцо держало ее не хуже тюремных стен. Больше она не сказала ему ничего о его настоящем отце, но и этого было достаточно.

Он поклялся, что никогда не позволит заманить себя в ловушку супружества. В Лондоне он мог наслаждаться полной свободой – приходил, когда хотел и к кому хотел, и уходил так же. И любовницы Доминика даже не пытались претендовать на его сердце. А если какая-нибудь пыталась, то он сразу же оплачивал все счета и разрывал отношения с настойчивой дамой.

При таком образе жизни он находился в своей стихии – он мог гулять ночи напролет в свое удовольствие и ни перед кем не держал ответа. И он ни за кого не нес ответственности. Если его переменчивому сердцу случалось разлюбить, то это никому не приносило душевных мук. Ни очередной женщине, оказавшейся в его постели, ни ему самому.

Сама мысль, что придется пожертвовать этим беззаботным существованием, очень его расхолаживала. Но другая мысль – о том, что скоро он узнает правду о своем прошлом, – очень уж манила.

Действительно, чем ему помешает жена? Кэтрин не выбирала его себе в мужья, так что любви между ними нет. Следовательно, терять им нечего. Он не станет скрывать своего желания оставаться свободным от каких бы то ни было сложных отношений эмоционального характера, и предоставит и ей некоторую свободу. Она не пострадает. Пока она не наскучит ему, он будет наслаждаться ею в постели. Он и так уже испытывал огромное желание уложить ее в постель. Более того, ему еще никогда не доводилось испытывать столь сильное влечение к женщине.

Преимущества, которые сулила странная сделка предложенная братом, пожалуй, все же перевешивали недостатки.

– Думаю, условия сделки вполне удовлетворительные, – проговорил Доминик, пожимая плечами – Но согласится ли Кэтрин?

Коул утвердительно кивнул.

– Я поговорю с ней сегодня же. И к тому времени, когда я закончу говорить, она будет совершенно уверена, что просто обязана это сделать ради блага всех заинтересованных сторон. Она из тех девушек, на чувствах которых довольно легко играть.

Доминика передернуло, и к горлу подступила тошнота. Теперь он нисколько не сомневался в том, что Коулден безо всякого труда сумеет внушить Кэтрин, мол она сама во всем виновата и поэтому должна принять его условия. Совсем не так хотелось Доминику начать новую жизнь. Уж если их брак придется построить на лжи, то пусть хотя бы это будет его собственная ложь.

– Нет – заявил он. – Кэтрин теперь моя, и я не желаю чтобы ты и в дальнейшем играл на ее чувствах. Я сам объяснюсь с ней, и сделаю это так, как считаю нужным. И наш разговор состоится завтра, не раньше. Довольно с нее на сегодня.

Коулден кивнул и поднялся на ноги.

– Согласен. Но должен предупредить тебя, Доминик. Может, эта девушка и выглядит кроткой голубицей, но на самом деле в ней больше силы, чем тебе кажется. И она очень своенравна. Так что тебе придется держать ее на коротком поводке.

– Коулден, едва я увидел эту девушку, как понял, она отнюдь не голубица. – Доминик открыл дверь и бросил на брата последний взгляд. – И если она действительно своенравна, то, наверное, больше подходит по характеру мне, чем тебе.

И с этими словами он переступил порог и захлопнул за собой дверь. И чем дальше он удалялся от брата, тем больше утверждался в мысли, что сумеет понять эту девушку. Но если она такая своенравная, как он, то так ли это хорошо? Нет, ужасно.

• Предыдущая
• 10/92
• Следующая