Дьявол - Хорнер Ланс - Страница 70
- Предыдущая
- 70/109
- Следующая
– Мне будет здесь одиноко без тебя, Рори, – Баба улыбнулся и вздохнул.
– Мне будет еще более одиноко; но обещаю тебе, что каждый вечер, когда наступит время муэдзину подниматься на минарет и созывать верующих к молитве, я буду думать о тебе; а еще обещаю когда?нибудь обязательно вернуться в Саакс. Чтобы увидеть все те усовершенствования, которые ты сделаешь.
Баба вздохнул опять.
– Тогда мы уже состаримся, Рори, будем обременены заботами, которые будут лежать на наших плечах, и мы не сможем так смеяться, как сейчас.
– Ну нет, сможем, – заверил его Рори. – Мы с тобой никогда не состаримся, Баба. А что, через пятьдесят лет, когда я вернусь в Саакс в последний раз, мы, как и прежде, покатаемся на лошадях и…
– На наших гаремных девочках, – шлепнул его по плечу Баба.
– А сколько же гаремов ты собираешься продать к тому времени? – спросил Мансур.
– Достаточно, чтобы сделать нас богаче самого оттоманского султана, – Баба подмигнул Рори. – Ну, а теперь в баню, смыть с себя пот и дневные заботы. Помощь Аль?Джарира даже Тима заставит забыть про свою королевскую супругу.
– А знаете, я по?настоящему полюбил эту девку, – сознался Тим, – хотя она сказала мне, что никогда не забудет Бабу?слона и Рори?льва.
– Какое прозвище малышка дала тебе?
– Мне? – Тим раздвинул одежды и показал хитроумное приспособление из кожи, похожее на то, что носила королева, только гораздо меньше. – Она сказала, что я носорог.
– Тогда ты занимаешь более высокое положение, чем мы, – проревел Баба и подмигнул Рори. – Говорят, что носорожий рог – самое мощное в мире оружие!
Глава ХXIII
Рори приструнил усталую лошадь, пытаясь заставить ее перейти в галоп. Бесполезно: бедное животное совершенно выдохлось и отказывалось ускорить шаг. Теперь, когда белые минареты Танжера показались впереди, Рори хотелось побыстрее добраться до города и положить конец этому самому утомительному путешествию, которое он или любой другой человек – Рори был уверен в этом – когда?нибудь совершал. Наконец?то он был в конце пути, но казалось, что ему никогда не преодолеть эти последние несколько миль. Он выдохся окончательно, переутомился, переистощился, растратил все силы и едва держался в седле. Он собрал последние силы и оглянулся назад на двоих своих спутников, Слаймана и Млику. Было видно, что они так же выбились из сил, как и он. Голова Млики тряслась от изнеможения так же, как и у его лошади, а эспаньолка Слаймана отвисла, как хрен у старика.
Каждый день с тех пор, как Рори покинул Саакс, казался годом. Он испытывал такую гнетущую ностальгию по Сааксу, какой не знал за всю свою жизнь. Саакс стал по?настоящему его домом и он тосковал по нему, по его удобствам и по своему гарему и в особенности по любезностям Альмеры, которая уехала в Танжер вместе с Мэри. Да, он скучал даже по Мэри. Он с удовольствием бы побранился с ней; но это вместе с ласками Альмеры придется отложить до Танжера. Больше всего ему недоставало Бабы. Будь Баба рядом с ним, поездка была бы вполовину менее утомительной. Сто раз на дню он готов был заговорить с Бабой, но тут же осознавал, что с каждой минутой все больше и больше отдаляется от друга. Друга? Ба! Да нет ничего банальнее и тривиальнее, чем дружба. Валлахи! Баба был ему братом!
Когда Рори отправлялся, оставив Бабу в Сааксе, длинный караван казался бесконечным. Теперь он сократился до трех человек: он сам, Млика и Слайман. С деловой точки зрения поездка увенчалась полным успехом. Рори получил гораздо более высокие цены за женщин и юношей, чем он и Баба даже могли себе представить. После утомительных дней перехода от Саакса до реки, после долгих дней, проведенных в джонках, и после их прибытия в этот захудалый, выжженный солнцем город Тимбукту Рори рад был расстаться со своим человеческим товаром. Из?за болезней во время перехода он потерял всего двух женщин и ни одного юноши, и караван прибыл в Тимбукту в самое подходящее время. Город кишел потенциальными скупщиками, озабоченными нехваткой рабов, потому что многих теперь доставляли в фактории на побережье. Правда, хитрые купцы просили сбавить цену, но Рори знал, что одержит верх, судя по озабоченной скаредности на их лицах. Никогда ранее они не видели такого превосходного товара. Он искусно заставлял покупателей торговаться, потихоньку набавляя цену до тех пор, когда ему становилось стыдно просить больше. Каждый купец предлагал ему взятку и тайную приманку, и все это он принимал, а потом продавал тому, кто предложил больше всего денег. Как это ни странно, но больше всего они торговались из?за сааксских юношей, тонких, как ива, дворцовых подростков с мягкими ладонями и гладкой кожей. Их покусанные блохами губы и подведенные тушью глаза дали более высокие цены, чем женщины, а привезли юношей великое множество. Огромное количество!
На торги ушли недели, и Рори не имел никакого представления об итогах продажи. Достаточно сказать, что их седельные вьюки были тяжелы от серебряных долларов Марии?Терезии, португальских эскудо, испанских песет, английских гиней, золотых слитков, мешочков с золотым песком и широкого ассортимента необработанных изумрудов, бриллиантов и жемчужин. Он слишком устал, чтобы сделать окончательный подсчет, но знал, что получил больше, чем планировал Баба, гораздо больше.
Во время пребывания в Тимбукту Рори и Слайман делили грязную глинобитную хижину вместе с Мликой как с единственным слугой. Если когда?либо и существовало обиталище, лишенное всяческих удобств, то именно в нем они и жили. Зной был таким нещадным, что Рори переставил свою кровать на крышу, но даже там спать было невозможно из?за полчищ насекомых. Первые несколько недель он находил утешение в компании то одной, то другой женщины из саакских гаремов, пока из?за жары, грязи и блох даже женщины ему не опротивели, и он довольствовался одиночеством, завернувшись в халат, и спал на крыше, оставляя Слаймана сторожить стремительно растущие мешки золота. Млика спал в ногах у старика.
Затем, спустя целую вечность, все это хлопотное предприятие было закончено, и он присоединился к первому каравану, который шел через пустыню в Марракеш. Если путешествие в Тимбукту могло показаться испытанием, то оно было ничто в сравнении с долгим переходом через пустыню. В основном они двигались ночью, а днем спали, но гнетущее одиночество казалось бесконечным. В воображении его представали не пустыня с белыми песчаными дюнами, а грязь и камни, кремень и сланец; воображение рисовало внезапные штормовые порывы ветра, гнавшие тучи пыли, которые застилали солнце; возникали причудливые зубцы гор грязно?пурпурного базальта, который поблескивал, как расплавленный металл. В пустыне этой на большом расстоянии друг от друга находились колодцы, дававшие белесую солоноватую воду, и лишь иногда попадались оазисы с чахлыми пальмами и караван?сараем, где едва хватало места для верблюдов, не говоря уже о людях. Но Рори держался день за утомительным днем, почти не разговаривая ни с кем и не имея ни малейшего желания отвечать на вопросы.
Несмотря на то, что Млика был так же изможден, как и Рори, во время дневных привалов раб делал все возможное, чтобы Рори было удобно. Он воздвигал укрытия, спасая Рори от солнца, выкапывал углубления в грунте под размер тела Рори, вешал ноздреватый кувшин с водой при малейшем ветерке, чтобы хоть немного охладить солоноватую воду. Но он мало что мог сделать и страдал наравне со своим господином.
После того как они перешли через Высокий Атлас и спустились вниз в зеленый оазис под названием Марракеш, у них было время отдышаться. Здесь они расстались с караваном и нашли приют в кишащем клопами караван?сарае. Слайман сообщил Рори, что его могут принять во дворце эмира, но в грязных лохмотьях Рори не имел желания представляться, не осталось у него ни сил, ни честолюбия купить себе новую одежду. Он бросился на грязный пол караван?сарая, не обращая внимания как на грязную солому с верблюжьим пометом, так и на шлюху с потными подмышками, которая пыталась возбудить его. Он помнил, как отталкивал ее от себя, а потом спал всю ночь и весь следующий день и следующую ночь, пока наконец не проснулся с дурным привкусом во рту, с недельной щетиной на лице и телом в алых пятнах от укусов паразитов.
- Предыдущая
- 70/109
- Следующая
