Война ведьмы (Др. издание) - Клеменс Джеймс - Страница 29

Кустистые брови Тол’чака поползли вверх. Эта женщина знала больше, чем говорила.

– Вы болтаетесь по городу в форме стражи, которая вам явно не по размеру, – продолжала она, прежде чем кто-нибудь успел что-то сказать, – но не знаете дорогу к воротам? Вы думаете, я полная дура? Я слышала про беспорядки в гарнизоне. Подозреваю, что вы приложили к ним руку.

– Послушай, старуха, если ты собираешься нас предать… – начал Крал, и доброта исчезла из его голоса.

– Предать вас? Да если бы не я, вас бы уже давно снова схватила стража. Город кишит теми, кто за медяк с радостью продаст вас вашим врагам. И что я имею за свои хлопоты? – Она окинула всех сердитым взглядом. – Угрозы и грубость.

Тол’чак выступил вперед.

– Извини нас. Мы твои должники и не хотели тебя обидеть. Просто нам нужно поскорее выбраться из города.

Услышав его слова, старуха фыркнула и отвернулась.

– Тогда идем, – сказала она и завернула за следующий угол.

Они последовали за ней. Когда Тол’чак обошел покосившееся здание с лавкой сапожника, он даже споткнулся от удивления. Высокая Болотная стена находилась всего лишь в броске камня, а ворота стояли открытыми.

– Мы пришли, – сказал Крал, который тоже был потрясен.

Старуха продолжала ковылять дальше, взмахом руки показывая, что они не должны останавливаться.

– Если хотите сбежать из города, перестаньте пялиться на ворота и не стойте на месте.

Они зашагали вслед за ней. Старуха, видимо, почувствовала их волнение, когда они увидели цель своего путешествия. Она первой подошла к воротам и кивнула стражу наверху. Паренек с соломенными волосами, стоявший около подъемного колеса, смотрел в сторону города и не обратил на нее особого внимания.

– Вы что-нибудь знаете? – спросил он, когда Крал подошел поближе, его глаза сверкали от возбуждения. – Что случилось в гарнизоне?

Они были одеты в черно-золотую форму, и Тол’чак решил, что паренек принял их за стражников.

– Тебя это не касается, – ответил Крал юноше. – Выполняй свой долг.

Неожиданно из города донесся гортанный сигнал горна, и его пение, словно предчувствие беды, повисло над ближайшей бухтой. Три длинные ноты плыли над крытыми шифером крышами города.

– Сигнал закрыть ворота, – удивленно проговорил паренек и в волнении повернулся к троице. – Как вы думаете, может, в доки снова вошел проклятый корабль?

– Следи за порядком на своем посту, – сурово проговорил Крал. – Нам приказано проверить территории к югу отсюда. Закрой за нами ворота и никого не выпускай – ты меня хорошо понял?

– Слушаюсь! – Паренек отсалютовал и направился к колесу.

Тол’чак полностью завернулся в плащ, когда проходил под портиком ворот, а затем по туннелю в стене. Остальные следовали за ним. Старуха стояла за воротами и ждала их, опираясь на палку. Тол’чак, постаравшись придать своему лицу приветливое выражение, подошел к ней.

– А тебе разве не нужно вернуться в город? Ты что, хочешь остаться за воротами?

Он уже слышал, как за его спиной лебедки и барабаны начали опускать железную решетку.

Старуха пожала плечами и заковыляла прочь, направляясь к ближней рощице на берегу речки. Тол’чак обнаружил, что снова идет за ней, как шагал все утро.

– Интересно, куда несет старую каргу? – подойдя к нему, спросил Крал.

Когда они прибавили шагу, женщина пошла быстрее. На опушке рощи она отбросила в сторону свою палку; ее спина, казалось, с каждым шагом становится все прямее, а сама она – выше, шире в плечах, словно годы соскальзывали с ее сгорбленной фигуры и утраченная молодость возвращалась.

– Мне это не нравится, – пробормотал Могвид; в его глазах читался страх.

Войдя под сень деревьев, старуха повернулась к ним – высокая, с прямой спиной, – отбросила в сторону потрепанную шаль и тряхнула волосами, засиявшими в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь листву, точно золотая пряжа. В тени, у нее за спиной, двигалась какая-то фигура. Огромный пес – нет, волк, обогнув толстый ствол кипариса, уселся у ног женщины.

Тол’чак подошел поближе.

– Не может быть, – не в силах скрыть потрясение, пролепетал Могвид.

Крал вторил ему.

– Это невозможно.

Тол’чак сделал еще один неуверенный шаг вперед. Конечно же, это чья-то жестокая шутка, и его явился помучить призрак.

Под ветвями кипариса стояла не сгорбленная старуха, а Мисилл, которая широко улыбалась сыну. В тени деревьев ее глаза сияли янтарным светом.

В голове Тол’чака возникли слова: «Иди сюда, сынок. Рассмотри свое истинное наследие».

– Мама? – громко выдохнул он и, спотыкаясь, шагнул к ней.

Мисилл вздохнула, и свет в ее глазах потускнел. Продолжая улыбаться, она перешла на обычную речь.

– Да иди же сюда, Тол’чак, обними меня.

Корабль наполнили звуки сражения, а Элена с ужасом смотрела на свою правую руку. Вместо обычного рубинового пятна на ладони переливалось мягкое розовое и лазурное сияние, но ее испугал не его бледный оттенок. Страх ледяными пальцами сжал сердце девушки. Какой бестелесной стала ее рука – сквозь прозрачную плоть можно было видеть древний секстант, висевший на дальней стене. Казалось, будто рука принадлежит призраку.

– Ведьма духа и камня, – прошептала Элена, вспомнив слова тети Филы.

Несмотря на эфемерность своей плоти, она чувствовала, что под кожей пульсирует магия, которая пела так же громко, как та, что была рождена солнцем и луной. Но что она ей даст?

Когда ее сердце постепенно успокоилось, Элена услышала стоны и боевые кличи. До нее донесся громкий голос Эр’рила, отдававшего приказы, но сквозь деревянную обшивку она не могла различить его слов. Неужели они все еще сражаются с драк’илами? Элена прикоснулась к повязке и вспомнила удар шипа гоблина и обжигающую боль, когда в ее тело проник яд. Впрочем, каким-то образом она поняла, что отравы там больше нет.

Элена села.

В иллюминаторе ярко сияло солнце. Неужели сражение продолжалось всю ночь? Она спустила ноги с койки и с трудом встала, все еще чувствуя слабость от действия яда.

Держась за стенку, Элена подошла к иллюминатору и увидела раскинувшееся за ним море. Вдалеке она разглядела острова, темными точками пятнавшие горизонт. Значит, они не стоят у причала, а плывут!

Шум сражения не утихал.

Несмотря на слабость, она должна помочь друзьям. Элена посмотрела на свою призрачную руку. Не понимая новой магии, она боялась к ней прикасаться. Но солнце ослепительно сияло на небе, значит, она могла восстановить силу ведьмы в другой руке и при помощи огня прогнать мерзких чудовищ с корабля.

Элена подняла левую руку и положила на грубое стекло иллюминатора. Солнечный свет вливался в каюту, огибая бледные пальцы. Элена взмолилась, обращаясь к Доброй Матушке, чтобы та помогла ей снова обрести дар огня. Ее веки опустились, когда она открыла себя ритуалу возрождения.

Девушка стояла неподвижно, точно каменное изваяние, и ждала – но ничего не произошло.

Глаза Элены широко раскрылись от изумления. Ее левая рука лежала на стекле в ярком сиянии солнца, такая же белая, как и прежде. Нахмурившись, Элена сконцентрировалась. В прошлом, чтобы началась трансформация и ее наполнила сила, было достаточно одного ее желания. На глаза девушки навернулись слезы, и в сердце закралось отчаяние. Она никогда еще так сильно не хотела пополнить запас магии, так почему же ничего не происходит?

Она продолжала ждать. По-прежнему ничего. Наверху шло яростное сражение; шипение драк’илов становилось все громче. Нельзя было терять времени.

Отвернувшись, Элена опустила руку и снова принялась разглядывать завихрения розового света, очертившие ее призрачные пальцы. Она сжала их в кулак. Все было как обычно. Но какая магия вырвется в мир, если она сделает на ладони надрез?

Покачав головой, она опустила руку. Есть только один способ проверить. С трудом сглотнув, Элена направилась к двери и толкнула ее. Старые петли заскрипели, и дверь распахнулась. Крики сражения окутали Элену, словно были материальными. Точно порыв холодного ветра, в нее ударили запахи крови и страха. Она услышала безумный смех кого-то, кто находился на палубе. Что происходит?