Загадка Сионских протоколов - Платонов Олег Анатольевич - Страница 55

• Предыдущая
• 55/144
• Следующая

Свой вклад в создание новой версии о путях появления Сионских протоколов в России вносит русский журналист М. О. Меньшиков.

Он рассказывает о своей встрече с некоей светской дамой, у которой оказались Сионские протоколы. Встреча относится к 1902 году. «Протоколы этого заговора и толкования к ним хранились в глубокой тайне… записал он со слов этой дамы. – В последнее время они были спрятаны в Ницце, которая давно избрана негласной столицей еврейства. Но – такой уж наш легкомысленный век – эти протоколы были выкрадены. Они попали в руки одного французского журналиста, а от него каким-то образом к моей элегантной хозяйке. Она, по ее словам, с величайшей поспешностью перевела выдержки из драгоценных документов по-русски и сочла, что всего лучше вручить их мне».[329]

Значительный элемент неопределенности во всех предыдущих версиях появления Сионских протоколов в России наталкивает на мысль, что этот документ мог быть завезен в Россию кем-то из представителей иудейско-масонских кругов и уже от них каким-то образом попал в руки русских писателей и журналистов. Эта версия ранее не прорабатывалась, но она вполне вероятна.

Если допустить, что Сионские протоколы были созданы в среде масонского Ордена розенкрейцеров или Мемфис-Мицраим, то одним из вероятных путей попадания их в Россию был приезд в Петербург магистра Орденов розенкрейцеров и мартинистов Папюса (1900) и его друга Филиппа (1899).

Оба масона сумели на некоторое время проникнуть к русскому Двору и даже пытались создать там масонскую ложу, что им, конечно, не удалось. Известно, что они пробовали втянуть в свою организацию многих придворных. Следует напомнить, что Сухотин и Степанов, в руки которых впервые попали протоколы, были близки к придворной сфере, а впоследствии стали камергерами Двора. Истории о краже Сионских протоколов во Франции таинственной женщиной, которой, по мнению части исследователей, являлась Ю. Глинка, скорее всего, намеренная дезинформация, для того чтобы не скомпрометировать Царский Двор.

Привезти Сионские протоколы в Россию мог основатель сионистского движения Т. Герцль. В августе 1903 года он приезжал в Петербург с целью заручиться поддержкой сионизма со стороны правительства России. Встречаясь с министром внутренних дел В. К. Плеве, графом С. Ю. Витте и рядом других государственных деятелей России, Герцль пытался обмануть их и представить сионизм как безобидное движение за возвращение евреев в Палестину, а не как всемирную подрывную организацию, объединяющую всех евреев мира в борьбе за достижение целей талмудического иудаизма. Плеве, согласившийся поддержать выезд евреев из России, отказался предоставить им послабления внутри страны в ущерб интересам русского народа.[330] После Петербурга Герцль направился в русский город Вильно, где в то время находились идеологический центр талмудического иудаизма (Синедрион) и резиденция виленского гаона, называвшаяся среди евреев Новым Иерусалимом. Здесь же находился центр изуверской иудейской секты хасидов, возглавляемой любавичскими раввинами.

Глава мирового сионизма был принят Синедрионом и гаоном как триумфатор. «Через возбужденные еврейские переулки, – пишет Герцль, – я все же проследовал в управление еврейской общины, где меня ждали представители (Синедриона, гаона, хасидов. – О.П.) и толпы делегаций… Позднее меня посетили в гостинице разные делегации, преподнесшие мне подарки, и снова собирались толпы, разгоняемые полицией».[331]

После приема делегаций в загородном доме одного из членов Синедриона – Бена-Якова был устроен банкет в честь Герцля, перед началом которого в узком кругу обсуждались политические вопросы. На банкете поднимались тосты за скорейшее установление еврейской власти, некоторые из присутствовавших пили за Герцля как за будущего иудейского короля.

Вот как вспоминал об этом сам Герцль: «Мне бросился в глаза молодой рабочий в синей блузе. Его грубые решительные черты лица дали мне повод полагать, что он является одним из революционных “бундистов”, но он поразил меня здравицей в честь той поры, когда будет властвовать “король Герцль”»[332].

Не исключено, что именно на этом вечере Герцль поделился со своими соратниками идеями из Сионских протоколов, которые всегда были созвучны его собственным мыслям. Хотя Герцль не был автором этого документа, молва закрепила эту честь за ним. Через 13 лет после его смерти в 1917 году в Москве вышла брошюра «Извлечения из протоколов 1-го сионистского конгресса, бывшего в Базеле, доложенных совету старейшин „князем изгнания“ Теодором Герцлем». Извлечения были составлены на основе 1-12, 14-15, 17 и 23-го протоколов.

Интересное совпадение. Герцль покинул Россию 17 августа 1903 года, а Сионские протоколы стали публиковаться массовым тиражом в газете «Знамя» с 27 августа того же года.

Еще раз анализируя все версии появления Сионских протоколов в России, с полной определенностью можно остановиться только на версии Ф. П. Степанова. Она подтверждается реальными фактами, хотя совершенно очевидно, что и Степанов недоговаривает, не называет настоящий источник получения Сионских протоколов.

Версию Степанова, в частности, подтверждает существование гектографированного издания 1895 года, хранившегося еще в начале 30-х годов в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина. В 60-х годах при проверке фондов библиотеки этого экземпляра не оказалось, он таинственно исчез. Исследователи, работавшие с этим экземпляром, рассказывали, что заглавие на его обложке было написано славянской вязью, текст переписан от руки двумя или тремя почерками.[333]

Есть твердое свидетельство о существовании издания 1897 года, отпечатанного в Тульской губернской типографии. Это издание использовалось при составлении секретного документа в Государственном Департаменте США. Передано оно туда было, по-видимому, Борисом Бразолем, офицером военной разведки России, а впоследствии писателем.

Изучавший это издание английский исследователь Норман Кон свидетельствовал, что отрывки из тульского издания 1897 года «практически идентичны тексту, позже изданному Нилусом и являющемуся основой для всех последующих изданий во всем мире».

В конце XIX – самом начале XX века по России ходили сотни экземпляров Сионских протоколов, многие из них были отпечатаны на машинке или даже переписаны от руки. Как писал, например, Г. Б. Слиозберг, Сионские протоколы ходили по рукам в Петербурге еще в 1899 году. «Один экземпляр рукописи попал в руки С. Ю. Витте, и он поручил составить записку по этому поводу, которую я ему и предоставил. Текст этой записки остался у меня в архиве в Петербурге».[334]

Итак, с 1895 года Сионские протоколы в течение девяти лет распространяются в России по методу самиздата. Документ был столь чудовищен, что русским людям не хотелось верить в возможность исполнения его замыслов. Русско-японская война 1904—1905 годов и начавшаяся вместе с ней революция развеяли все сомнения. Русско-японская война была развязана еврейскими кругами США и Англии. Иудейские банкиры Ротшильд, Шифф, Варбург, Мильнер предоставили Японии огромные кредиты на войну с Россией. Только от США японское правительство получило кредитную линию 400 млн. долл.[335]

На деньги иудейского банкира Якова Шиффа посредством японских спецслужб в Париже собирается совещание «оппозиционных и революционных партий». Под эгидой еврейских деятелей ведется объединение всех подрывных, антирусских сил. Против нашего народа развязывается война. На деньги международных еврейских банкиров в Россию направляется большое количество оружия для боевиков, всю страну захлестывают террор и массовые убийства русских государственных деятелей, служащих госаппарата, в армии и полиции. В спину, из-за угла, из темноты, самыми подлыми методами были убиты тысячи лучших русских людей.

• Предыдущая
• 55/144
• Следующая