Черный проводник - Конторович Александр Сергеевич - Страница 16
- Предыдущая
- 16/59
- Следующая
Щелкнул замок, послышался лязг цепочки, и дверь приотворилась.
– Что вам угодно, господа? – одетый в домашний халат, Сомов стоял на пороге квартиры.
Бесцеремонно отпихнув его в сторону, матросы прошли внутрь. У входа задержался только сопровождавший их человек в сером пальто.
– Вы генерал Сомов?
– Да. С кем имею честь разговаривать?
– Я представитель Петросовета. Моя фамилия Нахамсон. Яков Григорьевич. Вот и мандат, – человек в пальто вытащил и развернул лист бумаги. – Достаточно?
Из глубины квартиры донесся звон – что-то упало и разбилось.
– Чему обязан столь поздним визитом? – бросив взгляд на текст документа, спросил генерал.
– Пройдемте внутрь. Там и поговорим.
Пройдя мимо непрошеных визитеров, с увлечением рывшихся в шкафах, генерал вошел в большую комнату и сел в кресло. Нахамсону он стула не предложил, но тот обошелся и без приглашения – подтащив к себе такое же кресло, Яков с удовольствием в него уселся.
– Вы служили павшему режиму, генерал?
– Отчизне я служил, милостивый государь! Если вы понимаете, что это такое.
– У пролетариата, генерал, нет отечества.
– Сочувствую… пролетариату.
– Оставим это. Вы служили в разведке.
– В департаменте генерал-квартирмейстера.
– Давайте не будем дурака валять, генерал. Хорошо? Так ли уж важно, как на самом деле называлось ваше учреждение? Важно то, чем оно занималось.
– Чего вы от меня хотите? Я нахожусь в отставке и ничего не знаю об обстановке в моем бывшем департаменте.
– Бросьте, генерал! Такие, как вы, в отставку не уходят. Они только на время скрываются от глаз общественности. А их деятельность… она продолжается.
– Не понимаю вас.
– Скажу прямо. Мне нужны ваши архивы.
– Лично вам?
– Петросовету.
– Не имею чести знать это учреждение. Но даже будь по-другому… то и в этом случае ничем не могу вам помочь. Все мои дела остались на службе. Полагаю, вам было бы целесообразнее поискать там…
– Искали уже. По странной случайности все ваши бывшие сослуживцы неожиданно покинули свои квартиры. А в кабинетах ничего нет. В смысле – ничего интересного.
– Рад за своих товарищей – они избавлены от необходимости отвечать на подобные вопросы.
– Но вы-то, вы-то – здесь!
– Увы… – развел руками генерал. – У меня больная жена… ей противопоказаны переезды.
– А вам?
Сомов вопросительно приподнял бровь.
– Я никуда не собираюсь выезжать. По крайней мере – в ближайшее время.
– А придется! Если наш разговор ни к чему не приведет… вам грозит перспектива сменить уютную квартиру на неопрятный карцер.
– Это ж за какие-такие грехи?
– Неужто их нет?
– Мне таковые неизвестны.
– А про революционную необходимость вы слышали?
– Нет. Она что, отменяет все существующие законы и установления?
– Именно так, генерал.
Грузно ступая по паркету, в комнату вошел рослый матрос. В руках он держал бутылку.
– Ты глянь, товарищ, какие вина пьет царский генерал! Небось еще и жрет в три горла! У-у-у, кровосос! – громила замахнулся бутылкой.
– Обожди, товарищ! – поднял руку в протестующем жесте представитель Петросовета. – Не все он еще рассказал…
– Все. Мне больше нечего вам рассказать. Ищите в министерстве.
– Ну, что ж… нормального разговора вы не понимаете… жаль…
Пронзительный женский крик прорезал тишину.
– Что вы делаете? – вскочил на ноги Сомов. – Ирина больна…
– Да сядь ты! – толкнул генерала в грудь матрос. – Ничё с ней не станется… поорет и перестанет…
Сомов оттолкнул его и бросился к двери.
– Держи генерала! – Яков попытался вскочить из кресла и поскользнулся на паркете. – Уйдет!
Матрос, бросивший на пол бутылку, постарался схватить убегающего, но не преуспел в этом – только полы развевающегося халата мелькнули в двери.
– Стойте! – пронесся по комнатам крик Сомова. – Мерзавцы, что вы с ней делаете?!
Сухо треснули несколько выстрелов. Раскатисто бабахнул карабин.
Ворвавшийся в спальню Нахамсон увидел только последствия этого.
Ничком, обхватив руками окровавленный затылок, лежал на полу один из матросов. На кровати, зарывшись лицом в смятые простыни, стонала женщина. А перед кроватью лежал Сомов. На его халате расплывалось кровавое пятно. Около руки генерала валялся маленький пистолет.
– Что произошло?! – взвизгнул представитель Петросовета. – Вы что тут натворили, идиоты?!
– Да в кровати пошарить хотели… мало ли что она там заныкала? – ответил один из присутствующих, баюкая пораненную руку. – А баба – в крик! Тут этот ворвался – и с порога как стрельнет! Ваську наповал, меня вот в руку поранил… Вот его и…
– Дурачье… – обхватив голову руками, простонал Яков. – Он же живой нам нужен был! Живой! Понимаете это, остолопы?
– Да ладно тебе… – отмахнулся от Нахамсона вошедший в комнату матрос с бутылкой. – Тут и так добра – неделю гулять можно! Давай, братва, собирай манатки! И быстро!
Заскрипев зубами, Яков бросился к двери. Но, увы – поспешный осмотр столов и шкафов никаких находок не явил.
– Яшка! Ты где там? Сваливать пора, не ровен час… – раздался голос из-за двери.
Выскочив в коридор, Нахамсон увидел троих оставшихся грабителей. Навьюченные узлами, они стояли около входной двери.
– Бабу кончили? Узнает ведь нас!
– Блин! – сплюнул на пол один из матросов. Бросил свои узлы. – Я щас!
Сдергивая с плеча карабин, он направился в спальню. Едва он скрылся за дверью, Яков поднял левую руку.
– А это что за дверца?
Оба оставшихся мародера синхронно повернули головы туда, куда указывала рука.
Ках!
Ках!
Ках!
И два тела повалились на паркет.
Бух!
Грохнул выстрел за дверью спальни. И, передергивая затвор карабина, на ее пороге появился матрос.
Пистолет в руке Нахамсона сухо кашлянул – налетчика отбросило назад. Пройдя по комнатам, Яков удостоверился в том, что живых в квартире не осталось.
Бросив на пол прихожей свой пистолет, осторожно приоткрыл дверь. В подъезде стояла мертвая тишина.
Прикрыв дверь за собою, он быстро сбежал вниз по лестнице.
На заснеженных улицах Питера было пусто. Редкие прохожие рисковали выглядывать по ночам в холодные лабиринты улиц и извилистых переулков.
Быстро пробежав по улице, Нахамсон свернул в подворотню. Осмотрев окна дома, удовлетворенно кивнул. И через пять минут уже стоял около массивной двери.
Тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Лязгнули запоры, и дверь приоткрылась.
– Входите.
В небольшой комнате царил полумрак. Низко висящая над столом лампа освещала только сам стол и кисти рук сидящих за ним людей.
– Вы достали документы? – голос хозяина квартиры выдавал в нем иностранца. Судя по акценту, англичанина.
– Нет, – отрицательно покачал головою Яков. – Генерал оказался настороже. Поддельный мандат позволил нам войти, но Сомов распознал в переодетых матросах уголовников. Надо полагать, они как-то сфальшивили. Он начал стрелять… убил двоих. Ответным огнем был убит. Тщательный обыск квартиры никаких результатов не принес.
– Плохо… теперь пойдет шум.
– Не пойдет. Я принял меры – никто ничего не расскажет.
– А… жена генерала?
– Никто.
– Однако… вы решительный молодой человек. Что же мы теперь будем делать?
– После всего случившегося… мне не хотелось бы оставаться в Петросовете. Один раз сошло с мандатом, второй… дальше так рисковать опасно.
– Ладно, мы ценим ваше сотрудничество. Подумаем и над этим. Можете идти спать, утром обсудим вашу дальнейшую судьбу…
Тщательно заперев дверь и подперев дверную ручку стулом, Нахамсон стащил с кровати на пол подушку с одеялом. Бросив на пол шинель, расположился сбоку от двери. Мало ли… в комнату не обязательно заходить, стрелять-то можно прямо через дверь. Яков сунул под подушку наган и через несколько минут забылся тревожным сном…
- Предыдущая
- 16/59
- Следующая
